Дважды разыскиваемые

- Ч-черт! - выругался Женька.

- Не надо кипятиться! - бодро сказал Николай. - Вон у сквера стоит машина. Попытаем счастье. Кстати, частники более сговорчивы.

- Пошли, - согласился Женька.

Селезнев «исправлял» что-то в моторе. Он с головой влез под откинутый капот и старательно орудовал ключом.

- Машина свободна? - поинтересовался Николай.

- Смотри, смотри, это же такси! - закричала Майя.

- В самом деле, - подтвердил Женька.

Николай знал, как должен вести себя Селезнев, однако на его «артистические» способности особенно не надеялся.

Думал: сорвется - все дело завалит. К счастью, Селезнев играл роль отлично. Он отозвался спокойно, с неохотой:

- Машина свободна.

- Дамы, прошу!- тотчас открыл Женька заднюю дверцу.

- Кто же с нами? - взглянула на него Майя.

- Берите Николая. Он вооружен. В случае нападения защитит вас, - засмеялся Женька.

- Я согласна! - сказала Клара.

- Я тоже, - взглянула Майя на Николая.

- Далеко поедете? - поинтересовался Селезнев.

- Куда глаза глядят, - ответил Женька.

- Садитесь!

Водитель открыл дверцу. Женька вскинул голову и тотчас сделал шаг назад. На его лице застыл неподдельный ужас.

- Что же вы? Садитесь!

- Сейчас… Сейчас…

- Лезь, Женька, иначе уедем без тебя! - крикнула Майя.

Николай почувствовал внутреннюю дрожь. Значит, Женька принимал участие в грабежах. Только страх перед разоблачением мог так парализовать его.

- Садитесь, - повторил Селезнев.

- Да-да, простите, - вдруг заторопился Женька. - Что-то с сердцем… Нет-нет, теперь лучше, - заверил он Майю, которая с тревогой потянулась к нему. - Это, наверное, от коньяка. К черту, больше грамма в рот не возьму.

- На ветерке полегчает, - заверил Селезнев. Он закрыл за Женькой дверцу и, обойдя машину, сел за руль.

Ехали молча. Какая-то неловкость пала па всех после Женькиного «сердечного припадка». Смотрели рассеянно на вечернюю улицу, на мокрый асфальт, убегающий под колеса машины, на круги фонарей, то вспыхивающие в лужицах, то гаснущие.

Николай незаметно следил за Женькой. Женька, повернувшись к дверце, сидел не шевелясь, почти уткнувшись в стекло лицом. Боялся, видимо, что Селезнев разглядит его. «Если ты один из тех, кто грабил таксистов, то шофер узнает, - думал Николай. - Все равно узнает».

Молчание нарушил Селезнев.

- Впервые встречаю таких тихих пассажиров, - сказал он, остановив машину перед красным глазом светофора.

- Вам нравятся разговорчивые? - спросила Майя.

- Мы, таксисты, привыкли к шуму. Тишина нас настораживает.

- Почему? - удивилась Клара.

- Она скрывает чужие намерения, нам же надо знать, куда спешит пассажир, какое у него настроение.

- Это так важно? - выразила недоумение Майя.

- Как же! Не зная этого, не будешь знать, что тебя ждет в пути, и особенно в конце пути..,

- Вознаграждение, - подсказала шутливо Майя. - Или бывает, что не расплачиваются?

- Бывает, - раздумчиво произнес Селезнев. - Даже наоборот.

- Наоборот?! - расхохоталась Майя. - Вы платите, что

ли?

- Да. И довольно приличную сумму.

- Ну это просто забавно… Надо перенять опыт - продолжала Майя. - Поделитесь!

- Что ж,-без особой охоты и, вроде, смущаясь, согласился Селезнев. - Если интересно.

- Интересно, интересно, - оживилась Клара.

Селезнев принялся рассказывать, как несколько дней назад его ограбили в этой машине. Причем, рассказывая, то и дело посматривал на Женьку. Николай стал нервничать: как бы Селезнев не переиграл. Женька мог догадаться, что его разоблачают.

- Неужели у нас есть такие люди? - воскликнула Майя, когда Селезнев кончил рассказ.

- Шофера - фантазеры, - с усмешкой проговорил Женька. - Чего не придумают!

- Напрасно вы так, - обиделся Селезнев.

- Ладно, продолжай. Нам все равно делать нечего… Что же было дальше? Грабителей нашли?

- Нашли! Разве вы не знаете, как работает милиция?- с пренебрежением отозвался Селезнев. - Шоферов штрафовать они мастера, ничего не скажешь. А вот с преступниками бороться не умеют. Меня до сих пор даже не вызывали на допрос. Словно я не существую вовсе. В общем, нет у них настоящего оперативного духа, вот что я вам скажу!

- Неужели? - рассмеялась Майя. Она повернулась к Николаю и многозначительно подмигнула.

Женька сидел все так же, откинувшись на сиденье. Николаи хорошо видел его левую щеку с тугим желваком. Пожалуй, рассказ Селезнева попал в точку.

- Ник, ты о чем думаешь?

- О тебе, - ответил Николай.

- Слышал, что он сказал о вас? - кивнула она на Селезнева.

- Слышал.

- На себя, Ник, не принимай, ты - исключение.

- Неужели?

- Исключение! Смелый, умный, сильный.

- Выдумываешь.

Клара прижалась к Николаю, прошептала горячо:

- Такое нельзя выдумать.

- Ты же выдумала.

- Мне подсказало сердце.

- Сердце может ошибиться.

- Сердце, которое любит, не ошибается…

- Тебя не смущает, что другие слышат это?

- Ну и пусть!

- Завтра наш разговор станет известен всему городу. Представляешь: человек сидит в такси, шофер и говорит: ".Вчера на этом сиденье при мне двое в любви объяснились. Причем больше говорила она».

- Что же в этом страшного? - улыбнулась Клара.

Ответил Женька:

- Водитель подробно опишет твои приметы, и все будут указывать на тебя пальцем. Поняла?

- Вполне.

- Ты у нас отчаянная, я знаю, - сказал Женька.- Только вот перенесет ли это Николай?

- Перенесет, не беспокойся… Перенесешь, Ник?

- Перенесу. Хотя, вообще-то, лучше не попадать на язык таксистам. Разнесут по городу в преувеличенном виде. Думаете, история, которую мы услышали сейчас, произошла в этой машине? Ничего подобного. Иван рассказал Сидору, Сидор - Петру, Петр - Василию…

- Значит, вы не верите мне?- обернулся Селезнев.

- Конечно, нет, - ответил Николай.

- Знаете что? - через плечо бросил Женька. - Давайте пройдемся пешком. Поболтаем без свидетелей.

- Я не против, - сказала Майя.

- Я против, - категорически заявила Клара. - Не выйду из машины.

- Ну а я выйду… Остановите!- бросил требовательно шоферу Женька.

Селезнев охотно затормозил. «Волга» прижалась к обочине дороги.

Женька распахнул дверцу и ступил ногой на тротуар.

- Майя, вылезай!

- Да что ты, Женька! Поедем.

- Я тебе говорю, вылезай! Иначе уйду один.

Пришлось оставить машину и Майе.

«Волга» тотчас сорвалась с места и помчалась по ночной улице.

- Какая ты! - посмотрел Николай на Клару.

- Какая?

- Хорошая!

Он обнял ее. Она уткнулась лицом ему в плечо и замерла.

Селезнев, будто отвечая на какой-то собственный вопрос, прошептал едва слышно.

- Он!

12.

Клавдия Яковлевна тронула мужа за руку.

- Не спишь?

- Нет.

- Пошел бы поговорил. Мучается парень.

Аркадий Федорович прислушался к шагам Николая, вздохнул.

- Мучается… Однако с советами лезть не надо. Сам разберется.

- Разберется… А если не сумеет?..

- Как это не сумеет! Нашей, Сорокинской, закалки Николай. Разберется.

- Трудно ему.

- Трудно, не спорю. Да от моих слов или твоих вздохов легче не станет… Спи!

- Знаешь ведь, что не усну. И ты не уснешь. Пойди поговори!

Аркадий Федорович поднялся с постели, нашарил ногами тапки, обулся, вышел в коридор. Вышел решительно, однако у двери комнаты Николая остановился. Сыновняя тревога была непонятной, необъяснимой. Мог ли он вот так, без просьбы Николая, без его желания лезть со своими советами и утешениями. Это оскорбит его, унизит, уличит в слабости. Между тем, он не слаб: сам выбрал трудную тропу и сам по ней пройдет. Не оступится.

Аркадий Федорович постоял у двери, тяжело переступил с ноги на ногу и вернулся к себе.