Страница 5 из 11
Гвидон уже обнюхивал старую меховую шапку, которую Иохим надевал, когда мороз был больше тридцати градусов.
— Тут будет моя постель! - заявил Гвидон. — Мне лучше всего спится в старых меховых шапках.
Затем Гвидон принялся наводить порядок на письменном столе. Сначала все выглядело так, будто над письменным столом пронесся ураган. Бумаги летали туда и сюда. Однако, когда Гвидон окончил, все лежало в полнейшем порядке. Никогда письменный стол не выглядел так опрятно.
На следующее утро Иохиму пришло в голову, что он забыл еще об одной возможности проникнуть в погреб. Через печную трубу! Потому что бывают воры, которые любят забираться в квартиру через дымоход.
В начале девятого Иохим уже шел к лавке Бонифация.
Рядом семенил Гвидон, готовый записать все, что окажется необходимым. Он держал наготове превосходно отточенный карандашик, а вместо пустых кулечков от сухариков завел себе маленький голубой блокнот.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Этим утром Бонифаций казался несколько рассеянным.
— Какая чудная погода, господин Барсук, — начал Иохим.
— Ах, этот сыр! — брякнул Барсук ни с того, ни с сего.
— Сыр? - проговорил Иохим, и уголки губ у него опустились.
Он дал Гвидону знак, чтобы тот приготовился записывать.
— Сыр исчез, — запричитал Бонифаций. — Небольшая, но чудесная головка швейцарского сыра.
Гвидон зачеркнул заголовок «КОНФИТЮРНАЯ ТАЙНА» в голубом блокноте и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА». Карандашик сновал по бумаге с головокружительной быстротой. Иохим сказал:
— Прошу проводить нас на место преступления.
Первым вошел в лавку Бонифаций.
— Вон там, в этой маленькой витрине, — сказал он. — Взгляните, она совершенно пуста.
Иохим подошел, посмотрел. И в самом деле — прелестный швейцарский сыр исчез бесследно. Зато на стене можно было заметить небольшой знак в виде X.
— Ничего больше не украдено? — спросил Иохим.
— Как же! Исчезло пять кругов колбасы, — произнес Бонифаций, указав на потолок.
Иохим и Гвидон взглянули вверх. Под потолком висело множество товаров, мотки проволоки, два жирных окорока, несколько пар сапог, но колбасы они не обнаружили. Видно было, однако, пять пустых крюков. И рядом с каждым — маленький знак ИКС.
Иохим почувствовал, как холодный пот выступил у него на спине. Гвидон перечеркнул заголовок «КОНФИТЮРНО-СЫРНАЯ ТАЙНА» и написал «КОНФИТЮРНО-СЫРНО-КОЛБАСНАЯ ТАЙНА». Кончик карандаша бегал по бумаге с такой скоростью, что даже раскалился.
— А все ли двери были заперты? — спросил Иохим.
— Все и весьма надежно.
— Чрезвычайно странно, — заметил Гвидон, дуя на кончик карандаша, чтобы его остудить.
— Мне кажется, я приближаюсь к решению загадки, — заговорил Иохим. — Если не ошибаюсь, мы имеем здесь дело с так называемым печником. Не можете ли вы одолжить нам лесенку, господин Барсук?
Приставили лесенку. Иохим вместе с Гвидоном забрались на крышу. Протерев свою огромную лупу, Иохим склонился над дымовой трубой. В верхней ее части не видно было ни одной царапины на слое сажи. Он нагнулся ниже. Но и теперь ничего подозрительного не нашел. Детектив сунулся еще глубже в отверстие трубы. И еще. И вдруг Гвидон увидел, что старательно отутюженные брюки Иохима исчезли в дымоходе. Поднялась туча сажи. Когда она немножко поредела, Гвидон наклонился над трубой и вдруг почувствовал, что тоже летит вниз. Сажа клубилась вокруг него, попала в нос и глаза.
Когда же скольжение, наконец, прекратилось, Гвидон понял, что приземлился в печной топке. Было совершенно темно, но он услышал рядом с собой бормотание Иохима. Через закрытые дверцы печи не было никакой возможности выбраться наружу.
Детектив и его секретарь стали звать на помощь.
Бонифаций-Барсук уже должен был открывать свою лавку, как вдруг ему почудилось, что он слышит крики:
«Э-гей!»
Лавочник прислушался получше и к великому своему изумлению понял, что крики доносятся из печи. Он осторожно отворил дверцы, и оттуда выпала самая темная личность, какую ему когда-либо случалось видеть.
— Трубочист! — воскликнул Бонифаций.
Но тут из печи выскочила еще одна темная личность.
— И второй! - воскликнул Бонифаций. — Удивительно. Когда же я их приглашал?
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Спустя несколько минут Иохим и Гвидон уселись под самой большой яблоней. Они старательно вычистили свою одежду, после чего Иохим набил трубку и сказал:
— Вариант с дымоходом можно зачеркнуть.
Гвидон жирной чертой перечеркнул заголовок, сделанный на одной из страниц блокнота.
Иохим закурил трубку, выпустил дым и закашлялся:
— Мы имеем дело с пронырливыми ловким преступником, запиши это! Две ночи подряд он проникает в один и тот же дом. Весьма вероятно, что он явится сюда и на третью ночь и до нитки обчистит лавку.
— Это было бы ужасно, — заметил Гвидон, на минутку прерывая свои записи.
— Единственный способ положить конец его планам — это организовать бдительную охрану дома, — продолжал Иохим. — Ты и я будем всю ночь напролет ходить вокруг дома. Конечно переодетые! Согласно моему методу в этой местности лучше всего замаскироваться под сиреневый куст.
— Операция «Сиреневый куст»? — Гвидон начал грызть карандашик. Он часто это делал, когда переставал записывать.
— Мы попросту «переоденемся» кустами сирени, — объяснил Иохим. — И хотел бы я увидеть грабителя, который сумеет отличить нас от настоящих кустов сирени, растущих вокруг дома.
Иохим открыл на одиннадцатой странице «Заочный Курс Частных Детективов» и еще раз перечитал все, что там было написано о Методе Сиреневого Куста.
Семейство Барсуков пришлось посвятить в тайну плана.
Линус и Лина сбегали в сад и принесли целую охапку веток сирени. Затем все это было пришито к двум старым ночным рубашкам, за которыми мадам Барсучиха сходила на чердак.
Через час Иохим и Гвидон могли уже примерить костюмы. Они сами себя не узнали, став перед зеркалом. Сходство с настоящими кустами было просто ошеломляющим.
Вечером, в три минуты девятого, можно было увидеть два «сиреневых куста», выходящих из дома Бонифация-Барсука. Один куст был большой, другой — маленький.
— И в самом деле будет интересно увидеть, как этот пронырливый грабитель забирается в дом, — сказал большой «куст».
— С искренним удовольствием я надену ему наручники, — ответил маленький.
Вечер был тихий. Время от времени кто-то проходил по улице, но никто не заметил, что перед лавкой Бонифация-Барсука выросли два куста сирени. Они то замирали, то двигались вокруг лавки. Причем большой «куст» курил трубку с витым чубуком, ибо Иохим считал, что таким способом отгоняет комаров.
Результат был обратный, — комары налетали целыми тучами и садились на трубку, чтобы погреть ноги. Маленький «куст» все время грыз сдобные сухарики: мадам Барсучиха снабдила обоих детективов узелками с провизией.
Одна за другой гасли лампы в окнах. Простояв какое-то время неподвижно, Иохим вдруг почувствовал, что хочет спать.
Должно быть, на него подействовал сладковатый запах цветов, которыми он был замаскирован. «Подремать бы минутку!» — подумал Иохим, подавил зевоту и перешел на другую сторону дома.
— Все в порядке? — обратился он к кустику сирени.
В ответ ни звука. Иохим повторил вопрос, но куст продолжал молчать. Видимо, Гвидон заснул, подумал Иохим, и начал трясти сиреневый куст.
Он тряс довольно долго и когда, наконец, вырвал его почти с корнем, понял, что это была настоящая сирень.
Иохим потратил много времени, прежде чем обнаружил Гвидона. Маленький «куст» расположился прямо на клубничных грядках и перемещался по ним весьма медленно.
— Поразительно тихий вечерок, — заявил Гвидон. - Вот такая чудная погода не благоприятствует преступнику. Я удивился бы, если б он сюда пришел. Это маловероятно.
— Тем не менее мы ни на миг не можем ослабить бдительность, — шепотом предостерег Иохим.