Проклятая субмарина

Мистер Райнер! Откройте, пожалуйста! Почта! – раздался голос с улицы.

Какая к черту почта?! За долгие годы службы в полиции копы могли бы придумать что–нибудь и пооригинальнее. Истерическая улыбка растянулась на моем лице. Но смеяться с моим медальончиком мы будем потом, когда снова обведем этих идиотов вокруг пальца.

Иду, идуу-у! – я скорчил сонный голос настолько, насколько мои прокуренные голосовые связки могли позволить. Естественно, я тянул время, мне понадобилось меньше минуты, чтобы одеться и схватить все необходимое. На такие случаи был запасной выход, которым я и воспользовался. Эти остолопы еще долго, наверное, стучались в дверь и предлагали почтовые услуги. Сдерживая смех, я бежал что есть силы. Выход из моего убежища шел прямиком на большущий рынок. Пробегая сквозь сотни лавок и торговых рядов, я стянул пару шмоток, которые тут же напялил на себя для маскировки. Алмаз висел на груди и почему–то сильно жег, казалось, что ему нравится вся эта суета и погоня. Я был другого мнения, моей выносливости уже не хватало для подобных гонок. Похоже, копы смекнули, в чем дело, и суетливо носились по всему рынку с вытаращенными глазами. Некоторые из них были со служебными собаками, которые лаяли и кидались на все, что движется. Я миновал рынок - дальше были узкие улочки. Пробежав два квартала, я наткнулся на старый военный грузовик «Круп-Даймлер». Это была гордость фирмы «Крупп», он перевозил для нашей армии все – от пехоты до крупнокалиберной артиллерии.

Внимание–внимание! – вещал офицер в форме у грузовика. – Вступайте в ряды великой германской армии, и ваша жизнь изменится в лучшую сторону! Бесплатная одежда, продовольствие и высокое жалование вам обеспечены! – надрывался немец.

Я сбавил ход и вовсе перешел на шаг, сокращая расстояние между мной и офицером.

Я хотел бы пойти добровольцем! – обратился я к офицеру, выдавив из себя жалкую улыбку.

Прекрасно, молодой человек, прыгайте в грузовик, к остальным желающим, – с каменным лицом ответил вояка-оратор.

Я, не дослушав его до конца, пулей влетел в крытый кузов грузовика. Там уже сидело человек пять – все приветливо мне пожали руки. Я словно предсказал действия копов – большой толпой они пронеслись в десятке метров от машины. Были слышны свисты, крики и что–то вроде «двенадцать тупиц не могут поймать одного выдохшегося преступника». Насчет выдохшегося они были абсолютно правы, я едва восстановил дыхание. Нащупал камень на груди, он висел на месте, и я успокоился. Когда нас набралось девять человек, грузовик тронулся с места. Офицер сидел в углу кузова десятым.

Ну что, гордость Германии? Вы готовы доблестно служить и защищать свою великую страну?

вызывающе спросил офицер.

Толпа одобрительно закивала.

Чудненько, – произнес он и улыбнулся. – Вы будете направлены в помощь кораблестроителям. Сроки поджимают, и мы ни черта не успеваем! Как минимум три корабля и еще две подводные лодки нам надо спустить на воду на этой неделе. Вы, господа, поможете их достроить, а затем будете зачислены на борта своих суден. К нашему приезду там уже будет еще сто с лишним человек, таких же салаг, как и вы. Так что крепитесь, мужчины, я уверен, что у вас все получится!

- Я совершенно не умею строить, не то что корабли, я даже гвоздь не смогу забить! У меня руки из жопы растут, – сострил выскочка из машины.

Раздался громкий смех здоровых мужиков, мне тоже стало смешно. Я и сам не хотел чего–то там строить, в мои планы входило дать драпу что есть силы, как только грузовик остановится. Куда бежать я еще не решил. Наверняка полицейские уже объявили меня в розыск, в город возвращаться было нельзя.

Руки тебе вырвут с корнями и приделают куда надо, – дал отпор выскочке офицер. Улыбка с лица шутника исчезла. Все опять заржали, словно кони в стойле. В грузовике царил дружественный настрой.

Мы ехали часа два, а может даже и три. Человек в форме накормил нас солеными галетами и дал попить сока. Очень даже неплохо, учитывая что в моем рту с утра не было не единой крошки. По дороге я дружелюбно общался и смеялся с ребятами – коллектив оказался приятным и интересным. Один парень рассказывал историю о том, как он ухаживал в колледже за красоткой и как потом соблазнил ее. В чисто мужской аудитории такие истории идут на ура. Мне тоже было интересно послушать. Вдруг

парнишка, что сидел по правую руку от меня, скатился на пол. Рассказчик замолк, все обратили внимание на упавшего. Двое парней и офицер сразу кинулись к нему на помощь. Мне почему–то показалось, что он дурачился, но это было не так.

–Умер! – приложив палец к его шее, сказал человек в форме.

Как умер? – хором произнесла толпа.

Глаза у парня были стеклянные и смотрели в одну точку, казалось даже что на меня.

Так умер… Пульса нет, – тихо сказал офицер, закрывая ладонью глаза покойнику. – Похоже на инсульт, такое иногда случается, – добавил он.

Грузовик остановился, офицер о чем–то долго говорил с водителем. Мы нервно курили на улице, изредка заглядывая в кузов, где лежало тело бедняги. Была какая–то надежда, что он еще встанет, и скажет нам, что это шутка. Мы все посмеемся и поедем дальше. Но, увы, нет, парня накрыли военной накидкой, и грузовик тронулся дальше. Так получилось, что все мы сидели на скамьях в кузове, а тело лежало прямо посередине, изредка покачиваясь на поворотах. Похоже, что моему камушку это нравилось, он стал очень холодным, прям ледяным и обжигал грудь. Странно, но это доставляло мне неописуемое удовольствие. Словно домашняя кошка, алмаз Хоупа сидел на груди и мурлыкал, когда кто–то рядом умирал. Радость камня сопровождалась зеленым свечением. Я посильней прикрыл грудь, чтобы не вызвать подозрения. Всю оставшуюся дорогу мы ехали молча, иногда посматривая на тело бедняги. На тот момент в моей голове вертелся такой план - пусть грузовик заедет подальше, тогда я и выпрыгну из кузова. Но было уже поздно, мы повернули к какой–то пристани. Несколько боевых кораблей стояли у пирса, покачиваясь на волнах. Их мощные орудия были грозно направлены в воздух. Грузовик еще раз повернул, на повороте нас чуть занесло. Тело подкатилось к моим ногам - ком рвоты подступил к горлу, но я сдержался. Машина остановилась.

Приехали, выходим! – произнес офицер.

Дружно один за другим мы повыпрыгивали из кузова. Последние двое взяли тело и понесли за офицером. Оставшиеся семеро, включая меня, последовали за моряком, назвавшимся Шкипером. То ли фамилия была такая, то ли прозвище. Моряк завел нас в большое здание, и со стороны мне показалось, что это какой–то завод. Я был прав - перед нами предстал судостроительный завод Германии сокрушительных размеров! Здесь и произошла моя первая встреча с «UB–65», когда мы вошли – уже была собрана часть корпуса. По всюду сверкали искры, сварочные работы не останавливались ни на минуту. Только сейчас я понял всю суть слов офицера–зазывалы о том, что народу катастрофически не хватает. На каркасе подлодки суетились всего пять-восемь человек. Такими темпами субмарина строилась бы еще лет сто, не меньше.

Мысли о побеге покинули меня. В город уже было не вернуться, и я решил испытывать судьбу дальше. Самое главное – камень был на шее и грел мою душу, иногда даже обжигал. Спустя неделю нас обучили монтажному и кораблестроительному ремеслу, и все пополнение принялось за работу. В этот раз я почувствовал приятное ледяное тепло, сваривая между собой отсеки лодки. Пошарив рукой под кофтой, я взял в кулак алмаз Хоупа и тут же его отбросил, оборвав при этом цепочку, на которой он висел. В этот раз камень был настолько ледяным, что я получил ожог - моя рука посинела. Кристалл полетел далеко вниз, в недра субмарины, оставляя за собой призрачное зеленое свечение.

Райнер! Что у тебя там? Все в порядке? – донеслось снизу. Кто–то из ребят услышал мою возню наверху.

Да! – отозвался я.

Ладонь посинела целиком. Я спустился и доложил о травме первому офицеру, попавшемуся мне на глаза. На два дня меня отстранили от работ. Как же я могу быть без кристалла? А вдруг его кто– нибудь найдет! Тем временем медальон не скучал… Повиснув где–то в трюмах субмарины, он продолжил свое любимое дело.