Страница 37 из 67
- Я полковник доблестного вермахта, и не позволю разговаривать со мной, таким образом подлому унтерменшу, приказываю всем вам сдать оружие, и признать победоносную германскую власть.
Пока Артур переводил, я молчал, а тут сразу всосал смысл речи немчика, и чисто инстинктивно шарахнул немца в лицо сапогом. Правда, мысленно, в реальности не имею я права пинать это арийское быдло.
Тут в окно вижу проходящего мимо по своим делам Йигитали, стучу в окно и парень, заметив меня, останавливается, знаками показываю на дверь. И дверь, скрипнув пропускает потомка Чингисхана (реально конечно, это не так, но внешне еще как так). И по узбекски говорю ему:
- Укам бу онасини эмагурлар хеч гапиришни хохламаяпти, бир куркитиб куинглар Бондаренкони болаларини орасига олиб бориб.
(Братец, эти мать их... вообще говорить не хотят, отведи их к своим, к кавалеристам Бондаренки и попинайте, что бы говорить начали)
Йигитали, обучен и вытащив свой кривобокий меч-ятаган, взмахивает и на плохом русском (тоже спецом) говорит:
- Хади впирёт сука немис, хади я тувой мама таптал, и твой дом труба шатал.
Еще взмах сабли-катаны и фуражка с высокой тульей принадлежащая полковнику, безнадежно испорчена, как и настроение с высокомерием оберста. Потому что устрашающий клинок промелькнул в сантиметре от носа херра Штирмайера.
В напутствие говорю нашему псевдочингизиду:
- Булар бизни узига кул килар экан, бизлар иккинчи сорт одам экан укам.
(Представь братец, эти считают нас людьми второго сорта, и хотят сделать нас рабами)
Йигитали не заставляет себя долго ждать, и отвешивает мощного поджопника херру Штирмайеру, приговаривая.
- Ти сам у мене раб будишь немис-собака, я всю Гирманию таптат буду, ми не унтерменш ми саветски щеловек, а кито унтерменшь, ти сичас узнаишь СУКА! Я твой мама шатал!
Выходим из пакгауза, и направляемся к центру, ну где ганомаг стоит, мой ночной приют, там Семенов с Прибыловым, да с Цыбиковым стоят, активно о чем-то переговариваясь, тут же стоит и Ахундов, но молчит, взгляд его устремлен, по-моему, в прошлое.
- Ну что товарищи командиры? Какие планы?
- Товарищ капитан, все необходимые грузы, уже погружены в машины и телеги, все что не поместилось, оставляем., - докладывает Цыбиков.
- Как оставляем, зачем? Может лучше сжечь?
- Расслабься капитан, - говорит Семенов, - все, что можно было, разрешили забрать полякам, само собой классово близким, беднякам местным. Остальное Прибылов заминировал, да и людей предупредили, что будем взрывать, держитесь подальше.
- Ну, это лучше, кстати, товарищи командиры, наш младшой поймал майора, полковника, и начальника местного абвера, как его отблагодарим за это?
- Да ты что, полковника видел, майора тоже, а абверовца где надыбали, - удивляется майор госбезопасности.
- Так мы его не дыбали, он сам объявился, притаился сука под видом денщика полковничьего, а Артурчик его и распознал. Артура оказывается данный капитан и закидывал, к нам до войны.
- Так молодчага младшой, надо его к награде представить, - говорит Семенов.
- Фигвам товарищ майор госбезопасности, по товарищу Великову плачет трибунал, ведь он вместо выполнения приказа, занялся самодеятельностью. И это есть нарушение устава РККА. И я лично его накажу, потому что если каждый командир будет своевольничать, то немцы дойдут до Тихого океана.
- Слышь Фарход, не ругай парня, и вообще отдай его мне, парень умен и инициативен и пригодится для диверсий. Давай я его подучу и когда улечу в центр, у тя будет готовый начальник диверсионного отряда, они в связке в Выкваном таких тут дел наделают. - адвокатствует Игорь Романович.
- Ладно черт с вами, победителей не судят, но младший лейтенант Великов, еще один раз ты будешь вольно трактовать приказ, и играть в Запорожскую Сечь, или лично расстреляю, или сошлю нафиг в центр. Понятно?
- Так точно товарищ капитан, - и Великов скрылся с глаз, радуясь, что легко отделался.
Тут Йигитали с еще одним парнем ведут бывшего херра оберста. У Штирмайера разорван китель, испачканы брюки и морда лица напоминает рожу хари, то есть пельмени в Забайкалье куда красивей и симметричней.
- Командир ака, немис хаммасини айтаман, айбларимни англадим деди, манна олиб келдик (Командир, немец говорит, что все понял, и все расскажет, вот и привели его).
- Ну что Артур, Йигитали говорит, оберст спустился с небес на землю, обещает петь как Нина Русланова, послушаем?
- Конечно товарищ капитан, по его внешности видно что он сейчас, согласен и на Беломорканал, простым каналармейцем, и рыть будет канал от Белого моря аж к Черному. - хвастает знанием ГУЛАГовских реалий Прибылов.
- Где находиться ваша дивизия?
Немец, булькая и вздыхая начинает отвечать, Артур переводит:
- Я только назначен командовать дивизией, командира дивизии убили русские, и меня послали его заменить, дивизия находится в районе Минска.
- Чем и где командовали до того?
- Командовал полком во время Дюнкерка, затем был тяжело ранен при налете английской авиации, получил железный крест и звание полковника, после временно не командовал. И вот теперь меня вызвали и отправили командовать 264-ой легкопехотной дивизией. Но я до нее не доехал.
- Выбирайте или расстрел или вас отправим в тыл, советский лагерь для военнопленных.
- У меня дети, и я хотел бы жить, пусть лагерь, тем более я в войне против СССР участия не принимал, и даже пойман на территории Польши, надеюсь, ваш суд будет ко мне справедлив.
- Хорошо, Йигитали, гони его, и веди к нам абверовца, посмотрим, как он споет, надеюсь по части пения, заткнет за пояс полковника.
"Чингизид" увел полковника, а я обратился к Семенову:
- Игорь Романович, что скажешь, не слишком ли мы жестоко с фашистами?
- А ты что хотел, с врагом сантименты разводить, может его в перины укутать, кофеями поить, и холить и лелеять? Нет, ты бы его Ахундову отдал, тот бы немчика, так отхолил и так отлелеял бы, что Штирмайер грешникам в аду позавидовал бы.
- Да скорей всего, после Ахундовской обработки, от немца не осталось бы ни рожек ни ножек, да и остатки фашиста пришлось бы потом от земли отскребывать. И знаешь Романыч, я бы Ахундова за это не осудил, зная, что он пережил, я бы наверно ни слова не сказал бы.
Пока мы болтали с Семеновым, "чингизид" привел крынку, то есть Кранке, чего-то Йигитали как-то сурово с ним поступил. Крынка идет обливаясь кровью:
- Йигит сен нима килдинг, мен сал узига келтиргин деган эдим, сен кариб улдирибсану.
(Йигит, ты чего натворил, я тебе сказал, чуть приведи его в себя, а ты почти убил его)
- Командир-ака у узича мен олий одаму, сенлар кул деди. Ичига берсам, ужарлик киламан деди, аммо чупонга карши немис нима кила олади, сал тарбияладимда.
(Командир-ака, он сам начал, типа он высшая раса, а мы их рабы, дал я ему разок в воспитательных целях, а он на меня попер, но куда немцу до чабана, вот чуть и подрихтовал его)
- Подожди Йигитали, ну что Романыч, мне кажется клиент готов к ГТО, поговорим?
- Салам херр Кранке, ну что отведали кулаков унтерменьша? Куда ж вы интеллигент на пастуха-то полезли, пастухи в горах на волков с ножом ходят, а вы против волка жидковаты. Кстати за причиненные вам неудобства, со стороны "азиата" НЕ приношу извинений, а будете кочевряжиться, вообще отдам ему на съедение, задача ясна? Теперь будем общаться.
- Да понял я, объясните только что значит "кочевряжиться"?
- Вы тут не для изучения русской филологии, херр гаумптман, вы тут пленный, и отвечать будете на мои вопросы, вам ясно?