Избранные проповеди в дни Великого поста (сборник)

Пост представляется мрачным, пока не вступают в поприще его; но начни – и увидишь, что это свет после ночи, свобода после уз, льгота после тягостной жизни. Слышали, что в нынешнем Апостоле говорилось: ночь убо прейде, а день приближися (Рим. 13, 12)? Ночь – это время до поста, а день – это пост. Апостол хочет, чтоб мы так же желательно встретили пост, как желательно встречаем день после долгой ночи. Примите только к сердцу то, чего требует, что дает и что обещает пост, – и увидите, что иначе сему и быть нельзя. Ибо чего требует пост? Покаяния и исправления жизни. Что дает? Всепрощение и возвращение всех милостей Божиих. Что обещает? Радость о Духе Святе здесь и вечное блаженство там. Восприими все сие сердцем, и не возможешь не возжелать поста.

На пост восстает одна плоть, и неблаговолящие к посту плотские суть, хоть им не хочется ставить себя в этот разряд и они несколько благовиднее объясняют свое отчуждение от поста: не хочется оставить жизнь, привольную для плоти, вот и поднимают жалобы на пост. Духовная же сторона наша любит пост, жаждет поста, ей привольно в нем. Надо бы сказать: «Возбуди и развей в себе духовную сторону, и будешь с постом в ладу, как с другом своим»; но для раскрытия сей-то стороны и узаконен Господом пост. Вот и необходимо наперед самопринуждение; необходим наперед труд несладкий, чтоб потом вкусить плодов сладких. Пусть рассуждение плотское чуждается поста; ты под иго веры покорись и апостольскому учению внемли: Мудрование плотское смерть есть, а мудрование духовное живот и мир: зане мудрование плотское вражда на Бога есть, закону бо Божию не покоряется, ниже бо может. Почему последующие мудрованию сему Богу угодити не могут (см.: Рим. 8, 6–8).

Вот с чем граничит отчуждение от поста из угождения плоти и подчинения себя плотскому мудрованию: с потерею возможности Богу угодить и даже с враждою на Бога! Почему, у кого есть хоть малая искра страха Божия, тот не станет чуждаться поста и сам, при свете сего страха, отразит все лживые предлоги к нарушению его. Можно бы сказать: «Оживи в себе страх Божий – и охотно вступишь в поприще поста, и без труда пройдешь, его весь – от начала до конца»; но и опять, как оживить страх без поста? Суета, заботы, пустые развлечения, утехи, страстные увлечения, а то и просто одна толкотня заведенных отношений, – не дают войти в себя, опомниться и живо сознать свои обязательные к Богу отношения! Надо потому заставить себя вступить в поприще поста и исполнить все его требования. Тогда улягутся суетные желания, помыслы и страсти, внятно услышится голос совести и живо восстанет сознание Бога и ответственности пред Ним. А после сего, может быть, даже недостаточными покажутся обычные постные труды, ибо страх Божий, оживши сим путем, станет неодолимою, никаких преград не знающею силою, действие которой прямо направляется против всякого угодия плоти, поддерживаемого саможалением.

Когда войдешь в это состояние, тогда сами собою странными и смешными покажутся все права плоти на льготы, какие предоставляем мы ей в обычной жизни; а пока не войдешь, нечего и обличать лживость предлогов к угодию плоти, отвлекающих от поста. Сим обличениям не к чему привиться, чтоб произвести свое действие. Одно можно посоветовать: минуй всю свою жизнь, какую долгую ни обещал бы ты себе; стань у своего одра смертного и рассуди: может ли совесть твоя обещать тебе благой исход, если тотчас застанет тебя таким, каков ты теперь? Если не может, то наперед знай, что в ту минуту ты готов будешь зараз поднять тяготу десяти, сотни, тысячи постов, чтоб только улучить помилование; и не дано тебе будет сие. Так вместо того, чтоб тогда испытать такой горький отказ, вот дается тебе пост, которого и одного достаточно для получения помилования: вступи в него бодренно и проведи по намерению Божию. Кто знает, может быть, это последний для тебя пост и последняя тебе милость? Пропустишь – не жди больше.

И зачем пропустить? Довольно пожили, творя волю плоти и помышлений: пора, от грех избывше, правдою пожить. «Довлеет вам мимошедшее время, – говорит Апостол, – ходившим в нечистотах, в похотях, в пьянстве, в козлогласовании, в лихоимании и полном блуда разлиянии» (ср.: 1 Пет. 4, 3–4). Пора отложить «дела темные» и облещися «в оружия света». Пора начать ходить «благообразно», как во дни, и перестать плоти угодия творить в похоти (ср.: Рим. 13, 12–14). Ибо если будем жить по плоти, то имеем умереть; а если начнем духом умерщвлять деяния плотские, то живы будем (Рим. 8, 13). Ныне воспоминается падение прародителей, и в них общее всех нас падение. Чем оно посредствовалось? Поблажкою плоти и нарушением поста и воздержания. Падение – смерть; восстание – Живот. Хочешь внити в Живот – вступи в подвиг поста, и тем паче, что не можешь не сознать, что и твои собственные падения исходили из того же источника.

Кажется, довольно бы побуждений к тому, чтоб решиться на озлобление плоти в подвигах самоумерщвления в предлежащий пост. Но странное нечто совершается у нас: кому можно бы давать себе льготы, те наиболее себя озлобляют в посты; а кому следовало бы наиболее озлоблять себя постом, те самые широкие дают себе льготы. Праведники труд на труд себе прилагают, а грешники льготы за льготами себе позволяют. Уже не потому ли, что праведник себя грешником чувствует, а грешники ставят себя в рядах праведников? А если так, то на что лучше указания на самоослепление, в каком держит нас плотолюбие, и на что более разумного основания к тому, чтоб не слушать его и действовать наперекор ему?

Вступим же мужественно в поприще поста. Да не будет между нами робких плотоугодников, кои за жизнь свою дрожат, если лишат их какого-либо блюда или отстранят какую-либо утеху! Да не будет между нами и суемудренных плотоугодников, кои лелеяние плоти обратили в закон, в силу каких-то особых своих учений. Таких еще вначале посрамил Апостол, именуя их врагами Креста Христова: имже кончина погибель, имже бог чрево, и слава в студе их, иже земная мудрствуют (Флп. 3, 19). Ныне много слышится учений, расширяющих пути жизни, и много уже вошло обычаев, в которых привольно нашей плоти. Но будем помнить неложное слово Господа: внидите узкими враты: яко пространная врата и широкий путь вводяй в пагубу, и мнози суть входящий им. Что узкая врата и тесный путь вводяй в живот, и мало их есть, иже обретают его (Мф. 7, 13–14).

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «