Голубой Лабиринт (ЛП)

— Весьма впечатляющая коллекция, которую Вы получили, — сказал д'Агоста.

Потребовалось мгновение, чтобы Пендергаст взглянул на него и еще больше времени, чтобы ответить.

— Коллекция была собрана моим отцом, — сказал он. — Помимо моего «Лес Баера», ​​мой собственный вкус работает и в других направлениях.

Марго вошла в комнату. Через мгновение вошла Констанс Грин. Несмотря на то, что фамилия была похожа на Марго, Констанция не могла быть другой. На ней было старомодное вечернее платье с полосами белого кружева как на горле, так и на запястьях, которое, по мнению д'Агосты, придавало ей вид персонажа из фильма. Он восхищался ее цветными волосами красного дерева. Она была прекрасна. Запрещающая, даже страшная красота.

Когда она увидела д'Агосту, она кивнула ему.

Д'Агоста улыбнулся в ответ. Он не знал, почему Пендергаст собрал всех здесь, но, без сомнения, он собирался учиться.

Пендергаст жестом пригласил всех сесть. Когда он это сделал, слабый гул грома со стороны проник в толстые стены. Большая гроза, которую они предсказывали в течение нескольких дней, прибыла.

Агент ФБР сначала посмотрел на д'Агосту, потом на Марго, его глаза, были как серебряные монеты в тусклом свете.

— Доктор Грин, — сказал он Марго. — Приятно видеть вас снова после долгого времени. Мне жаль, но эта встреча могла бы быть при более приятных обстоятельствах.

Марго улыбнулась в подтверждение.

— Я собрал вас здесь, — продолжил Пендергаст, — потому что я теперь уверен, что два убийства которые мы исследовали, как отдельные дела, по сути, связаны между собой. Винсент, я сохранил определенную информацию от вас, потому что я не хотел привлекать тебя больше, чем это необходимо в расследовании убийства моего сына. Я уже поместил вас в достаточное неудобное положение с полицией Нью-Йорка. Но теперь настало время поделиться тем, что я знаю.

Д'Агоста склонил голову. Это правда: Пендергаст, не по своей вине, обременял его ужасной тайной. Но это было, как обычно говорила его бабушка, acqua passata, вода под мостом. По крайней мере, он так надеялся.

Агент повернулся к Марго.

— Доктор Грин, я знаю, что могу рассчитывать на ваше усмотрение. Тем не менее, я должен попросить вас и всех здесь, держать то, о чем говорится в этих стенах, абсолютно конфиденциальным.

Раздался шепот согласия.

Д'Агоста заметил, что Пендергаст казался нехарактерно беспокойным, его пальцы постукивали по столу. Обычно он был неподвижен, как кошка.

— Давайте рассмотрим факты, — начал Пендергаст. — Ровно одиннадцать дней назад, вечером, мой сын, Альбан, был найден мертвым на пороге этого дома. Кусок бирюзовый был найден в его желудочно-кишечном тракте. Я проследил бирюзу неясной шахты на берегу озера Солтон-Си в Калифорнии. Несколько дней назад я посетил эту шахту. Меня ждала засада: на меня напали.

— Кто, черт возьми, мог напасть на вас? — Спросил д'Агоста.

— Интересный и пока еще оставшийся без ответа вопрос. Когда мне удалось подчинить моего нападавшего, мы были оба подвергнуты парализующему агенту некоторого вида. Я потерял сознание. Как только я пришел в сознание, я арестовал своего нападавшего, и он был заключен в тюрьму. Человек остался абсолютно тихим, его личность, пока еще неизвестная.

Он оглянулся на Д'Агосту.

— Давайте теперь перейдем к вашему делу: смерти Виктора Марсала. Главным подозреваемым, кажется, представляется джентльмен, который изобразил из себя ученого и исследовал любопытный скелет в коллекции Музея. С помощью Марго вы смогли определить три дополнительных, интересных пункта. Во-первых: в скелете отсутствовала кость.

— Правая бедренная кость, — сказала Марго.

— Очевидно, наш суррогатный ученый ушел с этой костью по неизвестным причинам. Позже он убил Марсала.

— Возможно, — сказал д'Агоста.

— Второе: скелет в коллекции не соответствует этикетке. Вместо того, чтобы быть молодым готтентотским мужчиной, это была пожилая американская женщина - скорее всего, останки жены куратора Музея, которого судили за убийство в 1889 году. Он был оправдан: тела не было. Теперь ты нашел тело. — Пендергаст оглядел стол. — Неужели я пропустил что-то важное?

Д'Агоста пошевелился.

— Да - как связаны эти два убийства?

— Это приводит к моему третьему пункту: человек, который напал на меня в Солтон-Си, и человек, которого вы ищете в связи с смертью Виктора Марсала, - этот потенциальный «приезжий ученый» - один и то же.

Д'Агоста почувствовал, что остывает.

— Что?

— Я сразу узнал его из твоей превосходной реконструкции лицевого образа.

— Но какая связь?

— И в самом деле? Когда мы это узнаем, мой дорогой Винсент, мы будем хорошо подготовлены к решению обоих случаев.

— Мне, конечно, нужно будет с ним поговорить в Индио, — сказал д'Агоста.

— Естественно. Возможно, вы будете более успешным, чем был я. — Пендергаст повернулся к Марго. — А теперь, может быть, вы могли бы заполнить для нас детали вашего собственного исследования?

— Вы в значительной степени покрыли его, — сказала Марго. — Я должна предположить, что куратор, человек по имени Паджетт, пробрался с трупом своей жены в музей, вымачил его в чанах Остеологии, а затем поместил его в коллекции с ложной этикеткой.

Через стол, дыхание Констанции Грин резко участилось. Все головы повернулись к ней.

— Констанция? — Спросил Пендергаст.

Но Констанс смотрела на Марго.

— Вы сказали, доктор Паджетт? — Это были первые слова, которые она сказала с начала разговора.

— Да. Эванс Паджетт. А что?

Мгновение Констанция не отвечала. Затем она провела рукой по кружевам на платье у себя на шее.

— Я проводила архивные исследования на заднем плане семьи Пендергастов, — сказала она своим глубоким, странным старинным голосом. — Я узнаю это имя. Он был одним из первых людей, которые публично обвинили Иезекию Пендергаста в торговле ядовитым патентованным лекарством.

Пендергаст казался пораженным.

— Подождите, — произнес д'Агоста. — Кто такой Иезекия Пендергаст? Я полностью запутался.

Комната затихла. Констанция продолжала смотреть на Пендергаста. Агент ФБР молчал, затем он почти неощутимо кивнул.

— Пожалуйста, продолжай, Констанция.

— Иезекия Пендергаст, — продолжала Констанция, — был прапрадедом Алоизиуса, — и первоклассным банкирам. Он начал свою карьеру как продавец змеиных масел для путешествий в медицине, и со временем разработал собственное «лекарство»: составной эликсир Иезекии был Железистый Укрепляющий. Он был проницательным торговцем, и в конце 1880-х годов продажи нострима быстро взорвались. Эликсир для вдыхания - не редкость в те дни - с помощью специального вида атомайзера он назвал Hydrokonium. Старомодный распылитель, действительно, но он запатентовал устройство и продал его вместе с эликсиром. Вместе они помогли восстановить богатство семьи Пендергастов, которое в то время находилось в упадке. Насколько я помню, эликсир был назван «приятным физиком для всех желчных жалоб», которые могли «сделать слабых — сильными, а неврастенические — спокойствием» и «душить сам воздух, которым дышат». Но по мере распространения эликсира Иезекии начали рости слухи: от безумия, убийственного насилия, и болезненным, тратя смерть. Одинокие голоса, такие как доктор Паджетт, поднялись в знак протеста, но их игнорировали. Некоторые врачи осуждали ядовитые эффекты эликсира. Но не было общественного протеста, пока проблема с журналом Кольера не открыла это соединение в качестве вызывающей зависимость и смертельной смеси хлороформа, кокаина, вредных растительных веществ и других токсичных ингредиентов. По иронии судьбы, одной из последних жертв была собственная жена Иезекии - по имени Констанс Ленг Пендергаст, она известна семье как Стэнза.

В комнате повисла тишина. Пальцы Пендергаста слегка постукивали по столу, его выражение лица не читалось.

Марго нарушила молчание.

— В одной из газетных статей мы обнаружили, что Паджетт возложил ответственность за болезнь своей жены на патентованное лекарство. Когда я сделала изотопный анализ ее костей, я получила некоторые аномальные химические показания.