Страница 23 из 25
— Когда мне ввели кровь де Ларне, я не думал, что умру. Я хотел умереть, потому что все сосуды в моем теле словно натягивали на раскаленные прутья. Изнутри. Я утратил счет времени и забыл о том, кто я такой. Можешь себе представить, что это за чувство? Хорошо, что тогда я не помнил даже того, кто отдал приказ.
Я содрогнулась. Тем не менее когда заговорила, голос звучал резко и холодно:
— Какое это имеет отношение к делу?
— Тебе не все равно, Тесса. Как бы ты ни притворялась, тебе не все равно.
— Осталось пять минут.
— Когда я пришел в себя, меня окружало пламя. Золотое пламя, в котором я сгорал снова и снова. Вот только теперь я уже помнил все. И всех.
Мы почти дошли до конца дома. Остановившись, я резко развернулась и сложила руки на груди.
— Я услышу что-нибудь еще, или можно идти назад?
— Увидишь.
Эрик отступил в сторону, и солнце скользнуло с его волос в глаза.
Нет, не солнце… Забывая дышать, я смотрела в глаза Эльгера и видела в них то, что раньше видела только в глазах своего мужа.
Золотую мглу.
13
Просторный кабинет Анри для нас троих казался слишком тесным. По крайней мере, я чувствовала себя очень неуютно на диванчике рядом со стеллажами, хотя муж сидел на своем месте, а Эрик — за столом в кресле. Вытянув длинные ноги и скрестив их, он двигал ботинками влево-вправо, от чего у меня уже начинало рябить в глазах. Еще сильнее в глазах рябило от сочетания золота с изумрудной зеленью: с одной ладони Эльгера текла золотая мгла, а на другой между пальцами проскакивали искры магии искажений, которые он перебирал, словно струны. Каждый звук казался оглушающим — несмотря на то, что я сразу накинула полог, но тяжелее всего было выносить взгляд мужа. Когда он падал на меня, напряжение становилось густым, словно масло.
— Папочка меня убьет, если узнает, — сообщил Эрик таким тоном, каким в Энгерии приглашают на чай, а потом потянулся за тяжелой чернильницей.
— Поставь на место! — рыкнул Анри.
И в десятый раз проверил стопку бумаг на ровность, после чего спрятал их в ящик и закрыл на ключ. Эрик же картинно надул мягкие губы:
— Да пожалуйста.
Он убрал руки на колени и подмигнул мне. Кресло было развернуто так, чтобы Эльгер-младший мог видеть нас обоих.
— Странное чувство, правда? Мгла и магия в одном флаконе. То есть во мне.
Невозможно. Необъяснимо. Ужасно.
Но факт.
Если Симон и хотел ребенка, обладающего чудовищной силой, он его получил. Правда, не от нас с Анри, хотя Анри определенно приложил к этому руку.
— Что, даже не спросите, каково это? — Эрик потер ладони друг о друга.
— Помолчи, — холодно произнес муж.
— Да если я замолчу, мы все здесь помрем со скуки. Вон, как тот цветочек, — он ткнул пальцем в гибискус, сбрасывающий крупные красные цветы. — Последние полчаса только я и говорю.
Это была правда. Пока Эрик рассказывал, как пришел в себя и обнаружил, что в его крови золотая мгла уживается с магией, мы не проронили ни слова. Да и после — сложно что-то говорить, когда разум пытается объять необъятное и принять невозможное. Золотая мгла медленно и мучительно выжигала магию из любого, но сейчас перед нами сидел живой пример того, что бывает иначе. Каким-то образом кровь Анри не уничтожила силу Эрика, а превратила его в хэандаме, обладающего магией. Точнее, не совсем в хэандаме. Кем он являлся, по сути было сложно сказать: не хэандаме, но и уже не маг.
Нечто новое.
Некто новый.
— Поэтому ты хотел узнать о матери? — жестко спросил Анри.
Эрик кивнул. Снова потянулся к чернильнице, но под взглядом мужа только фыркнул и спрятал руки в подмышки.
— Представляете, какой сюрприз? Я уже думал, что помру или превращусь в бесполезного человечишку, а тут такая радость!
— Как тебе удалось заставить Риаля молчать?
— Старое доброе внушение. Я чуть живот не надорвал, пока еле ворочаясь вложил в его целительскую голову, что превратился в бревнышко с глазами. Конечно, папочка не мог знать, что со мной случится, поэтому ему и в голову не придет проверять своего лекаришку.
— Но каким образом тебе могу помочь я?
— Уже думал, что не спросишь! — Эрик хлопнул в ладоши, наклонился ко мне, и Анри угрожающе подался вперед. — Ой, да успокойся ты, солнечный мальчик. Сейчас мы вроде как друзья, и если ты не решишь снова нажаловаться папочке, между нами все будет хорошо. Ты ведь не собираешься больше ябедничать?
Насмешка в светлых глазах сменилась жестким холодом, от которого мне захотелось поежиться. Анри же просто подался вперед, неосознанно потянулся к письменным принадлежностям, чтобы снова переставить еще более аккуратно, но опомнился и сцепил пальцы.
— Зависит от того, что ты сейчас скажешь.
Эрик сощурился — поразительно точно повторяя его недоверие, после чего повернулся ко мне.
— Так вот. В последние годы жизни — как я разузнал от прислуги, за маменькой смотрела одна мадам. Ее звали Джолин Эруа, и она была… как бы это выразиться, очень жесткая дамочка с сомнительными моральными принципами. После смерти матери уехала из замка, работала в Ольвиже, в клинике для душевнобольных — старшей сестрой. Потом ей все это надоело, и она решила переехать в тихий городок, неподалеку от столицы. Я искренне надеялся побеседовать с ней, но когда все-таки разыскал старушенцию, она уже покоилась под землей. Поэтому я подумал о тебе…
— Как давно она умерла? — перебила я его.
— Месяца два назад.
— Два месяца?!
— Ну-ну, милая, не прибедняйся. Опоздал совсем чуть-чуть, подумаешь. Некромагу твоего уровня под силу разговорить и более рассыпчатого покойника.
— Что именно ты надеешься от нее услышать?
— Что маменька умерла не от безумия, а от золотой мглы, например. Они же родня с твоей, правильно, солнечный мальчик? Или что ее убил папочка — потому что боялся не совладать с такой силой. Да мало ли что. Неважно. Ты обещала помочь, леди Смерть. Так что хватит с меня вопросов.
Прежде чем я успела раскрыть рот, Анри поднялся, схватил Эрика за локоть и рывком выдернул из кресла.
— Подожди снаружи.
Эльгер-младший выпрямился и стряхнул его руку.
— Потише, де Ларне. Ты же не хочешь снова испортить со мной отношения? Особенно сейчас.