Страница 29 из 82
— Ладно, — очевидно, что решения принимал в этой паре добродушный. — Давай, разберёмся в более подходящем месте. А так как ты видела меня на поле Теки, то не можем здесь оставаться. Поехали. Расскажешь, что случилось.
— Куда? — удивилась Лив. — И как? В смысле, на чём? И почему?
Мрачный свистнул залихватски и отчаянно. Тут же совершенно неоткуда появилась пара серых в яблоках коней. Вот только что их не было, и вот они уже здесь. Совершенно одинаковые, Лив показалось, что даже пятна на крупах абсолютно идентичны. Чёлки и хвосты жеребцов под легкими порывами ветра развивались тоже совершенно синхронно. У Лив словно раздвоилось в глазах уже окончательно. Она поняла, что с того момента, как ступила на цветочную поляну, всё время пытается сфокусировать зрение.
И тут она опомниться не успела, как мир вдруг замелькал разрозненными пятнами, перевернулся, потом встал на место, но уже несколько с другой позиции. Лив, поддерживаемая добродушным близнецом, оказалась на лошади, и теперь с ужасом взирала на пропасть, разверзшуюся под ней.
— Оп-ля! — залихватски крикнул её солошадник, и всё опять замелькало перед глазами. Они резко, с места, сорвались в галоп. Тут же ветер, свистящий в ушах, донес крик мрачного:
— Теки!
— Этого следовало ожидать, — проворчал ей в ухо парень, непозволительно близко навалившийся на её спину. — Пригнись немного, ветер будет бить по глазам.
Валенки тут же остались где-то далеко позади, брошенные на желтом поле.
И, да, ветер бил. И в глаза, и в губы, и давил грудь. Если бы не горячее тело близнеца, прикрывавшего её сзади, этот ветер сразу бы снёс Лив на землю, как только конь ускорил свой полёт. Она не успела даже испугаться, что сейчас потеряет солнечные очки, когда поняла, что они держатся на ней, как влитые, даже в этой сумасшедшей скачке. Но ещё больше накрыло страхом, когда издалека разрываемые ветром в спину ударили грозные крики.
— Погоня? — прокричала она спутнику. Вцепившись руками в гриву скакуна, и уже не зная, то ли прижаться к добродушному близнецу, то ли монолитным кентавром срастись с бешено несущимся конём.
— Уйдем, — гаркнул парень в ответ, взмахнул рукой, и хотя казалось, что уже невозможно ускорить эту стремительную скачку, они помчались быстрее.
Скорость была такая, словно они мчались на гоночном авто. Только без комфорта, который испытываешь в машине. Казалось, что скорость зашкаливает. И спидометра под рукой, естественно нет. Сто шестьдесят? Сто восемьдесят?
— Двести километров в час, — закричал ей близнец. — Наши найтеу могут и быстрее.
Лив поняла, что так чудно он называет лошадь. Несмотря на это более, чем зыбкое (и из ряда вон отчаянно положение), девушка успела подумать, что близнецы говорят на знакомом ей языке. Только с вкраплением непонятных слов. Впрочем, они с Геннадием Леонтьевичем не так уж далеко ушли в лес, чтобы пересечь какую-либо границу. Лив судорожно прикинула. До Китая в любом случае оставалось ещё невозможная тысяча километров. Нет, она ещё точно находится в своей стране. Хотя от этой чертовой компании Фарса, будь она неладна, можно было ожидать всего, чего угодно. В том числе, перемещения предметов, (в данном случае именно её, Лив) на расстояние.
Ей захотелось оглянуться, чтобы понять, от кого они с такой отчаянной решимостью убегают. Хотя Лив уже совершенно навалилась грудью на круп коня, вжалась в него всеми доступными ей силами, она смогла повернуть голову чуть назад. Увидела только черное облако пыли, клубящееся за ними. Второго близнеца разглядеть в этом мареве не представлялось никакой возможности, но Лив ощущала, что он где-то рядом. Она словно попала в зону турбулентности, где её тело невольно, но неумолимо стремилось по вектору, который был изначально задан силами физики, и, как жертва турбулентности, Лив не имела никакой возможности для сопротивления. Только свист пространства, превратившегося в один сплошной ветер, невероятная скорость, от которой туго наливались этим ветром глаза и болели так, как если бы по ним стеганули бечевкой. Только тяжёлое живое тепло от пригнувшегося над ней человека ещё давало ощущение реальности. Сколько это длилось? Время исчезло, закрученное в поток движения.
Вдруг неистовый бег резко и ощутимо замедлился, пыль начала оседать. Лив чуть осмелев, приподнялась над крупом коня, все ещё неистово цепляясь за его запутанную в ветре гриву. Ландшафт изменился. Они неслись вдоль небольшой речушки, с одной стороны поросшей дикими зарослями, с другой, той, где их немногочисленная, но дружная кавалькада и гарцевала, расстилалось поле, изменившее цвет. Теперь оно было изумрудно-зеленым, усыпанным растениями цвета молодой травы, без единого пятна другого цвета. Лив присмотрелась к водной глади и охнула. Рек тоже было две. Они текли в одном направлении, повторяя все изгибы и повороты, каждое, даже малейшее движение друг друга, разделенные только узкой песчаной полоской земли. Но она была, и была явной, эта полоска. То есть, это были две реки. Реки-близнецы.
Добродушный остановил коня на крутом берегу, спрыгнул сам и протянул руку Лив, которая смертельно напуганным кулем уже сползала с лошадиного крупа. Девушка только сейчас поняла, как болят её побелевшие пальцы, судорожно вцепившиеся в серую гриву.
Она кубарем скатилась прямо на землю. По закону подлости упала на подвернувшуюся больную ногу и застонала. В этот момент, совершенно неподходящий для фантазий и воспоминаний, Лив вдруг поняла, что исполнилась одна ей потаенная мечта. Она только что на стремительном коне в объятиях красавца с вытянутыми к вискам глазами и точёным упрямым подбородком убегала от погони. Но эта мысль не вызвала у неё ожидаемого восторга.
Было что-то такое... Раздражающее? Лив принюхалась. Как от неё, так и от красавца, ощутимо несло конским потом. Запах был настолько сильный, что на секунду перебил ощущение одеревеневшего тела. Спина и то, что ниже спины, горели огнем, а набитые ветром и пылью глаза слезились от жуткой рези. Лив вперила взгляд в изумрудную траву перед собой, стараясь не дышать. Взгляда она поднять не могла. Почему-то стало очень стыдно.
Приблизился цокот ещё одних копыт, и мрачный близнец спешился на ходу. Они стояли рядом и опять разглядывали ей, все так же сидящую на земле, словно неведомую зверушку.
— Не бойся, — сказал с недоумением тот, кто минуту назад сливался с ней в скоростном экстазе. — Видишь же, что зелёный.
— Кто зелёный? — буркнула Лив, растирая опять пострадавшую ногу.
— Цвет. Зелёный же, — они разом присели на корточки и заглянули ей в глаза, словно желая удостовериться, что девушка не издевается над ними. — Зеленые розы.
— И что? — Она вообще не хотела на них смотреть. Мрачный попытался взять щепотью большой ладони за подбородок, но Лив сердито увернулась. Ещё не хватало, чтобы её хватали пусть за грязное, но всё-таки очень личное лицо.
Добродушный поднялся, вслед за ним встал, все ещё протягивая ладонь к Лив, мрачный.
— Это наши владения, — пояснил тот, в объятиях которого девушка пребывала несколько минут назад, — он не сунется сюда. Кстати, я — Джонг.
Поймал всё ещё недоумевающий взгляд, и добавил с улыбкой, которая очень напоминала ехидную:
— Звать меня так. А это...
Он указал рукой на своего брата.
— Маджонг, — буркнул мрачный. — Это тоже имя. Моё.
Лив с трудом начала подниматься. Джонг, который в её глазах только что обрел имя, попытался галантно подать руку, но больная нога подвернулась, и девушка опять упала в его объятия. И даже не смутилась, и не взволновалась. Просто спокойно отстранила парня, и спросила, кривясь от боли:
— А кто это за нами гнался? И зачем? И ещё. Почему здесь все такое... Одинаковое?
Они оба недоуменно уставились на неё.
— В смысле, одинаковое?
— А, проехали, — у Лив не было сил объяснять им суть вопроса. Не хотелось. — Оставляю первые два. Кто и зачем?
— А... это... — Джонг, убедившись, что с девушкой все в порядке, внимательно осматривал коня. — Это ильёг Теки. У нас с ним разногласия по некоторым вопросам. Мы увидели тебя и пересекли границу. Это опасно, но не смертельно. Нарушение, но не преступление.