Страница 121 из 151
— Похоже, она стала рабыней, не так ли? — спросил я.
— Да, — признал мой друг.
Через несколько инов уже с немного другого направления до нас донёсся тяжёлый вздох, а затем стоны и тихие вскрики.
— А это уже Ремис, — подсказал Эфиальт.
— Очевидно, она тоже познакомилась со своим ошейником, — заметил я.
— Только подожди, — усмехнулся мой друг, — скоро он доведёт её до точки, из которой она уже не сможет возвратиться.
— Превосходно, — отметил я.
Они имел в виду то состояние, достигнув которого у женщины нет больше никакого выбора, кроме как принять рабский оргазм.
— Пожалуй, стоит поинтересоваться счетами нашего бизнеса как можно скорее, — сказал я.
— Замечательно, — согласился Эфиальт.
Почему-то, встретившись с глазами Лиадны, я заметил в них страх.
В этот момент уже Амина вскрикнула в беспомощном подчинении. Надо признать, то это — красивый звук, хорошо знакомый многим рабовладельцам. А несколькими инами позже Ремис добавила к мелодии воплей Амины свои ноты диких и беспомощных стонов и криков. Её маленькое, фигуристое тело, со всей его чувствительностью и рабскими рефлексами, очевидно с мужской беспощадностью использованными клиентом против неё самой, было доведено до рабского экстаза, а затем, с радостным рыданием, женщина превратилась в извивающуюся и бьющуюся в оргазме рабыню.
— Возьми плеть и проверь девок, — приказал торговец Лиадне.
— Да, Господин, — отозвалась рабыня, вскакивая на ноги.
Через мгновение она её шаги уже слышались с другой стороны фургон. Заинтересовавшись, я обернулся и заглянул под фургон. Лиадна опустилась на колени перед парнем, который пользовался Аминой, и поинтересовалась:
— Вы удовлетворены рабыней, Господин.
Я, конечно, не мог видеть лица Амины, но был уверен, что сейчас её глаза заволокло ужасом.
— Да, — бросил клиент, развернулся и ушёл.
Тогда Лиадна не поднимаясь с колен, повернулась к другому мужчине, который как раз поднялся над маленьким, дрожащим, соблазнительным телом Ремис.
— Вы довольны рабыней, Господин? — спросила старшая рабыня.
Ремис испуганно опустила голову. Её пальцы вжались в землю.
— Да, — ответил человек, и тоже ушёл.
Как только тот исчез за фургоном, Лиадна вскочила на ноги, сжимая плеть в руке.
— На спины, руки по бокам ладонями вверх, рабыни! — скомандовала она.
Амина и Ремис не мешкая ни мгновения, параллельно друг дружке вытянулись на спинах. Лиадна взмахнула плетью, издав резкий хлопок, заставив обеих рабынь заметно вздрогнуть. Похоже, догадался я, им обеим уже довелось почувствовать укусы этой плети на себе.
— В этот раз неплохо Амина, — сказала Лиадна.
— Спасибо, Госпожа! — отозвалась Амина.
— Но в следующий раз Ты постараешься сделать это ещё лучше, не так ли? — поинтересовалась Лиадна.
— Да, Госпожа, — поспешила заверить её рабыня.
— Теперь, что касается тебя, Ремис! — объявила Лиадна, и в её голосе послышались угрожающие нотки.
— Госпожа? — сразу задрожала красотка Ремис, но в этот момент Лиадна добавила напряжения, снова сердито хлопнув плетью, и рабыня вскрикнула в страхе.
— Мне показалось, что на мгновение Ты попыталась сопротивляться рабскому оргазму, — заявила Лиадна.
— Я не могла сопротивляться, — поспешила заверить её Ремис. — Он просто не позволил бы мне этого. Он вырвал его из меня!
— Но Ты попробовала, не правда ли? — осведомилась Лиадна.
— Я не могла сопротивляться этому! — всхлипнула рабыня.
— Но Ты попробовала, — настаивала на своём старшая девушка.
— Но у меня же ничего не получилось, — заплакала Ремис.
— Но Ты попробовала, — усмехнулась Лиадна.
— Всего на мгновение, — прорыдала Ремис, — а потом я сразу полностью отдалась этому!
— Но на это мгновение, — заметил Лиадна, — Ты посмела оказать сопротивление.
— Я больше так не буду! — закричала Ремис. — Я сама не хочу делать это снова! Теперь я знаю то, к чему это приводит! Теперь я сама хочу этого! Я знаю, что мне запрещено сопротивляться, но я теперь сама не хочу сопротивляться! Я сама хочу вести себя как рабыня, так, как это мне подобает!
— Ты готовы впредь быть хорошей рабыней? — осведомилась Лиадна.
— Да, Госпожа! — в готовностью воскликнула Ремис. — Да, Госпожа!
— Ты хочешь быть хорошей рабыней?
— Да, Госпожа!
— Кто хочет быть хорошей рабыней? — уточнила Лиадна.
— Ремис хочет быть хорошей рабыней!
— И Ремис будет хорошей рабыней, — добавила кейджерона.
— Да, — всхлипнула Ремис, — Ремис будет хорошей рабыней!
Иногда, даже те женщины, чья женственность стала результатом того, что их тела переполнены женскими гормонами, боясь скрытой в себе рабыни, пытаются сопротивляться. Он им никогда не стать по-настоящему цельными и прекрасными, пока они не станут теми, кто они есть — рабынями.
— Возможно, тогда мне больше не придётся пороть тебя, — заметила Лиадна.
— Да, Госпожа! — поспешила заверить её Ремис.
— В лагере найдётся какой-нибудь уроженец Венны? — поинтересовался я.
— Может быть, — пожал плечами Эфиальт. — А зачем тебе нужен кто-то из Венны?
— Продать ему Амину, конечно, — объяснил я.
— Но она же сама из Венны, — напомнил он.
— А разве для неё это имеет значение? — усмехнулся я. — Она теперь рабыня, и если она вернётся в Венну, то она ей и останется, и будет жить и служить там точно так же, как и любая другая невольница.
— Конечно, — согласился со мной Эфиальт.
— Можешь принимать любое разумное предложение цены за неё, — сказал я.
— Хорошо, — кивнул торговец.
— А тот парень, что только что пользовал Ремис, — продолжил я, — причём сделал из неё извивающуюся рабыню так хорошо, и так быстро, насколько я понял косианец.
— Верно, — признал Эфиальт. — Он приходит сюда почти каждый вечер, чтобы попользоваться ею.
— Тогда разыщи его и узнай, не сделает ли он выгодное предложение за неё, — посоветовал я.
— Честно говоря, я нисколько не сомневаюсь, что он такое предложение сделает и именно за неё, — улыбнулся Эфиальт.
— Принимай любое разумное предложение, — кивнул я.
— Она, конечно, уже понижена до статуса домашнего животного, — заметил маркитант, и добавил: — косианского.
— И как, по-твоему, кого это парень будет видеть в ней? — спросил я.
— Только того кем она является — рабыню, — пожал он плечами.
— И он будет рассматривать её и обращаться с нею соответственно?
— Конечно, — снова кивнул Эфиальт.
— Отлично, — улыбнулся я. — Значит она сможет, нося ошейник, как и любая другая рабыня, ходить босиком по улицам Тельнуса или Джада, где когда-то надменно и гордо вышагивала в бытность свою свободной женщиной.
Лиадна, закончив урок, вернулась на нашу сторону фургона, встала на колени подле Эфиальта, аккуратно отложив плеть у своего бедра.
— Мы тут обговаривали дела бизнеса, — пояснил маркитант Лиадне. — Утром я попытаюсь продать Амину и Ремис. Потенциальные покупатели на примете есть, так что мы не ожидаем трудностей.
Лиадна резко побледнела.
— После этого, завтра утром, — продолжил он, — Фебу нужно подготовить к демонстрации.
Теперь Лиадну начало заметно потряхивать.
Мне даже стало интересно, с чего бы это.
— Я надеюсь, — сказал Эфиальт, обращаясь к Лиадне, словно не замечая её очевидно возбуждённого или даже бедственного состояния, — что к завтрашнему вечеру мы сможем урегулировать наши счета с моим другом, Тэрлом.
Девушка покачнулась, и я, признаться, испугался, что она сейчас упадёт в обморок.
— Что это случилось с Лиадной? — поинтересовался я.
— Что с тобой, девка? — спросил у неё торговец.
— О, Господин! — внезапно завыла она и, бросившись на живот, жалобно протянула к нему свою маленькую руку.
— Что случилось? — удивлённо уставился на рабыню Эфиальт.
— Что будет с Лиадной?! — глотая слёзы, спросила она.
— Между прочим, Ты не свободная женщина как Феба, — напомнил ей маркитант. — Ты — рабыня, имущество, такое же, как Амина и Ремис.