Голубой Лабиринт (ЛП)

- Я простила тебя.

- Ты слишком щедра. Практически с самого начала, когда я надышался лилиями в той странной газовой камере для животных в Солтон-Си, я почувствовал, что произошло: прошлое моей семьи вернулось, чтобы преследовать меня. В виде кого-то повернутого на мести.

Он сделал несколько неглубоких вдохов.

- То, что сделал мой предок Иезекия, было преступлением. Он создал эликсир, который фактически был ядом, вызывающим привыкание, который убил множество людей и разрушил жизни других людей. Но это было так... так давно в прошлом... - передышка. - Я знал, что со мной происходит – и ты тоже это распознала. Но в то же время я просто не мог вынести твоей жалости. Как я и надеялся, последствия первоначальной стадии продержалась не долго и быстро исчезли. Я предпочел даже не думать об этом. Отсюда и мое отвратительное замечание в твой адрес в музыкальной комнате.

- Пожалуйста, не останавливайся на этом.

Он впал в молчание. В темной комнате, освещенной только медицинским оборудованием, Констанс не был уверен, что он еще не спит.

- Лилии начали гнить, - произнес он.

- Ах, Алоизий, - сказала она.

- Есть нечто похуже, чем страдания. Это то, что мне не хватает ответов. Этот вычурный заговор в Солтон-Си несет в себе все признаки того, что его организовал Альбан. Но кто с ним работал, и почему они убили его? И... как я могу вынести это, погружаясь в безумие?

Теперь Констанс стиснула его руку двумя своими. - Там должно быть лекарство, противоядие. Мы справимся с этим вместе.

В темноте Пендергаст покачал головой. - Нет, Констанс. Нет никакого лекарства. Ты должна уйти. Я полечу домой. Я знаю частных врачей, которые смогут поддерживать меня как можно в более комфортных условиях, пока не придет конец.

- Нет! - воскликнула Констанс, ее голос прозвучал громче, чем она предполагала. - Я никогда не оставлю тебя.

- Я не хочу, чтобы ты видела меня... таким.

Она встала и склонилась над ним. - У меня нет выбора.

Пендергаст слегка сдвинулся под одеялом. - У тебя всегда есть выбор. Прошу выполнить мою просьбу, что ты не увидишь меня при смерти. Как тот мужчина в Индио.

Усталым движением она склонилась над поверженным страдальцем и поцеловала его в лоб. - Мне очень жаль. Но мой выбор - бороться до конца. Потому что…

- Но…

- Потому что ты другая половина моего сердца, - пробормотала она. Констанс снова присела, взяла его за руку, и больше не заговорила.

Глава 47

Офицер полиции припарковал машину на обочине. - Мы на месте, сэр, - сказал он.

- Вы уверены? – спросил лейтенант Д'Агоста, глядя в пассажирское окно.

- Сорок один двадцать семь Колфакс-Авеню. Неужели я ошибся адресом?

- Нет, все правильно, именно он.

Д'Агоста был удивлен. Он ожидал увидеть трейлерный парк или мрачную квартиру, затерянную в бедных районах. Но этот дом на пляже Миллер в районе Гэри штат Индиана, был хорошо ухожен, и – хотя это могло показаться незначительным – был свежевыкрашен, а газон на лужайке был аккуратно подстрижен. Маркетт-парк находился всего в нескольких кварталах отсюда.

Д'Агоста повернулся к полицейскому Гэри. - Не могли бы вы для меня снова пройтись по его досье? Просто в моей голове столько всего накопилось.

- Конечно, - полицейский расстегнул кейс и достал компьютерную распечатку. - Он почти чист. Пару штрафов, один за превышение скорости - ехал тридцать восемь при ограничении в тридцать, другой - за езду по обочине.

- Езда по обочине? – спросил Д'Агоста. - Вы выписываете здесь штрафы за это?

- По указанию последнего начальника мы так и делаем. Он был тем еще крепким орешком, - полицейский снова заглянул в досье. – Единственное из того, что у нас на него есть и имеет хоть какой-то смысл, это то, что он был арестован во время облавы на известный бандитский притон. Но он был чист – ни наркотиков, ни оружия – и поскольку у него не было никаких других связей или отношений с мафией, о которых мы бы знали, против него не были выдвинуты обвинения. Четыре месяца спустя его жена заявила об исчезновении, - полицейский вернул досье в кейс. - Вот и все. Учитывая возможные связи с мафией, мы решили, что он был убит. Он нигде не всплывал ни живым, ни мертвым - ни тела, ничего. В конечном итоге дело было отложено как глухарь.

Д'Агоста кивнул. - Позвольте мне провести разговор, если вы не возражаете.

- Чувствуйте себя, как дома.

Д'Агоста взглянул на часы: полседьмого. Затем он открыл дверь машины и с ворчанием тяжело выгрузил себя.

Он следовал за патрульным по тротуару и подождал, пока тот нажмет дверной звонок. Спустя несколько минут в дверях появилась женщина. За свою многолетнюю практику Д'Агоста научился уделять внимание деталям: пять футов, шесть дюймов, 140 фунтов, брюнетка. Она держала тарелку в одной руке, тряпку в другой, и была одета в брючный костюм, поношенный, но чистый и хорошо отглаженный. Когда она увидела офицера, взгляд лейтенанта оценивающе скользнул по ее лицу, и отметил на нем смешение тревоги и надежды.

Д'Агоста вышел вперед. - Мэм, вы Кэролин Рудд?

Женщина кивнула.

Д'Агоста сверкнул значком. – Я - лейтенант Винсент Д'Агоста из Нью-Йоркской полиции, а это офицер Гектор Ортильо полиция Гэри. Я хотел бы попросить вас уделить нам несколько минут вашего времени.

Возникло только мимолетное колебание. - Да, - сказала женщина. - Да, конечно. Входите. Она открыла дверь и провела их в небольшую гостиную. Мебель была, опять же, старой и функциональной, но в хорошем состоянии и безупречно чистой. В очередной раз Д'Агоста получил яркий образ домашнего хозяйства, которое находится в трудном материальном положении, но манеры и вежливость в нем все еще соблюдаются.

Миссис Рудд предложила им присесть. – Хотите лимонад? - спросила она. - Кофе?

Оба мужчины отказались, покачав головами.

Со стороны лестницы, ведущей на второй этаж, послышались какие-то звуки, и появились два любопытных личика: мальчик, примерно двенадцати лет, и девочка на пару лет младше.

- Хоуи, - сказала женщина, - Дженнифер. Я просто хочу немного пообщаться с этими господами. Не могли бы вы, пожалуйста, вернуться наверх и закончить домашнее задание? Я скоро приду.

Двое детей молча рассматривали копов широко раскрытыми глазами. Через несколько секунд они затопали наверх и скрылись из виду.

- Если вы меня извините, я просто унесу это блюдо, - женщина ретировалась на кухню, затем вернулась и села напротив Д'Агосты и офицера Гэри.

- Что я могу сделать для вас? - спросила она.

- Мы пришли поговорить с вами о вашем муже, - пояснил Д'Агоста. - Ховард Рудд.

На несколько мгновений ее лицо засветилось надеждой гораздо сильнее. - О! - сказала она. – У вас... есть какие-то свежие известия? Он жив? Где он?

Рвение, с которым эти слова были произнесены, удивило Д'Агосту настолько же, если не больше, как и внешний вид дома. За последние несколько недель он разработал четкий портрет человека, который напал на агента Пендергаста и, скорее всего, убил Виктора Марсала: бандитская сволочь без морали, продажный сукин сын с немногими, если вообще какими-либо ценностями. Когда Терри Бономо и программа распознавания лиц полиции Нью-Йорка идентифицировали этого мужчину, как Ховарда Рудда, проживающего в последнее время в Гэри, штат Индиана, Д'Агоста был уверен, что именно он найдет, когда вылетел поговорить с женой этого человека. Но надежда в ее глазах заставила его пересмотреть свои предположения. Он вдруг почувствовал, что не уверен, как подойти к этому вопросу.

- Нет, мы не «нашли» его. Не совсем. Причина, по которой я здесь, миссис Рудд, это то, что мы хотим больше узнать о вашем муже.

Она перевела взгляд от Д'Агосты к офицеру Ортильо и обратно. - Они возобновили расследование? Я чувствовала, что они прекратили его слишком рано. Я хочу помочь вам. Просто скажите мне, что я могу сделать.

- Хорошо, вы можете начать, рассказав нам, что за человек он был. Как отец и как муж.