Страница 58 из 75
— Колоссовский! — в один голос вскричали ребята. — А он-то как здесь оказался?
Фрол обрадовался возможности посплетничать и стал быстро, захлебываясь и опережая мысли, рассказывать о последних событиях.
— Как только ты с обеда убежала в шалаш, — объяснял он, обращаясь к Наталке, — на полицейском катере из города понаехало много народа. Какие-то полицейские чины, арестантская команда, два важных господина в цивильном и господин анженер. И сразу в помещичий дом пожаловали. Ваш батюшка заволновался, закрылся в кабинете с полицейскими начальниками и господами. Уж о чем там они совещались, не знаю, да только меня послали к нашему уряднику, а Александр Олегович приказали мамке накрывать на стол. Я, когда от урядника возвернулся, то меня в прихожей Тихоныч перехватил и подвел к господину анженеру. Тот велел передать весточку и на словах сказал, что пущай поторопятся, времени мало. Пока, дескать, господа полицейские отобедать изволят, часа два есть, но не более.
Анискин закончил и вопросительно посмотрел на друзей. А те, развернув, наконец, листок склонили над ним сврои головы и одновременно принялись читать.
В селе Фрол Анискин слыл славным малым и хорошим товарищем. Но вот беда, сверстники его в свой круг не принимали, обзывая подкидышем и байстрюком. Да! Да! Отца своего паренек никогда не знал, и говорили соседи, что его мать, Анисья «принесла дитё в подоле». Анискин ведь не фамилия, а так, кличка. «Малыш, ты чей?» — спросят его бывало, а тот, пока не подрос и стал кое-чего понимать ответствовал: «Анискин». Так и повелось. Семья была у них безлошадная, самая бедная. И голодать бы мальцу. Да пожалел их старый барин. Взял в господский дом и пристроил Анисью в помощницы к старой кухарке. Уже больше десятка лет минуло с тех пор. Сгинул прежний барин, отошла к Богу старуха-кухарка, а непутевая девка Анисья прижилась, такие чудеса сподобилась готовить из скудных барских запасов, что пальчики оближешь.
Пацанчик, слава Господу, рос справным и здоровым. За неимением друзей-приятелей тянулся к старшей ребятне, хвостиком увивался за Наталкой, Николкой и Сенькой. Те только усмехались такой собачьей привязанности хлопца, поначалу гнали от себя, но потом привыкли, использовали на посылках и даже стали ощущать свою ответственность за мальца.
Наталка и Николка читали письмо со все возрастающей тревогой:
«Ну и номер вы отмочили, друзья мои! Весь город, почитай, на уши подняли. Да что весь город, из Москвы за Николаем приехали. Если вам, Николай, дорога свобода, то уходи немедленно. Сейчас должна начаться облава. Наталье ничего пока не угрожает, пусть возвращается домой. И сообщите мне, где мы можем встретится, чтобы поговорить более детально.
Да, Меч Тамерлана существует!
Ваш К.К.».
Первой опомнилась девушка и, едва дочитав последние строки, тут же метнулась к ящику для сиденья, внутри которого хранились Николкины документы, деньги и личные вещи.
— Быстрей! Быстрей! Что ты стоишь как столб? Каждая минута дорога! — торопила она Николку.
Наконец и он вышел из оцепенения и стал лихорадочно одеваться. Не разбирая, сгреб все свои вещи в котомку. Когда все уже было готово, и вся троица спустилась вниз, Фролка вдруг вспомнил:
— Я же с кухни вам чеснок захватил, надо подошвы натереть, чтобы собака след не взяла.
— Молодец! — похвалил Николка и доверительно положил ему руку на плечо и пристально взглянул парню в глаза. — А теперь запомни и передай инженеру, что я его буду ждать в отцовском карьере в полночь. Наталка знает, где это.
— Да и я знаю. — пробормотал Фролка, у которого все млело внутри: в первый раз в жизни с ним так тепло и доверительно говорили. И мальчик решил перенести любую муку, но не предать своих друзей.
— Вот и ладно! — продолжил Николка, которому некогда было наблюдать за движениями Фролкиной души. — Наталка домой идет одна, а ты уничтожь все следы моего пребывания здесь. Шалаш теперь твой и сделай так, чтобы нашли в нем именно тебя.
— Хорошо. — сказал Фролка и отвернулся, чтобы не видеть прощальные поцелуи влюбленных.
После прощания Николай быстро натер чесноком подошвы сапог и направился в сторону лесной чащи.
— Мы встретимся! — крикнула ему вдогонку Наталка.
— Встретимся! Обязательно встретимся! — прозвучало в ответ.
Глава 15. Сенька
«Единожды предав — предаст не раз,
Единожды солгав — солжет и дважды,
Хоть ложь не выставляют на показ,
Но избежать ее не сможет каждый.».
Почти сутки проспал Сенька после плена. Хоть и не было над ним никаких особых издевательств и избиений, однако сказалось четырехдневное сидение на привязи. Проспавшись, потребовалось утолить сильнейший голод. Сенька посетил располагавшуюся неподалеку ресторацию, заказал себе обильный обед и стал размышлять о мести.
Вернуться в Васильевку и пустить слух о непотребном поведении своих бывших друзей? Мелко! И ненадежно. Слух-то — вещь обоюдоострая, и еще неизвестно как все может обернуться. Вдруг односельчане его самого на смех поднимут? Тем более он подозревал, что его приятелям глубоко начихать на мнение сельчан, после всего, что они проделали, путь домой им пока все равно заказан.
В полицию однозначно заявлять глупо. Если они не смогли отыскать Николку у себя под носом, то с чего бы проявят рвение, когда он далеко. А в том, что его обидчиков уже и след простыл, он был уверен. Да и где теперь их найти? Необъятна Россия, много по ее просторам разного люда шатается: коммерсанты да нищие, революционеры да аферисты всех мастей. Попробуй сыскать нужного человека! Они могли двинуться по железке, могли уплыть по воде, да и пешком далеко уйти можно. Нет! В полицию обращаться дело безнадежное! Тем более, что у самого рыльце в пушку, вдруг проявят служебную расторопность и начнут копать в мутной истории с дракой.
Остается одно — искать лихих людей. Те, что сами не в ладах с законом. Тех, что если им потребно, иголку в стогу сена найдут, а уж человека в России отыскать им раз плюнуть.
Дожевывая десерт, Арсений, наконец, допетрил — вот оно, решение — найдено!
Но тут же обнаружились два, если не препятствия, то обстоятельства, осложняющих дело. Где их искать, нужных людей? Тать[41] объявление с перечнем услуг в газете не размещает, и на базаре с плакатом не стоит. Все, кого Сенька знал — так, хулиганье, мелюзга, горчичники, как и он. Конечно, в их среде иные особи кичились реальными связями с представителями городского дна, дельцами преступного мира. Однако он сильно подозревал, что это все — пустое бахвальство, не более, чем стремление повысить свой авторитет. Хотя, конечно, следовало проверить и не отметать этот способ выйти на нужных людей. А еще, Яценюк сильно подозревал, что бандитский мир — не благотворительная организация, и задаром пальцем не пошевелят, не то, что гоняться за беглецами по всей России. Значит, их нужно заинтересовать, и лучше всего — денежными знаками и звонкой монетой. А вот как это сделать при отсутствии вышеназванного, Сенька решительно никак не мог придумать.
Поэтому в отвратительнейшем настроении юноша допил остывший кофей, бросил деньги на стол и уже собрался уходить, как вдруг его осенило. Ладно, Глаша и ее звероподобный дроля, да и Колян — отрезанные ломти, их ничего не держит, иное дело — Наталка. Она не порывала с семьей, в этом ей нет резона. Поэтому после всех выкрутасов в губернском городе С., она как невинная овечка, вполне могла спокойно отправиться под отчую крышу. За размышлениями парень не заметил, как вышел из ресторации и пошел по бульвару. Ноги машинально направили его в сторону Стурковского сада. Значит, продолжал он мерковать, прикинулась, сучка, паинькой и живет себе в Васильевке, в барской усадьбе. Как пить дать, ее кавалер где-нибудь поблизости ошивается. Значит, Наталку и Николку можно будет достать. Сам он, конечно, связываться с бывшим дружком побаивался, слишком памятны были тумаки его огромных лап. Но вот не боящимся ни черта, ни бога ребяткам из городских притонов сие по силам. Плохого настроения, как ни бывало, в мыслях Сенька уже видел Николку в кандалах, а его подружку — в своих объятиях. От предвкушения столь сладкой мести он аж руки потирал от удовольствия.
41
Тать — старорусское название разбойника, вора.