Случайная судьба

Позвонив Мике и дав ему полный отчет об этом разговоре, Кэсси собрала свои вещи и вернулась в Лейк-Генри. По дороге она завезла домой свою помощницу, потом ненадолго заехала к себе в офис — только для того, чтобы закрыть его на ночь. И помчалась домой. По дороге Кэсси прикидывала, что приготовить на ужин, с которым на первый взгляд не предвиделось особых проблем, поскольку плита у нее была газовая. Потом принялась мечтать, как поиграет с детьми — сначала с младшим, который укладывался спать раньше всех. И, наконец, мысленно пересчитала имевшиеся в доме свечи — после того, как дети угомонятся, придет черед поиграть и с Марком, мечтательно улыбнулась она.

Но дома вместо толпы обрадованных домочадцев ее поджидала записка от Марка. Муж сообщал, что повез детей в Конкорд — они, мол, упросили его сводить их в кино, а потом в «Макдоналдс».

Раздираемая двойственными чувствами — чувством неожиданной свободы и обидой на домашних, которые, похоже, уже привыкли обходиться без нее, — Кэсси приготовила себе спагетти, сдобрив их изрядной порцией сыра, развела в камине огонь и уселась на тахту ждать. Не прошло и нескольких минут, как она уже крепко спала.

А Мика в это время буквально истекал потом. Ему было так жарко, что, выливая последнюю порцию готового сиропа и собираясь еще раз процедить его, он почувствовал, что вот-вот умрет. Конечно, в сахароварне и должно быть жарко, и сердце у него радовалось при одном только взгляде на дочек, тихонько игравших в углу в куклы. Зато в доме сейчас небось стоит стылый холод, ведь теперь, когда все разъехались по домам, некому было больше поддерживать внутри огонь. Мисси и Стар притащили сюда свои спальные мешки и заявили, что останутся тут ночевать — вместе с отцом.

— С глубиной все в порядке? — коротко бросил Гриффин. Стоя возле последнего котла, заново заполненного соком, он терпеливо ждал, когда тот закипит.

Мика, бросив взгляд на уровень, кивком дал понять, что все в порядке, после чего вернулся к своему занятию. Пот заливал ему глаза, но причиной этому была не только жара. Сироп приходилось фильтровать вручную, и Мика чувствовал, что безнадежно опаздывает. Вряд ли им удастся закончить до полуночи. Ему-то лично в общем-то наплевать, тем более что больше пяти часов ему все равно вряд ли удастся поспать. Заботы не давали ему покоя. Провертевшись в постели почти до утра, он, случалось, забывался на пару часов, чтобы в следующую ночь снова таращиться в потолок до рассвета.

Слава богу, хоть одна проблема решена. Нижнюю часть труб удалось починить, и сок снова начал прибывать.

Но перед ним тут же встала другая проблема. Если он не успевает переработать его уже сейчас, что будет завтра, когда сока станет еще больше? Господи, помилуй, да ведь он попросту захлебнется! Поскорей бы дали электричество! Ему позарез нужен был фильтровальный пресс, однако прошел слух, что местная электростанция войдет в строй не раньше чем через день-два.

К тому времени он, вероятнее всего, попросту свалится от усталости. Может, оно и к лучшему, злобно решил он про себя. По крайней мере не останется сил думать о Хизер. А если он перестанет думать о Хизер, ему будет легче дышать. Подумав об этом, Мика сделал глубокий вздох и попытался расслабиться, но в груди стоял тяжелый ком, и с этим ничего нельзя было поделать. Мике порой казалось, что это его собственный страх не дает ему дышать — страх за Хизер. Но чего он на самом деле боялся — что она вернется или что она уже не вернется никогда, — он и сам толком не понимал. А может, больше всего он боялся, что вернется-то она вернется, только это будет уже не она, а совсем чужая женщина.

Кэсси сказала, что нужно ждать. Но, как оказалось, ждать иногда тяжелее всего.

Тут дверь сахароварни с шумом распахнулась, и в проеме показалась спина Скипа Хаузера. Паршивец не попадался Мике на глаза с того самого дня, как они столкнулись на заправке, и сейчас он едва удержался, чтобы не гаркнуть, какого черта тот, мол, явился сюда… но тут Мика заметил, что Скип и какой-то другой мужчина с трудом пытаются внести что-то внутрь. И Мика прикусил язык, потому что ему вдруг почудилось что-то до боли знакомое.

Отвернувшись и сделав вид, что занят и ничего не замечает, Мика принялся снова процеживать сироп.

Покосившись в его сторону, Скип присел возле неработающего фильтровального агрегата, опустив на пол возле него небольшой генератор. Потом с трудом распрямился, стянул с рук перчатки и повернулся к Мике.

— Держу пари, что пару деньков этой штуковины никто не хватится. Но в любом случае меня тут не было и ты меня не видел. Заметано? — глядя в сторону, буркнул Скип.

Не прошло и пятнадцати минут, как фильтр озабоченно загудел, и тогда Скип торопливо направился к двери.

— Эй! — окликнул его Мика. И тоже отвел глаза в сторону. — Спасибо, старик…

Махнув рукой, Скип исчез за дверью.

Через два часа, когда с дневной порцией сока было покончено, а полученный сироп, профильтрованный и процеженный, был разлит по канистрам и запечатан, Мика велел Гриффину отправляться домой. После чего самостоятельно перемыл все до блеска, мысленно дав себе слово раздать своим добровольным помощникам не меньше пяти галлонов сиропа. Честно говоря, сегодняшнее появление Скипа стало для него полной неожиданностью, лишний раз подчеркнув, как сильно можно ошибаться в людях.

Ополоснув напоследок раковину, он развесил все сушиться, потом присел на корточки возле двух скорчившихся в углу маленьких тел.

— Подъем, — ласково прогудел он, тихонько расталкивая дочек. Дождавшись, когда обе вылезли из своих мешков, Мика аккуратно скатал их и велел девочкам надевать теплые ботинки. Стар потянулась к нему, и отец подхватил ее на руки. — Бери фонарь, Мисси, и постарайся не отставать, — велел он.

На мгновение он замер на месте: сладкий запах сиропа, тепло прижавшихся к нему детских тел вдруг заставили его сердце забиться чаще. На душе у Мики внезапно стало удивительно хорошо и спокойно. Для полного счастья ему не хватало только одного…

Подтолкнув Мисси к двери, он запер дверь сахароварни, напоследок окинув удовлетворенным взглядом стройные ряды банок с сиропом, выстроившихся на полках.

— Быстро, быстро, — прошептал он. Хотя луна заливала светом дорожку, чувствовалось, что к ночи заметно похолодало. В доме оказалось ненамного теплее, но спальные мешки сохранили еще немного тепла. Мисси, забравшись в постель, через минуту уже спала. Стар цеплялась за шею, пока он укладывал ее в постель.

— Папочка, — прошептала она.

Он присел на край постели, аккуратно подоткнув спальный мешок со всех сторон.

— Так, значит, у мамы был ребеночек?

Мика вдруг мысленно вернулся в сахароварню, когда он почувствовал, что для полного счастья ему не хватает только одного — Хизер. И ребенка — их общего. Но это было совсем не то, что имела в виду Стар.

— Когда-то был, — неохотно признал Мика, зная, что, если об этом говорилось в доме, вечно подслушивающая Стар не преминула сделать свои выводы.

— А что с ним случилось?

— Она не могла о нем заботиться, поэтому отдала его людям, которые с радостью это делали.

— А почему она не могла о нем заботиться?

— Она была слишком молода.

— А ребеночек плакал, когда она его отдала?

— Думаю, он был тогда еще слишком мал, чтобы что-то понимать.

— Я бы плакала, если б меня отдали.

Мика крепко прижал ее к себе:

— Этого никогда не будет. Так что можешь не волноваться.

— А ребеночек Хизер скучает без нее?

Откуда было Мике знать? Он понятия не имел, что удалось выяснить Поппи. И уж тем более не знал, какие чувства испытывает сама Хизер.

— Ну, сейчас этот ребеночек ведь уже совсем большой. Это девочка, она выросла, и у нее есть свой папа.

— Ты у меня тоже есть. Но я скучаю по мамочке. Как ты думаешь, если ей придется выбирать, вдруг она захочет остаться с той, другой девочкой, а не с нами?