Пророчество

Выходит, Николай Коваленко, напуганный пророчеством гадалки, сначала явился в полицию, а затем, потолковав со случайно встреченным сотрудником уголовного розыска, которого наверняка счел компетентным в таких вопросах, решил не писать заявление, не сетовать на предсказание, что, вообще-то, было бы странно, а просто развернулся и пошел своей дорогой.

Как выяснилось позже, навстречу собственной смерти.

Тело предпринимателя обнаружила его жена Галина, которая перед этим всю ночь ждала мужа и не могла с ним связаться по мобильному: начиная с половины одиннадцатого его телефон уныло бубнил одно и то же: «Абонент не может принять ваш звонок…» Так или иначе, но Галина Коваленко оказалась последней, кто говорил с Николаем.

Не считая, разумеется, убийцы.

А опер-«убойник» Андрей Шпола, выходит, оказался последним, кто видел Коваленко живым.

Не считая, опять-таки, убийцы.

Память на любые мелочи, которые могли бы иметь отношение к совершенному преступлению, у Шполы была профессионально натренированной. Поэтому он не слишком напрягался, чтобы уточнить время, когда Коваленко явился в полицию: на стенных часах дежурной части было десять минут десятого. Обстоятельства сложились так, что Шпола мог точно сказать, сколько длилась их беседа и когда они расстались. Разговор с Коваленко был прерван звонком подполковника Зарудного, и мобильник зафиксировал точное время этого звонка – 21.16. Сразу после этого Горелый, а следом за ним и Шпола покинули дежурную часть, оставив Коваленко самостоятельно разбираться со своими проблемами.

Ну а тот спустя пару минут тоже ушел, очевидно, поняв, что полиции сейчас не до него и что его либо высмеют и не примут заявление, либо примут, но не высмеют, а обругают полоумного посетителя, которому явно нечем заняться, иначе зачем бы ему мешать работать серьезным людям. Поэтому Коваленко позвонил жене и предупредил, что отправляется по делам, возможно, задержится и вернется поздно. Пусть она его не ждет и ложится. Ничего странного в таком звонке не было. Бизнес Коваленко в последнее время пошатнулся, и он все чаще выбирался на работу ранним утром, а возвращался к полуночи. Жене он звонил также на сотовый, время разговора было известно – 22.14. Примерно через час Галина набрала его номер, чтобы поинтересоваться, как у него дела и где он сейчас. Абонент уже не отвечал.

Ночью женщина позвонила в полицию – пропал муж! – и получила прогнозируемый ответ: загулял, ждите. Не появится через двое суток – несите заявление, примем. Не зная, как быть, Галина позвонила другу семьи, некоему Олегу Познякову, чтобы тот приехал и хоть что-нибудь предпринял. Единственное, до чего додумался Позняков, – снова позвонить в полицию, где и получил аналогичную отповедь. Перед рассветом измученная Галина, выпив по настоянию Олега полстакана коньяка, уснула.

Примерно около шести под окнами дома послышался звук проезжающей машины.

Автомобиль остановился. Посигналил.

Коваленко жили в частном секторе, и, если машина останавливалась у их дома и тем более сигналила, это означало одно: приехали к ним. От резкого звука клаксона Галина в испуге вскочила. Позняков, прихватив зачем-то каминную кочергу, поспешил на улицу, но, пока бежал к калитке, машина отъехала.

На мокрой дорожке у калитки лежало мертвое тело Николая Коваленко.

Кто-то выстрелил ему в голову.

Вскрытие показало: смерть наступила между половиной двенадцатого и началом первого ночи. Если понадобится, можно уточнить. Но и этого пока было достаточно.

До утра тело жертвы пролежало на бетонном полу – эксперты обнаружили соответствующие частицы на одежде Коваленко. Следов насилия, не считая проникающего ранения в голову, на его теле не было. Он подпустил убийцу вплотную – следовательно, знал его и, вероятно, ему доверял. Наконец, его тело привезли непосредственно к дому, но не просто вышвырнули из машины, а предварительно предупредили обитателей дома, чтобы те вышли и забрали убитого. Это явно была какая-то демонстрация. И эти действия лишний раз подтверждали: убийца знал не только самого Коваленко, но и его домашний адрес, и, вполне вероятно, мог быть знаком с его женой. А может, и с другом семьи Олегом Позняковым.

И под конец – информация к размышлению. На встречу с убийцей Николай Коваленко поехал сразу после того, как, поговорив с опером Андреем Шполой, решил не писать заявление и не уведомлять органы внутренних дел о недавнем пророчестве по поводу близкой собственной смерти. Вместо этого он предупредил жену о каких-то неотложных делах, хотя всего пару часов назад звонил ей, спрашивая, что купить к ужину, следовательно, он уже направлялся в сторону дома.

Планы его резко изменились после визита в горотдел.

Либо Коваленко о чем-то внезапно догадался, либо…

Так или иначе, но странное предсказание неведомой гадалки подтвердилось с поразительной точностью.

Все это Андрей Шпола выложил вечером Горелому. А перед этим позвонил и попросился еще раз у них заночевать – если, конечно, у Сергея нет срочных дел.

Срочных дел у бывшего заключенного пока не имелось, как, впрочем, и любых других. У Горелого вообще пока не было никаких планов на ближайшее будущее. Не было и желания сходить к своей бывшей и как следует набить морду ее хахалю за вчерашнее. К брату тоже не тянуло, хотя там осталось все его немудреное имущество – сумка со сменой белья и чистым свитером.

Обойдется. С этого момента и до самого вечера мысли в похмельной голове Горелого крутились вокруг истории убийства мужчины с мушкетерской бородкой, которому предсказали скорую смерть. Так же, как и Андрей Шпола, он видел жертву и говорил с ней за несколько часов до убийства. И, следовательно, чувствовал себя в известной мере причастным к этим событиям. Вместе с тем он понимал: кто-кто, а уж освобожденный всего одиннадцать дней назад из мест заключения бывший работник уголовного розыска имеет самые минимальные шансы подключиться к процессу поиска истины.

– И что ты об этом думаешь? – деловито поинтересовался Сергей, когда мужчины наконец-то уселись за стол, отправив Лиду в детскую, и традиционно выпили по первой.

– Пока ничего, – пожал плечами Шпола. – Вообще никто ничего еще не думает. И что тут сенсационного: людей, в конце концов, убивают чуть ли не ежедневно. И ты, Серый, знаешь это не хуже меня.

– Ежедневно убивают тех, кому накануне напророчили смерть?

– Ну, с этим все пока еще довольно мутно, – признался Андрей. – Целый день провозились с окружением этого Коваленко. Человек как человек, все, кто его знал, отзываются о нем позитивно. Лишнего не пил, курить недавно бросил, по бабам не ходок…

– Это тебе жена… то есть вдова сказала?

– Вдова, Серега, пока вообще ничего не в состоянии сказать. Увидела труп в луже – и хлопнулась в обморок. А когда скорая приехала и ее привели в чувство, впала в истерику. Ей вкатили такую дозу успокоительного, что она, даже когда малость оклемалась, все равно в неадеквате. До завтра с ней бесполезно пытаться говорить.

– А друг семьи?

– Вот он-то в основном и давал показания. Об убитом – только положительное.

– Ну ясно, друг все-таки… У них что, общий бизнес? Чем вообще Коваленко занимался?

– Интернет, кабельное и спутниковое телевидение. Позняков ему не конкурент: этот в основном на полиграфических услугах специализируется. Реклама всякая, визитки – короче, у обоих безнес небольшой, но более-менее стабильный. И, по крайней мере на первый взгляд, в делах у них все чисто.

– На первый взгляд… Что, есть сомнения?

Шпола разлил еще по одной. Горелый одобрительно кивнул.

– А ты бы разве не сомневался? – продолжал Андрей. – Была же какая-то причина, чтобы вот так мужика грохнуть. Причем из «ТТ», а в наших палестинах, сам знаешь, это оружие не такое уж уникальное. Кто угодно мог с ним разобраться, и причина могла быть самая чепуховая. Тут самого покойника надо в первую очередь разрабатывать. Уж больно безгрешный, чисто ангел. По крайней мере, так о нем Позняков говорит, да и коллеги, сотрудники, знакомые…