Страница 51 из 60
- Вам надо уехать немедленно. И одному.
- Почему? - спросил Ричард, холодея от предчувствий.
Роуз резко повернулась, глядя ему прямо в глаза.
- Потому что, - сказала она твердо и чётко, - я не хочу вас видеть. Всё, что было между нами, позабудьте. Это из-за вас. Если бы не вы, мой дядя был бы жив.
- Что ты говоришь? – пролепетал Ричард.
Дверь открылась, и появился инспектор Фокс. Роуз вспорхнула с места, подбежала к нему, обняла за шею и крепко поцеловала в губы. Ричарду казалось, что он видит кошмарный сон.
- Мы с Брайеном решили пожениться, в воскресенье наша помолвка. Вы, Ричард, никогда мне не нравились. Уезжайте, я не хочу вас больше видеть.
Она несколько раз повторила: «Уезжайте, уезжайте немедленно».
Инспектор Фокс посмотрел на Роуз с некоторым удивлением, но потом обнял за талию и поцеловал в ответ.
- Ты молодец, что наконец-то решилась, - сказал он ей, а потом насмешливо взглянул на Ричарда. – Сожалею, мистер художник, но девушка сделала свой выбор. Осмелюсь предположить, что она никогда об этом не пожалеет.
- Значит, всё, что вы говорили… это ложь?! – Ричард постепенно оправился от растерянности, и теперь его захлестывала самая настоящая ярость. – Всё это было ложью с самого начала? Вы просто смеялись надо мной, кокетничали, чтобы позлить этого типа? Фокса?
Роуз спокойно встретила его взгляд.
- Вы ещё омерзительнее, чем о вас говорили! – выкрикнул Ричард. – Я завтра же уеду из этого змеиного гнезда!
Оттолкнув Фокса, он бросился вниз по лестнице, а потом в дом, мимо ахнувшей миссис Пауэлл, которую чуть не сбил с ног. Ворвавшись в свою комнату, он принялся в гневе хватать альбомы, одежду, бритву и туалетные принадлежности, и запихивать в дорожную сумку. Ведьма! Вот кто настоящая ведьма! Обманщица! Лгунья! А ведь его предупреждали. Ему постоянно говорили, что Форесты лгут, что Форестам верить нельзя. Каким олухом он теперь выглядит в глазах этой парочки, что осталась во флигеле!
Он просидел в комнате до ужина, растравляя обиды, и не вышел даже к чаю, заслышав гонг. В восемь вечера в дверь постучали, это пришла миссис Пауэлл, напомнить, что ужин на столе и граф ждёт гостя. Ричард хотел отказаться сразу, но потом решил, что поступит невежливо по отношению к графу. Спустившись, он коротко поклонился лорду Сент-Джонсу и сказал, глядя в пол:
- Прошу меня простить, милорд, но сегодня мне совсем не хочется есть. Завтра я уезжаю, не спрашивайте, почему. Я не могу здесь больше находиться. Если не затруднит, поручите отправить мои холсты и краски с мольбертом, адрес я оставлю. Картину я допишу во Франции, вышлю вам почтой. Завтра я уже не успею с вами увидеться, поэтому прощаюсь сегодня. Благодарю за гостеприимство, и ещё раз прошу прощения.
Он круто развернулся и почти взбежал по лестнице.
- Дик! Дикон! – крикнул сэр Джеймс ему вслед. – Подождите, мальчик мой!..
Но для Ричарда разговаривать с кем-либо было выше сил. Он был измучен, но уснуть, как и в прошлую ночь, не смог.
Дождь шуршал по карнизу. Ричард встал с постели, подошёл к окну и прижался к стеклу лбом. Вспышка молнии осветила розарий так ярко, что стали видны листья на розовых кустах. И Ричард увидел Даму Дождя. Она стояла возле куста белых роз и смотрела прямо в окно.
Но теперь он не мог проникнуться её тайной и очарованием.
- Уйди, проклятое привидение! – сказал Ричард в сердцах, и проснулся.
Оказывается, он всё-таки уснул, а удар грома его разбудил.
Что за дьявольский месяц! Обиды снова захватили его, и мысли были лишь о Роуз. Какая двуличная и жестокая особа! Неудивительно, что её дядюшка оказался вором и убийцей! А этот мерзкий инспектор посчитал покушение на него, Ричарда, нелепицей! Понятно, что это был… А кто же это был? Форест? Но зачем Форесту убивать его? Они с Роуз тогда ещё не начали своего расследования, не ездили в Торки и Вайдкомб-Мур. Не хотел, чтобы между ним и Роуз появилась симпатия? Но Форесту ведь нравилось, что Роуз общается с ним. И он даже предостерегал его, говоря о легкомыслии племянницы. «Форесты всегда лгут», - так говорила безумная Беатрис. Но она плохо говорила обо всех. И о Сент-Джонсах тоже. Ричард вспомнил, как сэр Джеймс целился в него из пистолета. В тот момент он поверил, что граф сейчас нажмет на курок и… Граф не узнал его. Вполне возможно. Когда тебя едва не придушили, в пороховом дыму не узнаешь и родного отца. Но почему он не узнал Ричарда по голосу? Ведь граф сам хвалился, что распознает на слух шаги всех обитателей Энкер-Хауза? И забыть имя ненавистной невестки… Но ведь граф стар, такое случается на склоне лет. Хотя, всё остальное он помнит на удивление хорошо, несмотря на старость.
А каков, собственно, возраст графа?
Ричард подскочил в постели. Если он старше Чарльза на полтора года, то… А когда родился Чарльз? Почему-то ему показалось страшно важным узнать когда родился Чарльз. Но как это сделать сейчас, ночью? Очень легко, ведь есть фамильный склеп…
Вооружившись карманным фонариком с батарейкой «Еveready» (прекрасное достижение науки), нахлобучив шляпу и накинув пальто поверх пижамы, Ричард отправился к склепу Сент-Джонсов. Дождь лил как из ведра, но Ричард его почти не замечал, охваченный непонятными сомнениями.
На входе в фамильную усыпальницу его ожидало разочарование – двери решетки запирал навесной замок. Ах да, замок был привешен Джейкобом. По просьбе графа. Зачем запирать склеп?
Он поднял камень и в два счета сбил замок.
Подсвечивая фонариком, он вошёл под низкие своды. Здесь было несколько каменных гробов. На крышках высечены имена и годы жизни. Всё под слоем пыли и мелкого сора. Ричард принялся смахивать пыль с надписей рукавом пальто. На пятой или шестой плите значился некий Джером Сент-Джонс, скончавшегося в 1901 году. Значит, и Чарльз должен лежать где-то поблизости.