Страница 25 из 25
— Тебе не пора спать?
Она обернулась: судя по блеску глаз, заснуть у нее не получится еще долго.
— Сейчас. Я быстро, Тереза. Расклад нельзя оставлять незавершенным.
— И что там у тебя?
Я подошла и опустилась на край кровати — осторожно, чтобы не задеть выложенные карты.
— Смерть и Солнце, — пробормотала Софи, указывая на карты. — Вы всегда приходите вместе.
Смерть была символично изображена в виде нечеткой фигуры, с провалами вместо глаз и рта. Размытой настолько, что сквозь нее проступали очертания призрачного черного леса, окутанного туманом. Карта «Солнце» была повеселее — круг, лучики и выцветшее поле внутри, но от нее мне стало гораздо больше не по себе: если разрезать на две части, получится печать Эльгера. Рядом лежало еще несколько карт, рубашками вверх. Софи перевернула следующую: на ней была изображена дорога, бегущая между скал.
«Путешествие».
— Что это значит?
— Значит, что мы скоро поедем в Энгерию.
— А может быть, в Ольвиж? — поддразнила я.
— Нет. — Софи хитро улыбнулась и показала мне язык. — Именно эта карта приходит, когда дорога будет очень долгой. И чаще всего ведет в другую страну.
Очередная картинка оказалась «очаровательна»: на ней изобразили покойника — мертвенно-бледного, со сложенными на груди руками. Сама карта была с говорящим названием. Софи открыла дальше — по черному фону бежали огненные трещины. То есть подозреваю, что когда-то они были огненными, сейчас их цвет напоминал пламя, на которое смотришь через слабо закопченное стекло. Наверное, следовало заставить ее убрать свои игрушки, но я как зачарованная смотрела на надпись.
«Катастрофа».
— Что это значит?
— Погоди, вскрою до конца.
Расклад дополнили «Любовники», непонятная для меня пустая карта, «Демон» и расколотая молнией надвое скала — «Переход». Софи нахмурилась, закусила губу, но когда повернулась ко мне, уже беззаботно улыбалась. Пожалуй, подозрительно беззаботно.
— Все, вот теперь можно спать, — она сложила карты, поднесла их к губам и убрала в мешочек, который бережно завязала. После чего сунула его под подушку.
— Ты мне так ничего и не объяснила, — напомнила я.
— Разве?
Софи нагнулась, чтобы проверить, как себя чувствует Лилит: свернувшись крохотным серым шариком, мышь хрустела кормом рядом с поилкой, из опилок торчали только уши. Сунув палец между прутьями, девочка погладила ее по спинке, та посмотрела на нее блестящими глазками-бусинками, и продолжила есть. Похоже, мышь была счастлива, что пережила очередной день без визита Кошмара, который постоянно норовил проникнуть в комнату — сама девочка тщательно запирала дверь и окна, когда уходила, а всей прислуге было поручено смотреть за тем же. Убедившись, что ее любимица в порядке, дочь нырнула под одеяло, старательно в него завернулась и подтащила поближе куклу, которую мы ей купили на ярмарке. С того дня она расставалась с ней только на занятиях и во время прогулок.
— Ну да. Например, что значит пустая карта?
— А… это неопределенность. У нее два значения: то ли карты отказываются говорить о каком-то событии, то ли в жизнь людей войдет нечто новое, неожиданное. Оно может быть как хорошим, так и плохим.
— А «Демон»?
— «Демон» — человек с неясными намерениями. Хитрец, ведущий свою игру.
Почему-то подумала про Эрика. Разумеется, верить ему я не собиралась, да и вообще не собиралась вести с ним никаких дел. Он владеет древними знаниями мааджари, магией искажений, а теперь еще и золотой мглой — бр-р-р, мороз по коже. Нет уж, расспросим покойницу о последних днях жизни его матери, и распрощаемся. Благополучно.
По крайней мере, я на это надеюсь.
— Софи, нам с Анри нужно уехать. Завтра вечером. — Девочка сразу насторожилась. — Это ненадолго, всего на несколько дней.
Она сникла и повыше подтянула одеяло.
— Не хочу, чтобы вы уезжали.
Я погладила ее по руке.
— Обещаю, что мы скоро вернемся. А Сесиль и Мэри не дадут тебе заскучать.
— Вы уезжаете из-за этого человека? Который приходил к нам сегодня? Он симпатичный, хотя и чудаковатый… слегка.
— Он не очень хороший, Софи.
— Это я уже поняла, — девочка фыркнула. — Мадемуазель Маран после твоего выговора половину энгерийских слов перепутала, когда мы с ней повторяли тему про осенний лес. Деревья у нее росли сверху вниз, а вместо корней были листья.
Я прыснула.
— Ты так разозлилась, Тереза. Почему?
— Потому что когда мы жили в Лигенбурге, этот человек очень сильно навредил нам с Анри. И не только нам.
Софи нахмурилась. Надеюсь, с такими расспросами она не пойдет к Жерому.
— Тогда зачем Жером его впустил?
М-м-м…
— Потому что я ему кое-что обещала.
— А зачем ты обещала что-то человеку, который навредил тебе и Анри?
Сговорилась она со своим отцом, что ли?
— Так получилось. У меня не было выбора.
— Почему?
— Ты мне так и не рассказала, к чему были «Катастрофа» и «Переход»?
Софи зевнула — пожалуй, слишком широко, для того чтобы это могло быть правдой.
— Ой, я сегодня так устала…
Вот и ладненько. Значит, нам двоим не придется отвечать на вопросы, которые кажутся нам неловкими.
Как раз в это время в комнату заглянул Анри.
— Как поживают мои девочки?
— Хотят спать, — ответила я за двоих.
— Тогда почему до сих пор болтают?
— Это наши женские секреты, — с важным видом заявила Софи.
Я закусила губу, а Анри поднял руки.
— Уже ухожу! Только поцелую одну из секретниц на ночь…
Он наклонился и поцеловал Софи в щеку, а она обвила его шею руками.
— Спокойной ночи, маленькая.
— Спокойной ночи, Анри.
Я наклонилась к дочери, погладила ее по волосам, погасила светильник и тоже поднялась. Стоило нам выйти за дверь, как Анри притянул меня к себе и коснулся губами губ: властно и умопомрачительно горячо. Так, что дыхание прервалось, а сердце сразу забилось сильнее.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.