Страница 14 из 25
Некромагов ненавидели не только за связь с потусторонней тьмой, но и за то, сколь цинично и безжалостно они ей управляют. Я не поднимала нежить, не создавала монстров из человеческих останков и не повелевала ими с помощью собственной крови. Впрочем, Роберт Дюхайм тоже не ставил экспериментов на полуразложившихся телах и не хоронил себя заживо под заклятием, чтобы восстать после смерти. Даже его имя было предано забвению, хотя он освободил свою страну. Из-за того, как он это сделал.
Поскольку Равьенн в ближайшие дни моего внимания не требовала, я отправилась в библиотеку. Нашла книги, посвященные брачным церемониям и ритуалам мира, в одной из которых как назло обнаружилось детальное описание харрима с иллюстрациями и последовательностью движений. Не сказать, что я собиралась с мужем играть и тем более проигрывать, но танец меня заинтриговал. Изобразить это в нарядах современной вэлейской моды не представлялось возможным. А вот в коротеньком нижнем платье — вполне.
Ну а что? Научусь танцевать харрим, станцую его мужу, и… уйду спать!
Преисполненная самых коварных мыслей, утащила толстенный том в спальню, где кое-как разделась без помощи Мэри: не хватало еще, чтобы она задумалась, зачем мне это посреди дня. Замерла перед зеркалом, разглядывая себя: намийские женщины в большинстве своем невысокие и пышнотелые, а еще гибкие от природы, как дикие кошки. Да и вообще я смутно представляла себя в наряде, если так можно назвать разукрашенный камнями лиф, прикрывающий грудь, короткие штанишки, облегающие попу и полосочки ткани — юбку с разрезами, которая во время танца двигается волнами и в конце раскрывается цветком. Вот у Луизы точно получилось бы изобразить что-нибудь подобное, или у Софи — она так потрясающе танцует. Что же насчет меня…
— Не попробуешь — не узнаешь, — заявила я взирающему снизу вверх Кошмару.
Тот согласно мурлыкнул, запрыгнул на кровать и принялся на ней сосредоточенно топтаться.
Спустя час я напоминала себе деревяшку, которую чудом научили ходить, двигаться и поворачиваться. Положение осложнялось еще и тем, что танцевать приходилось без музыки, а отражающее мои потуги зеркало рисовало глазам странную девицу: пыхтящую, старающуюся повторить «волнующий изгиб плеча», которая дергалась как марионетка на ниточках кукловода. Музыка, к слову, тоже нужна была особенная — ритм из звона странных надевающихся на пальцы штуковин и намийских струнных инструментов, напоминающих лютню. Не бросала я из чистого упрямства, снова и снова заставляя себя повторять описанные на страницах движения. Там же были приведены и методики, как правильно расслабляться перед танцем, как правильно дышать, как работать бедрами, мышцами живота и груди. И чем больше я пыталась «работать», тем отчетливее представляла цирковой номер, на котором от смеха помрут все зрители.
Хорошо хоть этот кошмар не видел никто, кроме Кошмара.
Откинув налипшие от усердий на лоб пряди, я подошла к окну и увидела мужа. Прислонившись плечом к ротонде, которая из этой спальни основательно сместилась влево, он смотрел в сторону дороги. Лоза, обвивающая колонны, потемнела и ссохлась, Анри неосознанно гладил ее пальцами, повторяя переплетения и сгибы. Браслет потянуло, и я привычно потерла запястье. Голова закружилась, а потом словно увидела дорогу глазами мужа: серую ленту, расстелившуюся между утративших яркие краски полей.
Дорога, на которую он наверняка смотрел не раз. Совершенно иначе.
Случившееся в замке Эльгера навсегда отрезало возможность использовать силу хэандаме. Силу, на которую Анри делал ставку в борьбе с человеком, лишившим его родителей. Силу, которую он потерял из-за меня и сейчас оказался не только беззащитен перед Эльгером, но по сути, стал для него бесполезен. Под угрозой не только цель всей его жизни, но и те, кем он больше жизни дорожит. Единственное, что сейчас держит Анри — магия Жерома, отраженная смертоносным лезвием шиинхэ. И, пожалуй, мы с Софи. Но из меня паршивая получается держалка.
Я бы сказала, никакая.
Оттолкнувшись от стены, лихорадочно заметалась по комнате в поисках чего-нибудь, что быстро застегнется и с чем не придется возиться полчаса. Платье с пуговицами на груди, которые я застегнула через одну, и, по-моему, на одну петельку выше, чем положено. Но сейчас это не имело ни малейшего значения: набросила сверху накидку, подхватила волочащуюся по полу юбку и вылетела из комнаты. Чудом не скатившись по лестнице, почти врезалась в Жерома. Тот едва успел меня поддержать под локоть, но я уже бежала к дверям. Распахнула створки, нырнула в прохладную позднюю осень, и остановилась только когда Анри обернулся.
Я дрожала — то ли от переполнявших меня чувств, то ли от холода.
Дрожала и смотрела ему в глаза, но не двигалась с места.
До тех пор, пока он не протянул мне руку.
Во второй половине дня мы вышли прогуляться. Софи попыталась было увязаться с нами, но после короткого разговора с Анри поплелась следом за Мариссой постигать премудрости правописания. Мне бы тоже не помешало постичь премудрость, которая поможет вернуть Анри уверенность в себе: за обедом я все размышляла о сказанном Жеромом. На резкость и жесткость в свое время пеняла еще Луиза, но видимо не допеняла. Ну не замечаю я, когда и что делаю не так! Сдается мне, дело вовсе не в стрельбе глазками и развороте плеч. Ладненько, будем пробовать. Я даже веер с собой взяла — памятуя о том, что это главное орудие леди в нелегкой игре с мужчинами. Главное, достать его поизящнее.
— Умеешь ты быть строгим, — понизив голос, сказала я, когда мы перешли мостик.
И прильнула к нему как можно мягче.
— Во всей строгости ты меня еще не видела.
— Неужели?
Какое же это счастье, вот так держать его под руку и просто идти рядом. Сегодня было не в пример вчерашнему тепло, в платье и плотной накидке было даже слегка жарковато. Солнце — не такое низкое как в Энгерии, слепило, пришлось нахлобучить шляпку поплотнее, чтобы поля отбрасывали тень на лицо. Увлеченная этим занятием, поймала на себе взгляд мужа и улыбнулась.
— Что?
— Выглядишь очаровательно.
Наверное, пора бы переставать краснеть от комплиментов, но не могу. А вот сейчас как раз можно вытащить орудие. И прикрыть им половину лица, которую не закрывает шляпка… Ай! Вместо того, чтобы раскрыться медленно и соблазнительно, он раскинулся как хвост павлина, увидевшего самку.
— Зачем тебе веер?
Я принялась усиленно обмахиваться.
— Взяла на всякий случай. Как-то сегодня жар…
Тьфу! Порыв ветра шлепнул меня прядью волос по губам.
— … ко. — Под пристальным взглядом Анри сочинять мигом расхотелось. — Это я маскируюсь.
— Под кого?
— Под нормальную леди, разумеется.
— Да, до нормальной тебе далеко.
Я захлопала ресницами и шутливо стукнула его по руке веером. Видимо, слишком сильно, потому что веер вырвался из пальцев и улетел в ямку. Анри проследил его полет, а многозначительное молчание красноречиво задавалось вопросом: «Что это сейчас было?»