Страница 38 из 67
Утирая кровь текущую из носа и вообще с лица (Йигитали кровожаден) Кранке, издал звук похожий на хрюкание, и ответил.
- Jawohl.
- Что знают о нашем подразделении и рейде в вашем ведомстве?
- Ну что, Сталин забросил в тыл вермахта монголо-большевистских головорезов, с целью диверсий и саботажа на коммуникациях вермахта. Численность около батальона при поддержке двух танковых рот, вы должны переправиться на свою сторону через мост, который вы уже захватили. Но за мостом вас ждет засада, командование стянуло все войска из округи, и почти дивизия со всем тяжелым вооружением, при поддержке авиации, ударит на вас при прорыве. Так что я долго в плену не задержусь товарищи!
- Все Йигитали, забери херра Кранке, и запри всех пленных. Где Онищук кстати?
"Чингизид" увел абверовца, и я посылаю Артура собрать вес комсостав, скоро по одному собираются товарищи командиры.
И как только появляется Онищук, я наезжаю на него:
- Товарищ командир разведки, какова обстановка за мостом?
- Ну, если честно не знаю, я занимался с пленными украинцами.
- А вы у нас товарищ старший лейтенант обязаны заниматься фильтровкой пленных, или разведкой?
- Слушаюсь, товарищ капитан, сейчас же займемся разведкой.
- Отставить Онищук, без тебя все разведали, на том берегу немцы нас ждут, численностью до дивизии, да еще с тяжелым вооружением, и авиация когда надо подлетит. Если бы мы сунулись на тот берег, то от нашей дивизии немцы ничего не оставили. Еще раз товарищ Онищук вы вместо своих ПРЯМЫХ ОБЯЗАННОСТЕЙ, займетесь работой других лиц, арестую и передам в трибунал.
- Виноват товарищ капитан.
Все командиры, кроме отсутствующих расселись кругом под деревом, и я начал.
- Как я уже сказал товарищи, за рекой на территории родной нам Белоруссии нас ждет смерть, у нас не хватит сил прорвать засаду противника и уйти от преследования, потому объявляю обсуждение: что делать? Геройски погибнуть, или попробовать ускользнуть?
Руку поднял майор ГБ Семенов, я ему махнул рукой, мол давай Игорь, и тот начал:
- Товарищи красные командиры, как сказал капитан Каримов, у нас есть два выхода, погибнуть геройски, и уйти от врага. Если мы геройски погибнем, то мы с собой унесем эту вражескую дивизию, и у врага станет на одну дивизию меньше. Как раз этой дивизии врагу может не хватить при решающем сражении, и мы своими жизнями поможем нашей Родине. Теперь второй вариант, мы уйдем, и переправимся в другом месте, в результате эта дивизия у немцев останется. Но мы сохраним нашу часть, и сможем и далее продолжать диверсии и саботаж, разведку и разжигание партизанской борьбы в тылу врага. И если сейчас на нас отвлечена одна дивизия, то активизировав свою деятельность, мы сможем оттянуть на себя две, три или десять дивизий. Но на это нужно время, у меня все товарищи.
Руку поднимает Хлебников, это который помощник Прибылова, и после моего разрешающего жеста начинает:
- Товарищи! А почему бы нам не объединить оба действия, группу прикрытия отправить в бой, на демонстративный прорыв, а остальные, под шумок уйдут.
И тут начался галдеж, сторонники предложения Хлебникова начали спор с противниками, пришлось Семенову крикнуть:
- Отставить! Высказываемся по одному, что предлагаете вы майор Ахундов?
- Товарищи, предлагаю доверить командование отвлекающей группой мне, мне терять нечего.
- Товарищ майор, СССР вас воспитывал, учил, готовил из вас майора, и вы предлагаете погибнуть здесь? А где мы возьмем другого майора? Кто будет командовать вашим полком? Тем более майор вы боевой! Ладно вы, а те бойцы кто останутся с вами, что мы скажем их родным, их детям и матерям? - это Легостаев не выдержал.
Хлопаю в ладоши (ну ни колокольчика у меня, ни стакана с ложечкой) товарищи командиры замолкают, и я говорю:
- Товарищи, давайте все-таки обсуждать, что нам делать и как, а не то кто хочет погибнуть, или кто гибели не достоин!
Робко руку поднимает Полуэктов. И как же Денис, да без артиллерийских предложений?
- Товарищи командиры, предлагаю на позиции гитлеровцев не нападать, но нанести огневой удар. Для этого нам необходимо вывести на удар гаубицы и батальонные и полковые минометы, кроме того обстрелять противника из танковых орудий через перелесок, классическая стрельба из закрытых позиций. Для усиления вреда от стрельбы танков, необходимо из них стрелять навесной, почти мортирной стрельбой, то есть соорудить вал, высотой примерно полметра-метр, и этим действием увеличить угол возвышения танковых орудий. Танк ведь не гаубица и не мортира, он пушку вверх задрать не может. До начала стрельбы, пешие и конные бойцы, повозки и грузовики с грузом уходят. А потом, расстреляв весь имеющийся лишний боезапас, взрываем мост и уходим. Так же предлагаю уходить в разных направлениях, скажем часть, идет на север, часть на юг, и пусть враг напрягает мозги, кого сперва ловить.
- Ну, кто, что скажет по этому поводу, - модерирую процесс я.
Руку поднимает Прибылов, и начинает:
- Предложение товарища артиллериста более компромиссное, в результате мы и немцев немного покрошим, и попробуем уйти.
Тут раздались выкрики-окрики, и к месту заседания приблизился чеченемец Лечи Вахаев собственной персоной. Сразу, как и положено по уставу РККА, отдав честь обратился ко мне:
- Товарищ командир дивизии, группа прикрытия из танкоремонтного завода прибыла в расположении дивизии. Потерь нет, кроме того противник быстро снялся и исчез в неизвестном направлении, мы выждав оговоренный срок прибыли для продолжения службы.
- Вот оно как, значит, и оттуда немцы перевели своих солдат сюда, на территорию Белоруссии, так и набрали дивизию, - рассуждает вслух Иванов-Разумник.
- Что решим насчет предложения Полуэктова? Принимаем как руководство к действию и обсуждаем? Или выслушаем другие мнения?
Все командиры одобрили предложение Дениса, и мы решили доработать конкретный план, основанный на его идее.
В результате обсуждений пришли к консенсусу:
Конникам и пехоте передаем ротные минометы и минометы-лопатки, так же еще десять ручных пулеметов (кроме штатных). Это будет весь перечень тяжелого вооружения конно-пехотной части, гужевой обоз идет так с ними. Группу назвали группой КП (конно - пехотная), и командует группой КП майор Савин, группу сопровождает как проводник Онищук-испанец. Точка встречи наша база, на которой остались Машкова и другие. И ребята уходят вместе на юг, переправятся скорей всего где-нибудь вброд.
Наконец совещание кончилось и все уходят, окликнул Петруху:
- А вас, Онищук, я попрошу остаться.
- Слушаюсь, товарищ капитан.
- Ну, кабан украинский, колись, почему вместо разведки, ты занимался общением со своими сородичами?
- Товарищ капитан, меня взбесило, знаешь кто командует украинцами? Некий Павло Штукарь, бывший поручик австро-венгерской армии, потом был в армии ЗУНР, потом у Петлюры, после этого в с Евгеном Коновальцем миловался. А потом вместе с немцами пришел, тут фашисты стали отпускать из лагерей военнопленных украинцев, и этот деятель сколотил из таких роту. Я думал, что у него, в роте, все враги, мы же их теплыми взяли, почти все сдались в плен, а оказывается нет. Я даже односельчанина встретил, Авксентий Халабуда, на соседней улице жил, под Минском служил. Я его помню вот таким, он на года три младше меня. Ну и разговорил парня, невесело, в плен попал парняга контуженым, ну и в лагерь этот обормот пришел. Звал на боротьбу за самостийну Украйну. Жрать нечего, многие тыщи людей под солнцем валяются, ну и Авксентий решил пойти к нему, а потом уж сбежать. Только их начали обучать, а тут мы, вот и кинули их в бой против нас. Но надо признать, они и не сопротивлялись, только Штукарь пытался отстреливаться, да его подпевалы. Их скрутили, предлагаю этих уродов повесть, а остальных к нам взять, ну пусть Легостаев проверит. Представь, немцы твой Таджикистан захватят, и начнут из ваших таджиков и узбеков, такие роты набирать.