Страница 12 из 19
"Вставай, пойдем погуляем."
Паша послушно поднялся и как лунатик двинулся за мной на выход.
"Смотри, не напейся!" – успела дать ценное указание супруга.
Прогулялись мы недалеко – до Владимира, где застали его вместе с Леней во дворе дома, возле банки с пивом. Нас тут же усадили рядом, обеспечили стаканами. И пошел разговор, конечно все о тех же прискорбных событиях сегодняшнего дня. Подумать о происшедшем время у ребят было, и меня интересовало, кого они убийцей считают сейчас, когда первые бурные эмоции позади и не мешают голове реально оценивать событие.
Вначале узнал, что беспроволочный телеграф в партии работает отлично и ребята знают об отсутствии Веры и Валеры ночью там, где они должны были спать. То-есть, что они ночь непонятно где провели. Я уди-вился:
"Откуда знаете?"
Теперь моей наивности удивился Владимир:
"Да капитан твой (это он ввду имел Михаила, с которым я для них вроде приятеля) соседей Верки и Валерки пытал! А те их не видели и не слышали. Ну и растрепали по всей партии!"
Вот народ у нам общительный! Наверное все знают, что и у Паши дома что-то искали. Как я полагал, не только кровь на диване и шмотках, но и орудие убийства, что-то круглое, длиннее, с конусной заточкой. Но об этом промолчал и у Владимира же поинтересовался:
"И как теперь? Кто по твоему Славу убил?"
Утром на этот вопрос он вопросом и ответил очень неуверенно – "Неужто Валера?" Сейчас в голосе чувствовалось убеждение:
"Да Валерка, кто ж еще! Может и Верка ему помогала!"
Вот так! Отвезли парочку в милицию, народ увидел – и все, убежден, что они преступники и есть! Ответу я конечно удивился: Валера и Вера коллеги наши, всегда были на виду, всегда вели себя очень прилично и никак даже в мелочах на преступников не тянули. Но тему эту развивать не стал, поинтересовался у Лени:
"А ты как думаешь?"
Тот утренней убежденности не потерял:
"Верка замочила! Если и не сама, то дело организовала она точно!"
"А Валера?" – решил я уточнить.
"Валерка пентюх и тряпка! Что она ему скажет, то он и сделает!" – в этом Леня прав, но общая неприязнь к женщинам из него прямо рвалась на свободу.
Стало очевидным, что мою убежденность в непричастности к убийству Веры и Валеры никто из друзей не разделяет, как наверное и остальной партийский народ. Мнением Паши я и интересоваться не стал – мужик озабочен как бы самому в подозреваемые не попасть, потому трезво думать сейчас не в состоянии.
Домой вернулся в сумерках. И жена, на минуту раньше там же появившаяся, чуть-чуть обрадовала:
"Вера из Мирного вернулась, отпустили под подписку о невыезде."
"Слава богу, хоть ее!" – не мог скрыть удовлетворения, – "Надеюсь и Валера там долго не задержится!"
Жена глянула на меня с удивлением:
"Думаешь они к убийству отношения не имеют?"
"В этом убежден!" – и вопрос задал – "А женщины в партии что думают?"
Света ответила, но не сразу и как-то неуверенно:
"Некоторые молчат, но большинство считает, что к убийству они причастны."
Часть 4
Подозрительная находка в степи
Десятого мая нормальной работы не получилось. Утром в камералке появился оперативник, и наш начальник, Павел Петрович, предложил геологам никуда не отлучаться. Вдруг кто-то потребуется ему для беседы.
Вскоре Михаил ее и начал, с подчиненными Славы. По очереди вызывал канавщиков, экскаваторщика, шофера. Часа за полтора нужное у них выяснил, и с приличной задержкой трудяги в поле все же отправились.
А геологи и геофизики маялись в ожидании. Вид имели деловой, но мысли витали далеко от карт, накладок и прочих бумаг, лежащих перед каждым.На перекурах разговор вели о вчерашней трагедии, об ожидаемом приезде родственников сразу трех человек- Славы, Веры, Валеры. Предполагали, чем этот приезд может закончиться, не дай бог разборкой между ними.
Вера в камералке появилась, но привычного смеха от нее никто не услышал. Молча пришла, показалась, и молча ушла. Народ к ней отнесся сдерженно, плохого никто не сказал, но и хорошего тоже. Теперь, когда из милиции выпустили, убийцей ее не считали, но в какой-то мере виновной в случившемся были уверены.И только Татьяна, поймав меня в коридоре, отличное от остальных убеждение высказала вопросом:
"Юрий Васильевич, неужели и вы Валеру и Веру в убийстве подозреваете?"
На что с удовлетворением заметил:
"Никогда! И слава богу, что ты в это не веришь, наверное единственная из женщин!"
Татьяна улыбнулась, и конечно не могла лишний раз не напомнить:
"Вот, Юрий Васильевич, я всегда в вас верила и не зря люблю, пока безответно!"
В нашей комнате Владимир и Леня что-то пытались делать, но по моему, в мыслях было одно: когда оперативник позовет, и о чем будет спрашивать. А Паша не скрывал беспокойства – крутился, вставал, садился, что-то перебирал руками, шаркал ногами. При этом отрешенно смотрел в стену напротив с выражением на лице полной обреченности. Так до обеда и просидели, очередь до нас у оперативника не дошла.
Перекусив, я не стал задерживаться дома до конца перерыва, а побежал к месту вчерашней трагедии. Хотелось проверить одно предположение: если убийство умышленное, то исполнитель должен предусмотреть бе-зопасные пути подхода и ухода с места преступления.А дом, где жил Слава, стоит на краю поселка и незаметно к нему ночью легко подойти по пустой степи со стороны Мирного, вдоль дороги, которая к нам из него и ведет. Не должен убийца с длинной и подозрительной железякой в руке таскаться по партии, где освещение ночью все же есть в виде редких фонарей на столбах.
Сейчас я в степь за страшным домом вышел и челноком, как сеттер на охоте, начал удаляться от него, внимательно все в траве и кустах осматривая. Надеялся, что орудие преступления где-то здесь могли бросить.
Выискивал я непонятно что долго. Обеденный перерыв давно кончился, но я в камералку не спешил – работы сегодня все равно никакой, а к оперативнику для беседы расчитывал попасть последним. Возможно, что-то мне и расскажет, по приятельски.
С пол километра отошел от поселка, ничего подозрительного не заметив. Начал ходить кругами, постепенно увеличивая радиус. Из посторонних предметов, то-есть появившихся в степи по воле человека, находил поломанные деревяшки, половинки кирпичей, ржавые гнутые арматурины, трубы. Но ничего похожего на тонкий, длинный, круглый и заточенный стержень в глаза не попадало. Неожиданно в траве заметил кусок серой материи с непонятными пятнами на ней. Не выгоревшая тряпка и в степи? Подозрительно. Начал рассматривать ее внимательно. Возможно, кусок от старой рубашки, видно что оторван от другого куска , в свое время аккуратно вырезанного острым предметом. Пятна – явно кровь, но не в каплях, а в мазках. Вроде как ее стирали с какого-то предмета.И стирали не так давно – кровь если и не свежая, то никак не древняя.Может здесь убийца орудие преступления вытер и здесь же где-то бросил? Но тогда зачем кровь стирать? Что-то у меня не вязалось. На всякий случай тряпку аккуратно свернул, стараясь лишний раз не лапать – вдруг опечатки пальцев есть, положил в карман. Побегал вокруг в поисках чего-то длинного, тонкого, острого. Ничего не нашел. И пошагал к камералке, придумывая откуда могла появиться в спепи тряпка с кровью и имеет ли она отношение к преступлению.Ничего толкового так и не придумал.
Как и надеялся, поговорить с Михаилом удалось в самом конце рабочего дня, когда за ним из Мирного приехал милицейский Уазик. Все же мы приятели, и я позволил себе поинтересоваться:
"Когда Валеру отпустите?"
Михаил хмыкнул, улыбнулся:
"Наверное скоро. Что-то не получается у меня. Алиби у него, конечно, нет, но и Фактов причастности к преступлению тоже."