Страница 32 из 82
— Становится прохладно, — заметил Джонг и обнял Лив за плечи. — Пойдем в зал. Не хватало ещё, чтобы ты простудилась.
В зале полыхали свечи в старинных канделябрах, и рыцарь Шинга непостижимым для Лив образом мог одном желанием добавлять их яркость или убавлять. Словно это были регулируемые светильники, Лив ещё вчера, при свете дня, внимательно рассмотрела все канделябры, но никакого электричества не обнаружила. Она вообще не наблюдала в замке ничего похожего на современные приспособления, делающие жизнь комфортной, а, тем не менее, в жару становилось прохладно, а к вечеру стены и пол нагревались, казалось, сами собой до приятной истомы, которая тут же доходила до самых кончиков пальцев, приятно разливалась по телу. И это происходило естественно, без всяких выключателей, пультов и рычагов управления. Лив начинала верить в сверхъестественные возможности мыслительных процессов близнецов.
— Все, что создает человек, имеет предел развития, — пытался пояснить ей рыцарь Шинга. — Бесконечны только возможности того, кто создал нас. Больше проку развивать первооснову, чем усиливать копию.
И эта невероятная эклектика средневековья и мира, к которому привыкла Лив, поражала на каждом шагу. С того момента, как она узнала на практике, какую скорость могут развивать найтеу — лошади, которыми очень гордились рыцари Шинга, — девушка уже старалась не показывать вида, как её удивляют совершенно незнакомые свойства очень даже простых предметов.
В день их удивительного знакомства, сразу же переходящего в уход от погони, они шли к замку, ведя коней на поводу. Лив тогда наотрез отказалась опять забираться верхом, даже, несмотря на то, что отчаянно хромала, и близнецы пошли пешком, по очереди поддерживая припадающую набок девушку. Она попыталась расспросить о том, есть ли в округе ещё какой-либо транспорт, кроме этих гоночных скакунов. Джонг быстро понял, что она имеет в виду, и пожал плечами:
— Лет сто назад пытались разработать такие вещи, которые ты называешь автомобилями, работающие на двигателе внутреннего сгорания. Какое-то время они даже в небольшом количестве ездили, в основном, в городе, но дальше этого дело не пошло. То, что придумывает наш разум, имеет ограничения. Удобнее усовершенствовать найтеу, ибо их возможности безграничны.
— Ты не находишь? — спросил он, совсем близко придвигая свои вытянутые к вискам глаза к лицу Лив.
Девушка, конечно, не находила, что лучше воспользоваться безграничными возможностями найтеу, но спорит не стала. Просто, наверное, потому, что и сама-то не очень понимала в двигателях внутреннего сгорания.
А ещё, наверное, потому что его лицо, такое похожее на лик из несбыточных мечтаний и снов, оказалось совсем близко от неё. Она почувствовала запах — конского пота, травы и ветра, и непроизвольно отодвинулась. У прекрасного воина эпохи Чосон не было никаких запахов. Мысли о нем были стерильны в своей чистоте, непрочности и незапятнанности земными ощущениями.
Маджонг хмурился, словно ему было неприятно, что их лица почти соприкасаются, и она тоже ощутила неловкость. Хотя любопытство и переход некой личной границы со стороны Джонга было очень непосредственным и не несло в себе абсолютно никаких неприличных мыслей. Они возникали только при взгляде на недовольное лицо Маджонга.
Эта вторая сторона её нового знакомого, мрачная тень ...
А потом сразу же она впервые увидела издалека мерцающий замок Шинга и вообще забыла обо всем на свете. Словно попала в прекрасный сон, в котором можно принцессой в сказочном платье, шагнув с высокой башни в небо, танцевать на Ириде. Три дня и три ночи она бродила по замку в мечтаниях и снах, любуясь незнакомой ей до сих пор изящной и завершенной красотой парности и великолепными видами, открывающимися со всех уголков, откуда только выходили окна замка. Но, очевидно, время, отпущенное ей на передышку, подошло к концу и приходится возвращаться к реальности.
Лив вздохнула, и Джонг, истолковавший её вздох по-своему, накинул тут же ей на плечи теплый плед. В большой зальной комнате становилось всё жарче.
— А тот человек, которого ты должна найти, он какой? — Усадив Лив на кресло, Джонг сел напротив неё, его «половинник» остался стоять немым укором за хансангом. Перед камином кресел была пара. Лив задумалась. А какой Савва? Что она знает о нем?
— Честно говоря, мы мало знакомы, — наконец ответила не сводящим с неё глаз близнецам.— Он такой... Обыкновенный. Таких много.
Она думала о Савве, как о человеке, и пыталась рассказать о нем именно в таком ракурсе. Потому что, во-первых, сложно было описывать воробья, и, во-вторых, с обликом Саввы в виде птицы, девушка была совершенно незнакома. Лив смутилась. Она сейчас сказала «обыкновенный», а это было не очень-то красиво по отношению к Савве, который все-таки пожертвовал собой ради неё. Ну, если верить словам Геннадия Леонтьевича, то получается так.
— Вообще он заботливый.
Лив вспомнила его твердые слова «Я — жертва».
— И смелый.
В голове промелькнул момент, когда в свете внезапно вспыхнувшего пламени парень показался ей каким-то неземным.
— Наверное, красивый.
Она замялась.
— Почему — наверное? — Джонг подался вперёд, казалось, её слова развлекали его.
— Потому что он вообще-то простой, я же говорила — как все. А иногда только кажется красивым. В определенные моменты.
— А, только для тебя, да? Это то, что ты назвала недавно странным словом? Чтобы рождались дети?
Лив пожала плечами.
— Если ты имеешь в виду любовь, то — нет, это совершенно не имеет с ней ничего общего. Мы вместе с ним попали в переделку, и теперь наши судьбы непонятным образом оказались связаны. Как только найду его, весь этот бред, который творится вокруг меня и со мной, должен закончиться.
Девушке показалось, что она покраснела, но очевидно просто в комнате стало очень жарко. Скорее всего, так оно и было, потому что Джонг вытер лоб ладонью, и жар спал. Щеки, кажется, тоже перестали гореть. Светлый, установив комфортный температурный режим, продолжил:
— Думаю там, откуда ты пришла, где все такие...
— Недоделанные, — с удовольствием подсказал близнецу Маджонг. Светлая сторона пары прищурилась:
— Ну, скажем так, однозначные... Поэтому по твоёму описанию, честно скажу, найти кого-то — нереально. Но у нас, другое дело. Кто-то, такой же... однозначный, как ты, сразу же вызовет уйму вопросов. Если только это не полоумный Теки. Но его все знают в лицо, и он может, наплевав на приличия и естественный порядок вещёй, разгуливать по улицам без хансанга. Все просто видят: а, это идиот Теки, и спокойно идут себе дальше. Кто-то другой... Нет.
— Поэтому я сижу здесь взаперти, будто сделала что-то преступное и прячусь? — жалобным голосом произнёсла Лив. Ей тут же резко захотелось выйти из замка Шинга, хотя до этого и мысли подобной не возникало. Но как хорошо пройтись по полю, вернуться к корневому лесу, а, может, побывать в городе, о котором иногда упоминали близнецы. — Мне совсем нельзя выходить из замка?
Глаза Джонга стали грустными:
— Тебе плохо здесь?
Лив поняла, что только что была очень грубой. Джонг не виноват, что всё сложилось таким образом. Она постаралась исправиться:
— Хотя это, конечно, самое лучшее «взаперти», что я могу себе представить.
Все молчали, пауза становилась невыносимой, и Лив решила объясниться:
— На самом деле, всего, чего я хочу, это вернуться к своей нормальной жизни. Но мне кажется, что пока я не встречусь с Саввой, возвращение домой невозможно. Поэтому так важно найти его.
Джонг задумался, и тут подала голос его темная половина. Маджонг был на удивление для себя многословен:
— — Сделаем вот что... Я просто порасспрашиваю в департаменте юххи, не попадался ли им кто-то подобный в поле зрения. У меня там кое-какие связи...
Лив вскочила с кресла, очень обрадованная тому, что появляется пусть не ясная, но все же зацепка.
— Не реагируй так бурно, — засмеялся Джонг. — Я же не обещал, что найду его. Просто попробую.