Алтарь для Света

Вечно оставаться в долине было нельзя. Не за тем я искала лагерь Сестер, чтобы отсиживаться в другом месте. Поэтому я возвращалась. Выбирала тренировочную группу по силам и присоединялась к ним. Иногда что-то шло не так и я попадала в карцер: яма метров пять, закрытая решеткой, а сверху стекает вода, превращая земляной пол в грязную кашицу. Ну да это ничего, через полгода я научилась из такой выбираться. Каждый месяц приходила Мать и проверяла мои успехи. Изредка давала советы. Я никогда не могла понять, довольна он моими результатами или нет. Возможно, она тоже не знала, для чего я ей такая сдалась.

К чему я вспомнила о своих былых годках? Конечно же к тому, что к некоторым вещам ты бываешь просто не готов. В моем случае это был усадебный дом, представляющий собой старинную белокаменную постройку, по периметру окруженную превосходными пейзажами и раскидистыми липами. Липа была странным выбором для Сестер Крови, но вполне приемлемым для климатических условий данной местности. Орхидеи здесь могли выжить только в специальных теплицах при постоянном уходе и магической поддержки, липам же такие сложности не требовались. Липа — это эмблема верности и любви. Она призвана сохранять не только мир и покой отношений, но и символизировала нерушимость кровных уз.

Пансионат благородных девиц при Ковене был официальным прикрытием для места на территории Империи, куда кланы отправляли юных воспитанниц на специальное обучение. Был среди них и клан Крови, прекрасно маскирующий своих Сестер среди будущих воительниц.

Под стать ученикам, огромный особняк тоже скрывал свою истинную сущность. Мраморные полы, светлые стены, портьеры из дорогих тканей и коридоры наполненные солнечным светом. Последние было связано с невероятно чистым небом, спокойной погодой и полуденным солнцем. Здесь было слишком светло, спокойно и мило. Девочки в передничках, выглаженные платьишки, детский смех. Как будто я попала в перевернутый мир, где послушницы Ковена действительно являются обычными юными девицами, обучающимися по стандартам женских учебных заведений Империи. Единственным доказательством того, что все не может быть тем чем кажется, — это Лиана, стоящая рядом и переминающаяся с ноги на ногу.

Я наблюдала за тем, как проводят свободное время ученицы пансионата и это резко контрастировало с тем, что происходило в моей Учебке! Начнем хотя бы с кроватей. Они здесь были!

— Доброго вам дня! — хором поприветствовала меня группка юных Сестер. Иерархия у кланов была одинаковой. Везде присутствовали Тени, Отражения, Старшие и Младшие, но вот Осколки были только у клана Крови.

Я что-то невнятно промямлила в ответ, после чего шепотом обратилась к Лиане:

— Вы готовитесь к какой-то проверке?

— С чего ты взяла? — махнула она рукой девчонке в светлом платьице, с аккуратной прической и улыбкой на устах.

— У нас так всегда. Я же рассказывала, как здесь обстоят дела.

— Я думала, что ты шутишь. Проклятье! Я надеялась, что ты шутишь!

Лицо младшей было абсолютно серьезным.

Во что же вы все тут превратились за последние пятьсот лет?

” — Давай сбежим, — предложила себе я. “

” — Давай, — тут же согласилась я с собой. “

Я мельком глянула в окно, пытаясь оценить вероятность удачного приземления со второго этажа в сугроб. Шансы были высоки.

Всю идиллию для реализации трусливого плана побега, прервал юный девичий голосок.

— Смотрительница готова вас принять, — девушка, встретившая нас на входе поклонилась, кинула мимолетный заинтересованный взгляд на Лиану и отворила тяжелые дубовые двери в приемные покои главной смотрительницы пансионата. Прежде чем я успела сделать шаг, провожатая предупредила:

— Только вас. Отражение должна остаться.

Я не стала спорить, жестом приказав мелкой подождать меня здесь. Собралась с духом и вошла внутрь.

Просторный кабинет. Огромные чистые окна. На стенах расшитые золотом гобелены. Десяток портретов, скорее всего, предыдущих смотрительниц, либо каких-то важных лиц Ковена, которых я совершенно точно не знала. На миниатюрных столиках по бокам, на каминной полочке, на подоконнике, повсюду стояли вазочки с цветами, чей удушливый аромат плотным шлейфом обвивался вокруг горла. Пол, все из того же белого мрамора, да и в общем вся обстановка представляла из себя нежно-розовый пудинг с сахарной глазурью и клубничкой сверху.

Смотрительница — глава пансионата. Самое высшее звено, до которого я могла добраться не возвращаясь непосредственно в сам Ковен. Может быть во мне говорили навязанные стереотипы, но женщин, занимающих управляющие посты в Ковене, я воспринимала как носительниц холодного и расчетливого ума. В общем, как людей, которые слишком заняты, чтобы отвлекаться на всякую чепуху и достаточно мудры, чтобы понимать — все мы совершаем ошибки. Исходя из этой уверенности я и собирала свою линию поведения, предполагая строить диалог со смотрительницей на фундаменте из правды.

— Рада приветствовать в стенах нашего дома посланника Света. — Поприветствовала меня женщина. При моем появлении она встала из-за стола, и указав мне на кресло для посетителей, села обратно. Ее волосы были собраны в тугой пучок, в ушах поблескивали перламутром сережки-гвоздики. Вместо ожидаемого мной брючного костюма или же дорогого наряда из порчи и шелка, на женщине было обычное платье, более подходящее для матери-настоятельницы какого-нибудь монастыря, чем для смотрительницы пансионата, внутреннее убранство которого могло потягаться с поместьями некоторых зажиточных дворян. — Я — главная смотрительница пансиона, веллади Алеса.

Привычное чутье забило тревогу

— Китра Латер, — представилась я, как-то мигом растеряв слова подготовленного монолога. — Я…

Замешкалась, моментально теряя нить лидерства. Под добродушным взглядом женщины я почувствовала себя очень странно. Как будто с души слой за слоем сдирали защиту, обнажая оглушающую пустоту.

— Вы, наверное, хотели рассказать, зачем посланнику Света пускаться в очень опасную авантюру, представляясь тем, кем он не является, — решила помочь мне смотрительница.

— Верно, — шумно сглотнула я, понимая, что прямо сейчас придется проявить чудеса дипломатии и сообразительности, чтобы выгрестись на поверхность. К сожалению, чудеса не по моей части. А вот опыт, смешанный в ядовито-обжигающем коктейле из обезоруживающей правды и хладнокровной лжи, — это да, это мое.

Я села на предложенное место. Немного поерзала, пытаясь принять удобную позу. Под взглядом веллади Алесы спина выпрямлялась сама собой, а руки, заметно подрагивая, складывались на коленках. Сделав глубокий вдох, и напомнив себе, что я взрослая, уверенная в себе женщина, начала говорить.

Я рассказала то, во что веллади Алеса могла поверить. То, во что нравилось верить всем. Я рассказала красивую историю о том, как меня, под прикрытием отправили в Академию, как перед этим случайно попытались принести в жертву, и как повторили свой успех на следующий день. Как лишилась я Света. Как Свет лишился меня. Как лежала в Приюте Милосердия, и как встретилась со своим похитителем, попутно одолев юное Отражение, пришедшее без поддержки своей Старшей. Дальше пришлось немного пофантазировать, опустив такое обстоятельство как то, что демонопоклонники все-таки умудрились вытащить кое-что из Нижнего мира и теперь среди простых смертных расхаживает один аристократ, чья душа с каждым днем все больше и больше прогибается под напором потусторонней сущности, которая почти сто процентов — мой бывший муж. А я, наплевав на такую мелочь, рванула в ближайший пансионат, чтобы сдать ненужный багаж, в виде пятнадцатилетнего подростка.

Я говорила о Старшей. О том, как женщина, страдающая от лунного безумия, ухватилась за призрачную надежду в виде посланника Света, которому просто катастрофически повезло в который раз подряд выжить, влипнув очередную дурацкую историю. Я говорила долго. Я говорила подробно. Я выворачивала факты, подстраивая их так, чтобы конечная конструкция вписывалась в реальность веллади Алесы. Единственный недочет состоял в том, что по окончанию истории в глазах смотрительницы, я могла выглядеть либо как очень-очень наивный человек с мозгами курицы и с невероятным запасом удачи, либо как человек, который стоит на дорожке сумасшествия под лунным светом.