Голубой Лабиринт (ЛП)

Линкольн Чайлд посвящает эту книгу своей дочери Веронике.

Дуглас Престон посвящает эту книгу Элизабет Берри, а также Эндрю Себастьяну.

Глава 1

Величественный особняк на Риверсайд-драйв между 137-й и 138-й улицами, за которым заботливо ухаживали, безукоризненно сохранился, его старые, уже потертые окна выходили с видом на реку Гудзон. Яркое, желтое свечения исходило из закрытого окна над главным входом, освещая диск с номером здания.

Дом 891 на Риверсайд был резиденцией специального агент ФБР Алоизия Пендергаста, а Пендергаст был человеком, который ценил, прежде всего, свою личную жизнь.

В элегантной библиотеке особняка, Пендергаст сидел в кожаном кресле. Хотя это было в начале лета, ночь была ветреной и холодной, и низкий огонь мерцал на каминной решетке. Он листал копию Манъёсю, старой и знаменитой антологии японской поэзии, начиная с 750 года н.э. Небольшой чугунный чайник, стоял на столе рядом с ним, вместе с фарфоровой чашкой с зеленым чаем. Ничто не нарушало его концентрацию. Единственными звуками были случайные потрескивание угольков оседания и раскаты грома из-за закрытых жалюзи.

Теперь появился слабый звук шагов из приемного зала и вскоре в дверях библиотеки появилась Констанция Грин. Она была одета в простое вечернее платье. Ее фиолетовые глаза и темные волосы, остриженные в старомодном стиле, компенсировали бледность ее кожи. В одной руке она держала пачку писем.

— Почта, — сказала она.

Пендергаст склонил голову и положил книгу в сторону.

Констанс села рядом с ним, его душевное состояние очень беспокоило ее после тех ужасных событий, которые произошли в прошлом году.

Она начала перебирать небольшой стек почты, откладывая те, которые его не заинтересовали бы. Пендергаст не хотел нагружать себя ежедневными деталями. Он держал в Новом Орлеане старую семейную юридическую фирму, оплачивал счета и управлял своим необычайно обширным доходом. Он управлял столь же старой в Нью-Йорке банковской фирмой для управления другими инвестициями, доверительными отношениями, а также недвижимостью. И у него была вся почта, которая доставляется в почтовый ящик, который Проктор, его шофер, телохранитель и мастер на все руки, собирал на регулярной основе. В настоящее время Проктор готовился уехать в гости к родственникам в Эльзасе, поэтому Констанция согласилась взять на себя эпистолярные вопросы.

— Вот письмо от Кори Свенсон.

— Откройте его, если вам будет угодно.

— Она прислала фотокопию письма от Джона Джея. Ее диссертация выиграла премию.

— В самом деле. Я присутствовал на церемонии.

— Я уверена, что Кори оценил это.

— Это редкая выпускная церемония предлагает парад банальности и лживости, установленный в утомительной рефреном великолепие и пышности. — Пендергаст сделал глоток чая при воспоминании.

Констанс снова перебрала почту:

— А вот письмо от Винсента д'Агосты и Лоры Хейворд.

Он кивнул ей:

— Это благодарственное письмо за свадебный подарок и за званый ужин.

Пендергаст склонил голову, когда она положила письмо в сторону. Месяц назад, накануне свадьбы д'Агосты, Пендергаст устроил у себя ужин для пары, пройдя несколько курсов по кулинарии, ужин он приготовил сам, на столе ещё красовались редкие вина из личного погреба. Именно этот жест, убедил Констанцию, что Пендергаст оправился от своей недавней эмоциональной травмы.

Он прочитал несколько писем, а затем отложив в сторону, представляющие интерес, остальное бросил в огонь.

— Как продвигается проект, Констанция? — Спросил Пендергаст и налил себе свежую чашку чая.

— Очень хорошо. Вчера я получила пакет из Франции, который я пыталась найти вместе с теми, что я уже получила из Венеции и Луизианы. Когда у вас будет время, я хотела бы задать несколько вопросов о Августе Робеспьере.

— Большая часть того, что я знаю, состоит из устной семейной истории - небылицы, легенды, и некоторые шептали страшилки. Я был бы рад поделиться большинством из них с вами.

— Большинством? Я надеялась, что вы поделитесь со всеми.

— Я боюсь, что есть скелеты в шкафу семьи Пендергастов, фигуративные и буквальные, которые я должен держать в секрете даже от вас.

Констанс вздохнула и поднялась. Когда Пендергаст вернулся к своей книге поэзии, она вышла из библиотеки, через зал приемов выстланного музейными шкафами, полных любопытных предметов, она прошла через дверной проем со временем потемневшего дуба. Главной особенностью комнаты был деревянный стол, почти такой же старый, как сама комната. Ближний конец стола был покрыт журналами, старыми письмами, страницами переписи, пожелтевшими фотографиями и гравюрами, судебными стенограммами, мемуарами, перепечатками из газет, а также другими документами, все расположено ровными стопками. Рядом с ними стоял портативный компьютер, его экран светился несоответственно в темной комнате. Несколько месяцев назад Констанция взяла его себе, чтобы подготовить генеалогию семьи Пендергаста. Она хотела удовлетворить свое собственное любопытство и помочь Пендергасту найти себя. Это было фантастически сложным и все же бесконечно увлекательным делом.

В дальнем конце длинной комнаты, за арочной дверью, находилось фойе, которое вело к входной двери особняка. Прежде чем Констанс собралась занять место за столом, прозвучал громкий звонок.

Констанция замолчала, нахмурилась. Они редко развлекали посетителей на 891 Риверсайд-драйв и никогда не приглашали без предупреждения.

Звонок. Другой звук раздавался от лестничной площадки, сопровождающий низким ворчанием грома.

Разглаживая платье, Констанс прошла через длинную комнату, через арку, и в фойе. Тяжелая входная дверь была прочной, без глазка, она помедлила. Когда послышался очередной звук, она расстегнула верхний замок, затем нижний, и медленно открыла дверь.

За ней стоял молодой человек. Его светлые волосы были мокрые и прилипли к голове. Его забрызганные дождем черты были прекрасны: высокий лоб и точеные губы. Он был одет в льняной насквозь мокрый костюм, который прильнул к его телу.

Он был связан тяжелыми веревками.

Констанс ахнула, начала тянуться к нему. Но выпученные глаза не замечали этого жеста. Они смотрели прямо перед собой, не мигая.

На мгновение, фигура осталась стоять, покачиваясь, неровно освещенная вспышками молнии - а затем он начал падать, как дерево, сначала медленно, а затем быстрее, прежде, чем врезаться ничком через порог.

Констанс закричала. Пендергаст быстро прибежал, за ним Проктор. Пендергаст схватил ее и отодвинул в сторону, быстро опустился на колени над молодым человеком. Он схватил фигуру за плечо и перевернул его, задевая волосы с его глаз, и проверяя пульс, который явно отсутствовал под холодной плоти шеи.

— Мертв, — сказал он, его голос был низким и неестественным.

— Боже мой, — сказала Констанция. — Это ваш сын Тристрам.

— Нет, — сказал Пендергаст. — Это Альбан. Его близнец.

Несколько секунд он сидел на коленях возле тела. А потом вскочил на ноги и, в вспышке кошачьего движения, исчез в ревущей бури.

Глава 2

Пендергаст рванул вдоль широкой аллеи на Риверсайд-драйв, остановился на углу, посмотрел на север, затем на юг. Дождь продолжал идти стеной, свет исходил только от редких фонарей, стоящих вдоль улицы, пешеходов не было. В трех кварталах к югу от себя, он увидел черный автомобиль: «Линкольн Таун Кар» последней модели, подобные можно было увидеть на улицах Манхэттена. Номерного знака не было видно.

Пендергаст побежал за ним.

Автомобиль не ускорялся, он по-прежнему неторопливо двигался по дороге, останавливаясь на каждом перекрестке он дожидался зеленого цвета на светофоре, а другой, уверенно набирал дистанцию. Когда вместо красного цвета, на светофоре появился зеленый, «Таун Кар» продолжил движение по-прежнему не превышая скорость.

Пендергаст вытащил свой сотовый телефон и набрал номер:

— Проктор. Привези машину. Я направляюсь на юг по Риверсайд .