Победа достается нелегко

— Эй, паря! — крикнул он Коржавину и Зарыке. — Плясать потом будете. Давай, давай!

Обед доставили к месту работы. Наскоро вымывшись, солдаты спешили к походной кухне. Строители, окружив бригадира, о чем-то шушукались, потом куда-то отрядили Андрея. Вскоре он вернулся, карман у него оттопыривался. Коржавин лениво тронул Зарыку, показывая на Андрея:

— Строители не теряются.

Астахов подошел к ракетчикам, хитро улыбнулся и доверительно шепнул:

— Ребята сообразили в честь праздника, Грамм по пятьдесят на душу. Пошли.

— Спасибо, — ответил Руслан. — Я мимо. Мне тренироваться надо.

— В такую жару?! Очумеешь в два счета. — Зарыка тоже отрицательно замотал головой.

Строители удалились в глубь двора, за виноградник, где был сад. Вслед за ними пошел и бригадир. Не успел он скрыться в зелени деревьев, как оттуда донесся отчаянный крик:

— Змея! Спасите! Спасите!

— Что это он? — удивился Зарыка.

Но из сада продолжали звать на помощь.

Руслан рывком вскочил, бросился в сад. Зарыка за ним.

Корней Астахов, потирая от удовольствия руки, обогнул виноградник, что зеленой стеной отгораживал сад, и остановился. Где-то тут, в зелени, притаились товарищи по бригаде. В саду было прохладнее. Низкорослые персиковые деревья, высокие абрикосовые, на которых уже давно завязались плоды, пушистые яблони, гладкоствольная с блестящей корой черешня, кусты жасмина и роз. «Жили люди, радовались, — с сочувствием подумал бригадир, осматривая сад. — Сплошное удовольствие! И на тебе, трах-тарарах — все полетело к чертовой матери».

На земле, между кустами, лежало что-то темное, похожее на многолетний виноградный ствол. «Какие у винограда длинные ветки, — удивился бригадир. — А может, это корни?» Сам не зная зачем, он тронул ствол носком сапога и с ужасом почувствовал, что тот пружинисто мягкий, живой. Астахов хотел было отпрянуть, но получил оглушительный удар по затылку и в спину. В глазах потемнело. Не успел он опомниться, как очутился на земле, в крепких объятиях огромного удава.

Гигантских размеров змея обвилась вокруг шеи, прижала, словно канатом, левую руку к телу, спеленала ноги. У бригадира перехватило дыхание. Такой змеи он отроду не видал. От страха Корней покрылся холодным потом, но самообладания не потерял. Погибать так глупо не хотелось. Свободной правой рукой ему удалось схватить змею за горло, если можно назвать горлом ту часть туловища, что находится возле головы. Змея издала какой-то звук, открыла рот почти возле лица Корнея. Несколько мгновений они смотрели друг на друга. В холодных, прозрачно-стеклянных зрачках удава, как в маленьких зеркальцах, Корней увидал свое отражение.

Змея стала душить свою жертву, медленно стягивая кольца. У Корнея перед глазами поплыли разноцветные круги, он почти терял сознание. Напрягая последние усилия, ему удалось сорвать кольцо с шеи, высвободить левую руку. Жадно глотнув воздуха, Корней закричал отчаянным срывающимся голосом:

— Змея! Спасите! Спасите!..

Руслан с ходу перемахнул через кусты, ломая ветки, в несколько прыжков пересек считанные метры, очутился рядом с бригадиром. На какое-то мгновение оторопел, застыл на месте. Такую гигантскую змею он видел только в Московском зоопарке, она, свернувшись, спала в специальном вольере. А тут тугие толстые чешуйчатые кольца стягивали, душили человека. Не думая об опасности, Руслан бросился на удава, схватил за туловище и в единоборстве со змеей стал освобождать товарища, распутывать кольца.

— Руслан, держи хвост! — заорал подбежавший Зарыка.

Но было поздно. Удав, разъяренный борьбой, неожиданно отпустил первую жертву и кинулся на Руслана, нанося хвостом тяжелый тупой удар. Коржавин не удержался на ногах, упал, не выпуская из рук змею. Подбежали строители. Зарыка вцепился обеими руками в верткий хвост и, упершись ногами в дерево, тянул змею, помогая другу освободиться.

— Топор несите! Топор!

— Дай я сам. — Бригадир, еще не отдышавшийся, схватил у Андрея лопату. — Оттягивай голову!

Несколько рук держали змею. Астахов ударил острием лопаты. Пружинистое тело удава сразу ослабло, начало растягиваться. Руслан разжал затекшие пальцы, поднялся с земли.

Строители топорами и лопатами рубили змею.

— Спасибо, паря! — Астахов обхватил Руслана за шею, поцеловал. — Спас меня! Век не забуду… Век!

— Она тебя не ужалила?

— Нет. Я за глотку держал.

— Тогда порядок.

На траве, корчась в судорогах, дергались и извивались толстые куски змеиного тела.

— Громадина какая, — сказал Андрей, — метров пять, не меньше.

— А где же она жила? Неужто в доме?

— В подполе где-нибудь ютилась. — Солдат с цыганскими глазами тронул носком сапога голову змеи. — Жрала кошек и цыплят. Тут таких тварей полно. Что ни говори — Азия!

— Надо в клоповниках поосторожнее быть, — произнес Андрей. — Цапанет такая гадюка, никаким лекарством не отходят.

— А может, мы зря ее укокошили, — задумчиво произнес Зарыка. — Может, она ценная какая, заграничная. Тут где-то зоопарк рядом, мне показывали. А мы ее на куски… Могли бы схватить, удержать. Вон нас сколько!

Астахов почесал затылок. В словах Зарыки была своя логика. Подумав, бригадир сказал:

— Пущай за нее отвечает тот, кто в клетке не устерег. А мы люди государственные, на службе. А ежели бы она меня на тот свет отправила? Она ить без намордника и ошейника. Почем нам знать, какая это гадюка? Так что все правильно. Ну, паря, пошли по местам!

Рабочий день кончился почти перед самым ужином.

Не успел Руслан вместе с другими ракетчиками войти в свою палатку, как его окликнул дневальный:

— Коржавин! Где Коржавин?

— Ну, здесь я, — устало отозвался Руслан и, взяв мыло, полотенце, сказал Зарыке: — Жень, в душ или на речку?

— В душ бы лучше, водичка тепленькая… Да очередь там, как в блокаду за хлебом. — Зарыка снял гимнастерку, сел на койку и начал разуваться. — Давай разденемся и прямо на речку.

— Коржавин! — Дневальный стоял у входа. — Топай к лейтенанту.

— Вот приведу себя в порядок, тогда и явлюсь, — ответил Руслан и повернулся к Зарыке: — Давай, только по- быстрому!

— Не тогда, а сейчас. — Дневальный был настырным парнем. — Приказано, как появишься в городке, сразу же привести в штаб.

Штабом называли палатку, в которой жил лейтенант Базашвили. Солнце давно село за горы, жара спала, и вечерняя прохлада окутывала город.

— Может, подождешь, пока помоюсь? — спросил Коржавин дневального. — Вкалывали с утра, как черти, грязные. Подождешь?

— Мое дело маленькое. Не хочешь, не ходи, — казенным тоном произнес дневальный. — Пойду и доложу, что отказываешься.

— Ладно, иду. — Руслан, не скрывая раздражения, бросил на кровать полотенце и мыло. — Даже помыться не дают. Что за спешка такая? Лейтенант еще, может, сам приводит себя в божеский вид после разгрузки, а ты торопишься!

— Он вернулся после обеда. Вызвали его. — Дневальный, немного подумав, решил сказать главное: — Сердитый он. И все из-за тебя, геройчика.

Коржавин недоуменно посмотрел на солдата.

— А ты, друг, того… Выбирай выражения, — назидательно сказал Зарыка. — А то и схлопотать можешь.

— Запросто, — добавил Тюбиков, поигрывая бицепсами.

Дневальный посмотрел на одного, на другого. Связываться с ними, конечно, он не желал.

— Прибыли два офицера, не наши. Разыскивают рядового Коржавина, — начал оправдываться дневальный, не меняя тона. — Скрывается, говорят, давно ищут, разыскивают по всему округу… А мое дело сторона. Приказано доставить, ну и выполняю.

Коржавин растерялся. Дело принимало неожиданный оборот, хотя никаких грехов за собой он не чувствовал. Ни в прошлом, ни в настоящем. Ошибка какая-то. Надо пойти выяснить. Конечно, ошибка!

— Корж, я с тобой. — Зарыка сунул ногу в сапог.

В сопровождении дневального они направились в центр палаточного городка, заглянули в палатку, в которой жил лейтенант Базашвили, та оказалась пустой.