Страница 10 из 13
С нескрываемым облегчением Гален наклонился и поцеловал Лиру в лоб, а Джин в макушку. Она оказалась прекрасной девочкой — хорошего веса и размера и, судя по словам осматривавшей ее акушерки, вполне здоровой. К ее голове прилипли темные кудряшки, и Гален уже смог увидеть, что у нее такой же рот, как и у матери.
Две пожилые служанки проводили его до массивной деревянной двери. В комнате по другую сторону широкого коридора ждали Нэрбу, Изель, Тамбо и остальные коллеги Галена с базы «Зерпена», чтобы поздравить его, крепко обнимая, с силой хлопая по спине и, естественно, предлагая выпить. Всем не терпелось увидеть Джин, но акушерки этого не позволили, назвав их низменными созданиями и разносчиками заразы — само собой, исключительно в шутку.
Словно из ниоткуда появилась кружка, которую кто-то сунул в руку Галену и быстро наполнил густой белой жидкостью. Начались здравицы, за каждой из которых следовал продолжительный глоток. Гален быстро опьянел, что все равно бы случилось, даже если бы он питался привычным образом и не бодрствовал последние двадцать местных часов. Выпивка, свет факелов, радостные лица друзей производили на него впечатление некоей благотворной магии.
— Я думал, вы назовете ее в мою честь, — сказал Нэрбу.
— И как бы, по-твоему, это звучало?
— Если хочешь знать, на Валлте не меньше женщин по имени Нэрбу, чем мужчин.
Гален в этом не сомневался. Имя Нэрбу — так же как Тамбо и Изель — обозначало название дня. Все население планеты носило в лучшем случае два десятка имен.
— Может, следующего ребенка? — настаивал Нэрбу.
— Посоветуюсь с Лирой.
Все внезапно замолчали. Повернувшись, Гален обнаружил командира Группе, стоящую за его спиной. Ее строгое лицо озарила широкая улыбка, и она обняла его крепче, чем другие до этого, а затем приняла флягу доморощенного зелья, которую осушила одним долгим глотком.
Понимая, насколько рискованно проявлять дружеские чувства к собственному тюремщику, Гален изо всех сил старался сохранять безопасную дистанцию между собой и Группе, но сегодня он вдруг ощутил, как по всему его телу разлилось тепло, причиной которого был не столько алкоголь, сколько ощущение, будто он находится в кругу семьи. Сколь бы безрассудным это ни казалось, у него возникла крепкая связь с валлти — даже с его тюремщиками, и даже с Группе.
— Вы сами знаете — мы вам не враги, — сказала она, громко и протяжно рыгнув.
— Я пытаюсь так думать, но стены моей камеры напоминают мне, что я пленник.
— Всего лишь обстоятельства.
— И все-таки, командир, — криво усмехнулся Гален, — никому не хочется быть их жертвой.
Она с серьезным видом кивнула:
— Не так давно Валлт входил в состав Республики; теперь он поддерживает сепаратистов. И тем не менее — какое все это имеет отношение к нам?
— К тому, что я оказался в тюрьме Тамболора, — наверняка имеет, и еще какое.
Группе прищурилась, неохотно соглашаясь:
— Наш договор с сепаратистами в свое время выглядел вполне разумно — поддержка переворота взамен на то, что мы передаем вас в их руки. Теперь, однако, мы не столь уверены, что нам хочется вас лишиться.
«Снова какие-то махинации?» — подумал Гален.
— Я что, настолько вам понравился?
Группе издала короткий смешок.
— Ваши коллеги утверждают, что исследования продолжались и в ваше отсутствие. Вы не думали о том, чтобы просто работать на нас, Гален, — на Валлт? Превратить базу в энергостанцию, которая питала бы Крепость и весь город?
— Сомневаюсь, что «Зерпен» нормально бы это воспринял.
— Да, я читала условия вашего контракта. Не вмешиваться в местные дела, не говоря уже о местной политике...
— Увы, это так и есть.
— И тем не менее — где сейчас «Зерпен»? Почему они с нами не связались?
— А они вообще хоть что-то знают? — спросил Гален.
Группе рассмеялась и хлопнула его по плечу:
— Мы допросили лабораторного дроида, Ассиса, и нам все известно о пакетной передаче, которую вы отправили «Зерпену» в систему Салиент.
— В таком случае я даже не представляю, почему они не вышли на связь, — нахмурился Гален.
— Повторяю — мы вам не враги и не имеем ничего лично против вас. У нас проблемы с Республиканским сенатом и Палпатином.
— У меня тоже с ними проблемы.
— Тогда в чем вопрос? Оставайтесь с нами, помогите Валлту развиваться, воспитывайте ребенка вдали от раздоров и шума Ядра. Мы готовы считать вас одним из своих, особенно теперь, когда Джин — валлти, гражданка нашей планеты.
— Хороший аргумент, командир.
Она налила ему еще выпить.
— Ходят слухи, будто ваше дело в ближайшее время будет рассматривать трибунал и... — она понизила голос, — вас оправдают.
Гален уставился на нее, боясь лишиться хрупкой надежды.
— А потом?
— Ваше заключение в тюрьме Тамболора закончится. Вы воссоединитесь с Лирой и дочерью.
— И нам разрешат покинуть Валлт? — осторожно спросил он.
— Это пока рано обещать. Возможно, маршал Фара дарует вам амнистию. Помилование. — Группе пожала плечами. — Рано или поздно случится новый переворот и придет новый лидер. Такова жизнь на всех планетах, не только на Валлте.
— Порочный круг.
Фыркнув, Группе потребовала еще одну флягу.
— Кто знает, Гален, — возможно, граф Дуку или ваш Палпатин найдут способ разорвать этот круг раз и навсегда.
Двое солдат-клонов в белой броне препровождали Хаса Обитта из переходного туннеля, соединявшего его маленький грузовик с крейсером Республики. Он подумывал было развернуться и лететь прочь, как только крейсер появился на сканерах, но отказ от приглашения со стороны военного корабля, вставшего прямо на его пути, казался не самой лучшей идеей.
— Когда я узнаю, куда меня ведут? — рискнул он спросить у одного из клонов.
— Когда там окажешься, — ответил тот, что слева.
— Вы, ребята, предсказуемее некуда, — усмехнулся Хас.
— Ага, нас такими создали, — сказал другой клон.
Будучи уроженцем далекого Дресселя, Хас был темнокожим высоким безволосым гуманоидом с морщинистым лицом и глубокой впадиной на черепе, шедшей от переносицы до толстого затылка. Люди говорили, будто у него непропорционально большой рот, но душевный взгляд. Во всем остальном он достаточно походил на людей, чтобы они не чувствовали себя неуютно в его обществе, как и он в их.
Солдаты-клоны провели Хаса по нескольким широким коридорам, повернув несколько раз под прямым углом, и наконец оказались у открытого люка. Встав по его сторонам, они жестом показали Хасу на находившуюся за люком рубку. Внутри стоял офицер-человек, ростом чуть пониже Хаса, но подтянутый и жилистый, со светло-каштановыми волосами и узким лицом, которое люди, вероятно, могли бы счесть симпатичным. Он был одет в белый китель и черные брюки, заправленные в блестящие сапоги до колен. В углу обзорного иллюминатора позади человека Хас увидел короткие крылья и широкое хвостовое оперение своего корабля, на борту которого его новая команда наверняка размышляла о том, в какую авантюру их втянул капитан.
— Добро пожаловать на борт, капитан Обитт, — сказал офицер.
— Спасибо. — Из-за скованной интонации слово превратилось в вопрос. — Коммандер...
— Кренник. На самом деле лейтенант-коммандер, но спасибо, что заметили.
Стоявший перед ним человек выглядел слегка неуместным на крейсере, так же как и его странная форма, так что Хас позволил себе расслабиться. Вероятно, очередной запрос информации о перемещениях или распределении кораблей сепаратистов. Хас подчеркнуто внимательно огляделся вокруг.
— Я впервые на таком корабле, — небрежно сказал он.
— И? — спросил Кренник, словно ожидая продолжения.
— Гм... впечатляюще, конечно, но как-то холодновато.
Кренник с интересом шевельнул бровями.
— Холодновато — в смысле прохладно или аскетично?
— Аскетично?