Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 17



Но, братие, вам ведомы условия, на которых все сие – обещаемое – будет действительно нам даровано! Будет возвращен нам рай и брачное общение с Господом, если явимся чистыми и непорочными пред Ним, когда предстанем Ему по исходе от жития сего. Мы уже очищены в Крещении и сколько раз очищали себя в Покаянии. Но посмотрим на себя поближе: нет ли в нас еще каких пятен, обезображивающих лицо или одежды наши, и поспешим снова омыть их слезами покаяния. Се, ныне время благоприятно, се, ныне день спасения! (2 Кор. 6, 2). Настают дни очищения! Воспользуемся сим благоприятным временем! Много бо согрешаем все. Если не у всякого есть смертные грехи, но все же есть грехи. Запылившийся в дороге хоть не то же, что упавший в грязь, но все же ему нельзя оставаться так. Надо и лицо умыть, и платье вычистить. Так и тем, кои идут путем жизни сей многособлазнительной, нельзя не запятнаться хотя чем-нибудь. Что бы это ни было и как бы малозначительным ни представлялось, нельзя того оставить на себе – надо очистить. Ибо Господь говорит, что в Царствие Его не войдет ничто нечистое. Когда ничто нечистое – значит не только большая, но и малая нечистота преградит нам путь в Царствие Божие… Имея сие в виду, поревнуем очистить себя от всякой скверны плоти и духа в приближающиеся дни, чтоб не лишиться нам навсегда так благостынно возвращаемого нам блаженного жилища. Аминь.

14 февраля 1860 года

О деле памятования о том, откуда ниспали мы

Помяни, откуду ниспал еси! Так говорит Господь Ангелу Ефесской Церкви в Откровении Иоанна Богослова. Но помяни не легкомысленно и равнодушно, а так, чтобы в этом найти побуждение к покаянию и возвращению на прежние добрые дела. Помяни, откуду ниспал ecu, и покайся, и прежняя дела сотвори (Откр. 2, 5). Вот эту заповедь следовало бы внушать непрестанно всякому человеку и всему человечеству падшему. Поминай первобытное блаженство первозданных, великое и неописанное, потерянное чрез падение, и тем раздражай в себе ревность и заботу к восстанию и возвращению себе потерянного. Так больной, поминая о приятном состоянии здоровья, усерднее желает выздоровления; пленный, помня отраду свободы, ищет освобождения; обедневший, помня покой довольства, всякие употребляет способы к тому, чтоб снова обогатиться. Думаю, что не было бы ни одного беспечного и нерадивого в своем спасении, если б не оскудевала память: как хорошо было до падения и как худо стало по падении!

Конечно, память сия могла бы ввергать в отчаяние, если б у нас не было под руками средств к тому, чтоб поправить свое состояние. Но вот попечительная благость Божия установила на земле образ восстания и приблизила его к нам, – образ восстания благонадежный, многими уже испытанный и показавший над ними дивную силу свою. В таком положении дело памятования о том, откуда ниспали мы, есть то же, что возбуждение жажды, когда пред глазами чистый источник воды, или возбуждение голода, когда пред глазами обильная трапеза. И вот намерение, с каким всякий год предлагается нам история падения прародителей, пред началом святого поста. Нам говорится чрез то: Вспомните, каковы были вы прежде, какими стали теперь, и поревнуйте восстать! Се, ныне время благоприятно; се, ныне день спасения! (2 Кор. 6, 2).

Но вот, будто наперекор Божиим о нас попечениям, из всех спасительных истин, мало поминаемых, меньше всего помнится наше падение, в лице прародителей. Как будто всему и быть так должно, как есть. Жалости достойное забвение! Как если бы царская дщерь, будучи увлечена низким делом и за то лишившись милости царя-отца и ниспадши в низкое состояние, до того обесчувствела, что забыла бы, что она не в своем месте и не в своем виде, было бы сие жалостно: и тем более, что и царский дом в виду, и способ умилостивления царя есть, и готовность царя опять принять дочь свою и возвратить ей все – известна и объявлена; в таком точно положении наша душа, созданная по образу и подобию Божию, когда она не содержит в мысли своей, какова была она первоначально и какою стала теперь, и не хочет воспользоваться дарованными ей средствами к возвращению в первое достоинство. Была она поставлена в свете ведения, а теперь окружена мраком неведения, сомнения и заблуждений. Была она исполнена мира помыслов, желаний и совести, а теперь в ней борьба помыслов с желаниями, помыслов же и желаний с совестью, борьба, от которой рана за раною. Был в ней сладкий покой и полное довольство, а теперь одна страсть за другою поражают сердце, в то самое время как удовлетворением страсти чает она достать себе самоуслаждение. От сего внутреннего нестроения и внешние горести, нужды, болезни, неудачи, нестроения. Это ли рай сладости, в котором следует быть тебе, душа, по роду твоему и назначению? Помяни же, откуда ниспала ты, и покайся! Неестественность настоящего нашего положения должен бы, кажется, чувствовать каждый, бедствуя целую жизнь и испытывая всякого рода неудобства и лишения; между тем бывает не то. Иные так сродняются с своим положением в падении, что и помышления не имеют о том, что сему не следовало бы быть, доказывают даже, что иначе и быть не должно. Какая жалость!

Жалки все, не чувствующие падения и не ищущие восстания. Тем больше жалки христиане и те, кои живут пред лицом христианства. Пред нами – дом спасения, и мы в нем причащались уже целительных сил, действующих в нем; жалко, если мы вышли из него, вкусив снедей, сгубивших нас. Но еще более жалко, если, стоя вне, равнодушно смотрим на потерю и в беспечности не порываемся снова внити внутрь и насладиться тамошних благих. Будите же, братие, души свои, если они уснули. Будите, говоря: «Восстани, спящая и обуморенная в грехах душа, восстани, и освятит тя Христос! Была уже ты освящаема и знаешь, как велико блаженство освященных! Поревнуй снова о том же, и – восстани! «Се, ныне время благоприятно; се, ныне день спасения!»

Пали мы вкушением, понудим себя восстать постом; пали самомнением, восстанем самоуничижением; пали нераскаянностью, восстанем слезами сокрушения; пали беспечностью и богозабвением, восстанем заботою о спасении и страхом Божиим; пали преданием себя утехам, восстанем жестокостью жития и добровольными лишениями; пали отчуждением от Церкви, восстанем приметанием к дому Божию; пали, слушая срамные песни и позволяя себе пляски, – восстанем; слушанием церковных песней и частыми поклонами; пали многословием, восстанем молчанием; пали рассеянностью, восстанем уединением и хранением внимания; пали слушанием пустых речей и чтением пустых книг, восстанем слушанием слова Божия и чтением книг душеспасительных.



Вот еще несколько часов, и настанет спасительное время поста, приглашающее к восстанию. Воспользуемся им по указанию мудрой и попечительной матери нашей Святой Церкви. Воспользуемся, ибо не знаем, дано ли будет нам еще такое время, а в падении пребыть и падшими преставиться в другую жизнь кто захочет? Может быть, это уже последний наш год, что мы оставлены в живых, для опыта, не принесем ли плода покаяния, не исправимся ли. И стало быть, если уж и теперь не исправимся, посечены будем и ввержены в огнь. Имея сие в мысли, отселе положим намерение, вступая в пост, вступить вместе подвиги восстания от падений. Сего требует от нас Господь, сего чает Святая Церковь, сего желают все святые Божии, попечительно помышляющие о нас и сочувственно призирающие на уклонения путей наших! Аминь!

5 марта 1861 года

В пост в последний раз дано нам время на покаяние

Святая Церковь приводит нам ныне на память падение прародителей. Цель у нее при сем и та, чтоб, помня, что состоим на месте изгнания, мы меньше ширились и высились, а более смирялись и сокрушались; но особенно та, чтоб, от падения прародителей переходя мыслию к своему личному падению, разгорались мы духом ревности к восстанию и возвращению того, что потеряно падением. Затем воспоминать сие и установлено пред началом святого поста, который есть по преимуществу время покаяния и самоисправления. В этом мы должны слышать нежный голос сострадательной о нас матери Церкви, которым она будто глашает[3] к каждому из нас: «Пал ты? Встань! Вот отверзается тебе дверь поста и покаяния: ободрись, вступи с дерзновением и потеки сим поприщем без саможаления». Чад Церкви и не следовало бы много убеждать, чтоб вняли призыванию сему; но что делать нам с нерадивою и беспечною душою своею? Не слушает, или, слыша, не внимает, или, внявши, разными изворотами отговаривается от дела, к которому приглашают ее ради ее же блага. Войдемте же к душе своей и будем уговаривать ее не пропустить даром предлежащего поста, а воспользоваться им к покаянию и исправлению своему.

3

Возглашает. – Ред.