Пророчество

Следовательно, пророчица Олеся, кем бы она в итоге ни оказалась, в эту систему вполне вписывалась.

Набрав несколько цифр на панели кодового замка – их продиктовала по телефону ясновидящая, – Шпола открыл дверь подъезда и, прежде чем войти, внимательно вгляделся в полумрак. Горелый, следовавший за ним, по въевшейся в плоть и кровь привычке настороженно осмотрел подступы к подъезду. Ничего подозрительного, но, несмотря на это, чувствовал он себя не слишком уютно. Списав это ощущение на счет того, что он впервые в жизни собирается допросить особу, наделенную необычными способностями, Сергей последовал за другом, резко захлопнув за собой железную дверь. Та громыхнула так, что и сам Горелый невольно вздрогнул, а Шпола отскочил к стене, полуприсел и резко развернулся, ожидая нападения сзади и готовясь дать отпор.

Сообразив, в чем дело, Андрей выругался сквозь зубы и двинулся к лифту. Нажал на кнопку – никакой реакции.

– Вот тебе раз, – проворчал позади Горелый. – Седьмой этаж.

– Без тебя знаю, – огрызнулся Шпола и двинулся вверх по лестнице, почему-то торопливо перешагивая через две ступеньки.

Когда мужчины наконец оказались на нужном этаже, слегка запыхавшись от подъема, Шпола, даже не отдышавшись, сразу позвонил в дверь квартиры без номера – единственной на этой площадке, как и предупредили Лиду по телефону.

Дверь открылась почти сразу.

Словно тот, кто впускал поздних гостей, точно знал время, когда они явятся, и ждал по ту сторону двери.

Мужчины один за другим шагнули в полутемную прихожую.

Свет здесь был выключен, но впереди что-то смутно мерцало. Источник этого мерцания Горелый разглядел сразу: свет пробивался из-за неприкрытой двери, которая находилась прямо перед ними.

В квартире было совершенно тихо и как-то тревожно и неуютно, как бывает в помещениях, где искусственно создана атмосфера таинственности, чтобы заставлять трепетать чувствительные и ранимые натуры. Даже бывалые менты напряглись. Андрею уже приходилось ощущать нечто подобное. Однажды ему, сидевшему в засаде, довелось стать свидетелем того, как подростки пытались принести в жертву бродячего кота, следуя какому-то неведомому ритуалу, а вмешаться он не имел права, поскольку тот, на кого была устроена засада, где-то задержался, а в конечном счете в ловушку так и не попал. Новоиспеченные оккультисты тоже успели убраться восвояси, благополучно избежав привода и протокола…

Женщина, находившаяся здесь, сливалась с полумраком, словно стремясь стать его частью. Об этом свидетельствовали и ее темная одежда, и длинные, столь же темные распущенные волосы. Не произнеся ни слова, она беззвучно, как привидение, переместилась из прихожей в мерцающую комнату.

Горелый со Шполой, последовавшие за ней, не обнаружили там ничего особенного. На полу и на подоконнике в произвольном порядке были расставлены зажженные свечи, еще две притулились на краях журнального столика, по одну сторону которого стоял стул, по другую – кресло. Сергей невольно начал подсчитывать огоньки свечей – шесть вместе с теми, что на столе, – а женщина тем временем подошла к окну, повернулась лицом к гостям и заговорила самым обычным, разве что слегка надтреснутым голосом, который совершенно не вязался со всей этой нарочитой театральностью.

– Ну и кто из вас Лидия?

– А кто больше похож? – брякнул Горелый.

– Прекратите. – Голос женщины продолжал звучать на одной ноте, без каких-либо оттенков эмоций. – Не будет никакой Лиды. Я знала, что придете вы двое.

– Тогда давайте по порядку. – Шполе нравилось, когда с самого начала всем все было понятно. – Давайте включим свет, погасим свечки и поговорим серьезно.

– А у меня тут и так все серьезно, – по-прежнему ровным тоном проговорила женщина. – Если вы думаете, что пришли в цирк и я сейчас начну кроликов из шляпы вытаскивать или шпаги глотать, сильно ошибаетесь. В таком случае вам лучше сразу уйти.

– Ну, сразу мы не уйдем, не надейтесь.

Шпола устроился в кресле, отодвинув столик. При этом пламя свечей, стоявших на нем, заколебалось, отбрасывая на стены причудливые тени. На мгновение Горелому показалось: вот-вот из полумрака высунется черная рука с растопыренными пальцами, каждый из которых оканчивается длиннющим – не короче пальца – когтем с металлическим блеском, который начинает расти, расти, чтобы схватить…

Тьфу, черт, и тут этот навязчивый детский кошмар!

– Если вы включите электрическое освещение, разговора не получится, – проговорила женщина. – Я не смогу вас видеть.

– А так можете?

– Так – могу. Человек виден только при естественном свете.

– А этот разве естественный? – Горелый жестом обвел свечи.

– Этот – естественный, – гнула свое женщина. – Свечи восковые, не какой-нибудь парафин. Настоящий пчелиный воск. В этом воске – энергия тысяч пчел… – У Сергея создалось впечатление, что она говорит, ни к кому не обращаясь. Слова срывались с ее губ и тонули в созданной ею самой сумрачной пустоте. – Пчелы черпают свою силу, перелетая с цветка на цветок. Цветы расцветают, питаясь солнечной энергией. Еще пояснять или уже все ясно?

Повисла тишина: каждому из мужчин внезапно остро захотелось, чтобы на этот вопрос ответил другой.

– То есть вы хотите сказать… – Горелый острожно подбирал нужные слова. – Это значит, что пчелы заряжают воск энергией солнца… Верно?

– Вы быстрее соображаете, чем мне сначала показалось.

В голосе женщине не было иронии – он по-прежнему ничего не выражал.

– Энергия солнца – это суть энергии жизни, – продолжала она. – Именно эта энергия помогает мне видеть при свете свечей то, что невозможно разглядеть даже в свете мощного прожектора. Или чего-то в этом же роде…

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.