Роковая ошибка

В десять вечера Дима уже ожидал Лену в условленном месте. Он бросил беглый пренебрежительный взгляд на неоновую вывеску ночного клуба, из которого уже доносились бешеные дискотечные ритмы.

– Скучаем? – пожевывая лимонную жвачку, произнесла подошедшая к нему сзади, Лена.

Одета она была откровенно и нужно признать весьма вызывающе. Ее живот был едва прикрыт красным топиком, на пупке красовалась большая сережка.

– Не знал, что ты носишь эти …

– С шестнадцати лет. Папу попросила – он поддался, а мама потом чуть не убила нас обоих, – засмеялась она.

– И правильно сделала! Может, не стоило?

Лена грозно насупилась, явно не ожидая такого откровенно резкого комментария. Она предполагала, что воспитание Димы было весьма консервативным, но не думала, что настолько, чтобы позволить себе подобную критику.

– В каком смысле… “может, не стоило?”

– Потом ведь все равно снимать… не вечно же с нею ходить – попытался капитулировать Дима, почувствовав, что его комментарий оказался настолько неприятен ей.

– Когда буду бабушкой, вот тогда и сниму, а пока эта вещь весьма эффективно притягивает современных молодых людей.

Это был своеобразный поединок обидных слов. Никто из них не понимал, откуда пошла это ненужная словесная перестрелка.

– А разве тебе нужно искать?

Она приблизилась к нему и нежно провела ладонью по его подбородку.

– Нет, у меня же такой замечательный спутник.

– Конечно! – успокоившись, улыбнулся Дима.

Они вошли внутрь, взявшись за руки. Их стили совершенно не подходили друг другу. На Диме была консервативная тройка с черной жилеткой и темно-голубым галстуком поверх белоснежной рубашки.

Внутреннее убранство клуба слегка шокировало Диму. Стены клуба были исписаны ужасными, иногда даже настолько пошлыми рисунками, что ему было сложно определиться, что больше входило в конфликт с его привычками – непрофессионализм художников или выбранные сюжеты. Верхнего света не было предусмотрено, и все освещение заключалось лишь в расставленных по углам миниатюрных красных лампах. Света от них было явно недостаточно, потому как вся атмосфера, вдобавок ко всему, была заполнена еще и едким сигаретным дымом. Молодежная музыка звучала из всех углов, и многочисленные прокуренные парочки усиленно тряслись, стараясь попадать в ритм. Не успели они пройти и пяти шагов, как к ним подошел официант.

– Курите?

– Здравствуйте! – ответил Дима, специально пытаясь указать молодому человеку на его невоспитанность. – Мы не курим и боюсь, в таких условиях, вам будет сложновато подобрать для нас спокойный уголок, – Дмитрий бросил взгляд в центр смежного малого зала, где были расставлены четыре бильярдных стола.

– Следуйте за мной! – молодой официант знаком показал им, куда нужно пройти.

Они стали проходить сквозь толпу людей. Его наряд открыто диссонировал с одеждой других молодых людей. Справа извивался худой стиляга в кожаных черных брюках и синей жилетке, надетой поверх красной майки, слева – накаченный подросток в рваных джинсах и оранжевой футболке. Девушки кружились вокруг них нескончаемым потоком миниюбок и разноцветных колготок, а где-то вдалеке раздавались звуки бьющегося стекла. Наконец, более или менее спокойное место было найдено, и Дима учтивым движением отодвинул стул от столика и пригласил Лену присесть.

– Очень мило! – Лена села за стол, и стоящий перед ней Дима получил необычный угол обзора ее фигуры. Топик был единственным, что скрывало ее подтянутую грудь. Как и любому мужчине, ему было нелегко оторвать взгляд от этого зрелища. Наверное, он так и застыл бы на несколько минут, получая удовольствие от вида выдававшихся форм, если бы не вмешавшийся официант.

– Ваш заказ? – осведомился он, протянув меню, уместившееся всего на одном листочке. – У нас сегодня отличное пиво.

– Терпеть не могу пиво, – прошептал Дима.

– Свежевыжатый апельсиновый сок, – в один голос произнесли они неожиданно для себя.

– О! Репетировали? – улыбнулся официант.

– Нет! – игриво улыбнулась Лена. Мы просто идеально понимаем друг друга. Дима немного поджал губы и кивком головы подтвердил ее утверждение.

– Значит, только два сока?

– Пока да!

– Хорошо! – официант уже повернулся, чтобы уйти, но Дима аккуратным движением приостановил его.

– И еще, любезнейший, можно ли здесь попросить поставить, – он засмущался и дополнил – свою музыку! У меня с собой …

– Нет, – оборвал его официант. – Здесь танцуют под такую музыку, которая нравится всем.

– Ясно… – не стал настаивать Дима, понимая, что порядок есть порядок.

Официант удалился, и их взгляды с Леной снова пересеклись.

– В Тулу со своим самоваром не ездят. Да не бойся. Не так все страшно! Главное – ритмичные движения и поближе друг к другу, – спокойно произнесла она, легким движением руки поправляя прическу.

Дима снова поймал ее взгляд и невольно погрузился в бесконечную бездну чувств, которые неожиданно рождались в глубине его души каждый раз, когда он внимательно разглядывал ее лицо. Лена широко улыбнулась, догадываясь о том, что он в очередной раз попал в сети ее пленяющего обаяния. Дима не мог оторвать взгляда от ее выразительных глаз, нежной, как бархат кожи, утонченного изгиба шеи. Удивительно, как весь этот океан очарования околдовал его. Обычно такой практичный и сосредоточенный, он растерялся. Обычно такой разговорчивый – подле нее он становился молчаливым.

Внезапно заиграла новая мелодия. Хотя эту музыку с большой натяжкой можно было бы назвать мелодичной. Скорее она напоминала разрозненные звуки, наложенные на безумный ударный аккомпанемент.

– Пойдем же! – Лена взяла его за руку и увлекла за собой к танцполу.

Дима был явно не готов к такому непростому испытанию. Музыкой и танцами он раньше серьезно не занимался, и поэтому его движения часто не попадали в ритм и иногда выглядели нелепо. И все же он старался, как мог. Так они и протанцевали две-три быстрые песни. Вскоре танец был завершен, они снова присели за столик, и в порыве жажды прильнули к бокалам с апельсиновым соком.

– Видишь, все же, как у нас много общего. Я тоже очень люблю апельсиновый, а еще яблочный и вишневый, – сказала Лена, пытаясь отдышаться от активного танца, и отвлечь Диму от грустных мыслей о своем слегка неудавшемся танце.

В этот момент, на удивление, заиграла романтическая музыка, и к Лене неожиданно подошел вульгарно выглядящий культурист, словно с набитыми ватой плечами и грудью. Рост его был едва ли больше, чем у Лены, из-за этого его комплекция больше походила на шкафообразную, его майка была как будто специально куплена на размер меньше и облегала так, что на его теле был виден каждый накаченный кубик. Черная бандана делала его образ еще более колоритным и одновременно с этим, нахальным и грубоватым.

– Интересно, свою пятую точку он тоже накачивал стероидами? – подумал Дима, но естественно из тактичности решил не озвучивать свое подозрение.

– Танцуете? – спросил здоровяк. В его речи отчетливо чувствовался восточный акцент.

Елена воспитанно перевела взгляд на Диму, как бы спрашивая его разрешения.

Дима уже был готов отказать, но вежливый жест Лены дезориентировал и разоружил его, он невольно кивнул головой, и ровно в тот же миг его захлестнули волны смешанных чувств, доминанту в которых захватывало то льстившее его самолюбию осознание того, что именно он был единственным спутником этой прекрасной девушки, то порывы безудержной ревности, разрывавшие на части его еще не закаленное в любовных интригах сердце.

Следующие шесть минут стали самыми тяжелыми для него за последние годы. Согласившись пойти на дискотеку, он представлял именно такой танец с Еленой. Трогательная и мелодичная музыка, их объятия, грациозные движения. Он представлял, как будет держать ее в своих руках, созерцать ее кокетливые глаза, читать в них ее желание быть ближе к нему. И вот, все эти грезы рассыпались на его глазах буквально с каждым ритмом их танца, мужчина прижимал ее все сильнее. Танцевать хорошо он тоже не умел, но в эти медленные ритмы могла бы попасть даже обезьяна, и самым ужасным было то, что рядом с Леной каждый мужчина выглядел принцем. Дима сидел всего в нескольких метрах от них, оставаясь зрителем на этом недоступном танцполе. Она была так увлечена танцем, что даже не смотрела на него, и пальцы на его правой руке бесконтрольно, инстинктивно сжались в кулак. Дима застыл в этой позе, его глаза, не моргая, смотрели на танцующую пару, губы сами собой поджались. Разнотипные чувства разрывали его на части. Разочарование, обида, злость боролись с неприязнью и апатией. Каждая секунда их танца затягивалась на час. Он несколько раз порывался встать, но тут же садился вновь. Было бесконечно тяжело чувствовать себя изгоем на этом празднике жизни. Спустя целую вечность это омерзительное для него действо подошло к концу. Лена попыталась отойти, но культурист притянул ее к себе сильной рукой и попытался поцеловать. Она увильнула, и поцелуй пришелся на ее щеку. Дима закрыл глаза, его душа скорчилась от страшной боли, а склоненное лицо застыло в пасмурном унынии. Наконец Лена вырвалась из объятий мужчины.