Письма

Это не много, что я прошу, нежная сестра Анни, моя мать и я, мы найдем небольшой коттедж - о, такой маленький, такой очень скромный - я был бы далеко от мирской суеты - от тщеславия, которое мне ненавистно, - я стал бы работать днем и ночью, а при усердии я мог бы сделать так много. Анни! это был бы Рай свыше моих самых безумных надежд - я мог бы видеть кого-нибудь из вашей дорогой семьи каждый день, и вас часто... не трогают ли эти картины самое сокровенное ваше сердце?.. Я теперь дома с моей милой матерью, которая старается доставить мне облегчение - но единственные слова, которые успокоительно ласкают меня, это те, что она говорит об Анни - она говорит мне, что она написала вам, прося вас приехать в Фордгам. О, Анни, разве это невозможно? мне так худо - так страшно безнадежно худо, и в теле и в духе, что я не могу жить, если только я не буду чувствовать, что ваша нежная, ласковая, любящая рука прижимается к моему лбу - о, моя чистая, целомудренная, великодушная, красивая сестра Анни! Разве не возможно для вас приехать, хотя бы на одну короткую неделю? Пока я не овладею этим страшным волнением, которое, если оно продлится, или разрушит мою жизнь, или доведет меня до безнадежного сумасшествия.

Прощайте - здесь и там - навсегда

ваш собственный Эдди.

ЭДГАР ПО К АННИ

[Без даты]

...Анни!.. мне кажется так много времени прошло с тех пор, как я написал вам, что я чувствую себя осужденным и почти трепещу, думая, нет ли у вас злых мыслей об... Эдди... Но нет, вы никогда не будете сомневаться во мне ни при каких обстоятельствах - ведь правда?.. Мне кажется, что Судьба против нашего скорого свидания - но ведь мы не позволим расстоянию уменьшить нашу привязанность, и скоро все будет хорошо. О, Анни, несмотря на столь многие мирские печали - несмотря на все беспокойство и искажение (которое так трудно переносить), нагроможденное на меня Бедностью за такое долгое время - несмотря на все это, я так - так счастлив при мысли, что вы действительно любите меня. Если б вы жили столько же, сколько я, вы поняли бы вполне, что я разумею. Поистине, поистине, Анни, ничего нет в этом мире достойного жизни, кроме любви - любви не такой, какую я, как я однажды думал, чувствовал к мистрис *, но такой, как та, что горит в сокровенности души моей к вам - такой чистой - такой не мирской - любви, которая принесет всякие жертвы ради вас... Если бы я мог совершить все, чего я хотел, никакая жертва не показалась бы мне слишком большой, я чувствую такую горячую, такую напряженно-страстную жажду показать вам, что я любил вас... Пишите мне... как только у вас будет минутка, хотя бы одну строку... Я начинаю устраиваться с деньгами, по мере того как мое душевное состояние улучшается, и скоро - очень скоро, надеюсь, я буду совершенно вне затруднений. Вы не можете представить себе, как я трудолюбив. Я решил сделаться богатым восторжествовать - ради вас, нежная... Поцелуйте от меня милую Сару {Младшая сестра Анни. (К. Б.)} - скажите ей, что я скоро ей напишу - мы говорим так много о ней. Когда вы будете писать, скажите мне что-нибудь о Б. - Уехал ли он в Ричмонд? или что он делает? О, если бы я только мог быть ему полезен каким-нибудь образом! Передайте мой привет всем - вашему отцу и матери, и милой, маленькой Кэдди, и мистеру Р. - и мистеру К. - А теперь прощайте, родная моя милая сестра Анни!

[Подписи нет]

ЭДГАР ПО К САРЕ

Фордгам, ноября 23-го, 1848.

Милая Сара, - родная моя милая сестра Сара. Если есть сколько-нибудь жалости в вашем сердце, ответьте мне немедленно и дайте мне знать, почему у меня нет вестей от Анни. Если она не откликнется скоро, я, конечно, умру. Мне грезится всяческое злое; иногда я даже думаю, что я ее оскорбил и что она больше... и думать обо мне не хочет. Я написал ей длинное письмо восемь дней тому назад, вложив в него письмо от моей матери, которая опять писала 19-го. Ни слова мы не получили в ответ. О, Сара, если бы я не любил вашу сестру самой чистой и самой беспритязательной любовью, я не осмелился бы довериться вам - но вы знаете, как правдиво, как чисто я люблю ее и... я знаю также, как невозможно видеть и не любить ее. В самых безумных моих снах я никогда не представлял себе существа, так всецело чарующего - такого доброго - такого правдивого - такого благородного - такого чистого - такого целомудренного - ее молчание наполняет всю мою душу страхом. Получила ли она мое письмо? Если она на меня сердится, скажите ей, милая Сара, что на коленях я умоляю ее простить меня - скажите ей, что я ее раб во всем - что все, что бы она ни велела сделать, я сделаю - если даже она скажет, что я никогда более не должен ее видеть или писать ей. Пусть только она откликнется еще раз, и я снесу все, что бы ни случилось. О, Сара, вы сжалились бы надо мной, если б вы знали пытку моего сердца, в то время как я пишу вам эти слова. Не откажитесь ответить мне тотчас.

Бог да благословит вас, моя нежная сестра

Эдгар

ЭДГАР ПО К АННИ

Вторник, утро - 28.

Анни, - милая мать моя объяснит вам, почему я не могу написать вам подробно - но я должен написать лишь несколько слов, чтоб вы могли видеть, что я здоров, а то вы стали бы подозревать, что я болен. Все хорошо!.. Надеюсь, что я отличился на лекции - я старался, чтоб это было так, ради вас. Присутствовало 1800 человек, и какие аплодисменты! Это было гораздо лучше, чем в Ляуэле. Если бы вы только были там... Передайте мою нежнейшую любовь всем

Эдди

ЭДГАР ПО К АННИ

[Около 23 января, 1849]

Верная Анни! Как буду я всегда благодарен Богу за то, что Он дал мне, во всех моих превратностях, такого верного, такого красивого друга! Я был глубоко ранен жестокими утверждениями вашего письма, и, однако же, я предвидел почти все... Из глубины моего сердца я прощаю ей все, и простил бы ей еще более {Речь идет о Елене Уитман. (К. Б.)}. Некоторую часть вашего письма я не вполне понимаю. Если ваши слова нужно понять так, что я нарушил мое обещание вам, я просто говорю, Анни, что я его не нарушил и с благословения Бога не нарушу никогда. О, если бы только вы знали, как счастлив я, блюдя его во имя вас. Вы никогда не могли бы поверить, будто я нарушил его. Слухи - если были какие-нибудь слухи - могли возникнуть, однако, благодаря тому, что я делал в Провиденсе в тот страшный день - вы знаете, что я разумею: - о, я дрожу при одной мысли об этом. Что... ее друзья будут дурно говорить обо мне, это неизбежное зло - я должен это снести. На самом деле, Анни, я начинаю быть более мудрым и не беспокоюсь более столь много, как делал это раньше, о мнениях людей, в каковых я вижу собственными моими глазами, что поступать великодушно рассматривается как умысел и что быть бедным значит быть негодяем. Я должен сделаться богатым богатым. Тогда все будет хорошо - но до тех пор я должен принять, что мною будут злоупотреблять. Я глубоко сожалею, если мистер Р. {М-р Ричмонд, муж Анни. (К. Б.)} будет дурно думать обо мне. Если вы можете разубедить его в ошибке - и во всем, действуйте за меня как вы сочтете наилучшим. Я отдаю мою честь, как я отдал бы мою жизнь и душу, целиком в ваши руки; но, в этом одном, я скорее не доверил бы никому другому, кроме вашей милой сестры.