Страница 101 из 118
– Вы не могли бы посмотреть одну фотографию? – она взяла со стола телефон и открыла снимок со своим мужским перевоплощением. – Я думала, это Намлан, но, видимо…
– Нет, это не точно не он, – Улла прищурилась и увеличила изображение. – Как будто я его раньше видела, не могу понять… Нет, все-таки не узнаю. Извини.
Шведка допила свой кофе, распрощалась и уже застегивала куртку, когда Нанду вдруг вскочил, а потом хлопнул себя по лбу.
– Она ей написала! – крикнул он, и посетители стали на него оборачиваться.
– Торду, веди себя прилично, – попыталась одернуть его Вукович, но тот коршуном метнулся к Улле и схватил ее за руку.
– Она вам написала! – громко повторил он, заставив ее испуганно отпрянуть.
– Да… – растерянно протянула шведка.
– Ее почта! Ее электронный адрес, вы помните его?
– Не помню, но могу посмотреть… – Улла вытащила из кармана телефон и некоторое время копалась в нем. – Вот, нашла. Мила, я скину тебе в сообщении.
Хорватка кивнула, и Дальберг поспешила уйти, на ходу натягивая шапку.
– Что нам даст адрес маминой почты? – Мара не понимала, из-за чего переполох.
– Ты что?! – завопил Нанду, но под пристальным взором Вукович понизил голос. – Ящики могут храниться на сервере годами. Если нам повезет, мы взломаем его и откроем переписку твоей мамы. Я позвоню одному другу…
– А ведь и правда… – согласилась Вукович. – Что если мы не могли найти письмо, потому что оно было электронным? Эдлунд вполне мог упустить такую мелочь. Поставил себе напоминание в календарь на две тысячи шестнадцатый год и забыл, откуда оно взялось. Обычное дело. Если бы не мы с Кавамурой, его кабинет стал бы кладбищем документов.
– Подождите, ведь раньше его ассистенткой была Селия Айвана? – осенило Мару. – Может, позвонить ей?
– Я спрашивала, – хорватка поджала губы. – Она не помнит про письмо. И Лену знала плохо. Ладно, что могли – мы выяснили. И Мара, вышли мне тот снимок с твоей последней трансформацией. Попробую показать знакомым, может, они подскажут, в кого ты могла превратиться. Пойдем, не хочу задерживать Густава.
На пристани их ждал сюрприз: Брин с Сигрун и матерью уже сидели на «Сольвейг», распивая какао из большого термоса.
– Но как… – опешил Нанду. – Откуда… Ты ведь должна была…
– Здравствуйте, миссис Ревюрсдоттир, – любезно приветствовала их Вукович.
– О, пожалуйста, просто Эйрун. Брин так торопилась, что забыла половину книг и малыша Левенгука, – женщина с нежностью посмотрела на младшую дочь. – Я потом обязательно перешлю его. Наверное, у вас тут случилось что-то важное?
– Что может быть важнее очередной прихоти нашей лисички? – пробормотала Сигрун.
– Мы это обсуждали. Летать дважды непрактично, – одернула ее Эйрун. – Ничего, проведешь больше времени с друзьями.
– Мам, ты точно училась в этом же пансионе? Там сейчас три с половиной человека, и те – учителя. И Кавамура, и Лобо – даже они уехали домой, – Сигрун смерила сестру взглядом, не предвещающим ничего хорошего.
– Профессор Кавамура и профессор Лобо, если ты не возражаешь, – поправила Вукович.
Брин, не замечая настроения сестры, расстегнула свой разноцветный рюкзак и нырнула туда, шурша бумагами.
– Я такое нашла… Даже распечатала… Вы умрете… – бубнила она.
– Все дела – в пансионе, – Вукович тронула ее за плечо. – Прощайтесь с мамой, уже темнеет.
Девочка с неохотой оторвалась от поклажи и обняла мать. Эйрун сошла на пристань, и «Сольвейг», заурчав, отчалила, мягко покачиваясь на зимних черных водах, на которые даже смотреть было зябко.
По пути на остров Мара и Нанду наперебой рассказывали Брин про похищение, про безумную старуху и встречу с Уллой Дальберг. Вукович тем временем обсуждала с Сигрун конкурсы для весеннего бала выпускников и в разговоры первокурсников не вникала.
Услышав, что Лена обдумывала искусственное оплодотворение, Брин вошла в раж. Ее ледяные глаза загорелись, ноздри затрепетали, тонкие пальцы железным кольцом обхватили запястье Мары.
– Я знаю, – шептала она, сильно напоминая старуху Томбоин. – Я именно об этом и собиралась вам прочитать.
Она переводила безумный взгляд с Нанду на Мару, будто ожидая разрешения.
– Валяй, только своими словами, – сдался под натиском бразилец.
Брин радостно выпрямилась и заправила за ухо прядь белых волос.