Певец меча

— Конечно нет. Только его жизнь, — Беллин вздохнул и уставился вверх, на изогнутое лезвие полумесяца, освещавшее стены. — Я больше не пират.

— Но все еще вор.

Он невинно хлопнул глазами.

— Лучше бы я был шишкой.

Я не выдержал и расхохотался. Кот Беллин был самым увлеченным и искренним человеком из всех, кого я когда-либо встречал, и за ответом он в карман не лез. Я не сводил с него глаз. Беллин был гораздо моложе меня и представив его рядом с Дел, я почувствовал себя совсем стариком.

Вот тут-то я и вспомнил, что Дел рядом не было.

Беллин заметил, что я нахмурился, и поспешил меня успокоить.

— Она сказала, что скоро придет.

Я резко повернул голову.

— Что?

Он услужливо повторил сообщение.

Я мрачно посмотрел на него.

— Почему она сказала это тебе?

Он почесал подбородок.

— Ты ее не слушал.

— Почему всегда неприятности… — начал я, но замолчал, осознав справедливость упрека.

— Она сказала, что отведет лошадей в конюшню у гостиницы и вернется за тобой.

Вернется за мной. Она придет, чтобы увести меня как мать уводит домой нагулявшегося ребенка.

Я злобно покосился на Беллина: спокойный молодой человек, счастливый оттого, что может мне что-то сообщить.

— А если без вранья, ты что-нибудь знаешь об Аджани?

Он тут же сосредоточенно начал расправлять складки бурнуса. Тянул время.

— Аджани, — мягко повторил я.

— Имя знакомое.

— Помни, что я говорил о вранье, мальчик. Рано или поздно оно доведет тебя до беды.

— Только если ты неловок, — он ухмыльнулся, сунул руку за спину и вытащил из-за пояса три незнакомых мне предмета, похожих на небольшие топоры странной формы. Такого я еще не видел.

Небрежно, без видимых усилий, Кот Беллин начал подбрасывать их в воздух, хватаясь за рукояти и перекидывая их из одной руки в другую, пока они не слились в ленту дерева, кожи и стали.

— На корабле, — сказал он мне, — часто не знаешь, что делать со скуки. Это неплохой способ провести время.

На это представление я смотрел уже стоя у другого конца жерди, лежавшей на двух подпорках, куда я отскочил быстрее, чем собирался — вина акиви, затуманившего голову. Топоры летали то вверх, то вниз в опасной близости от головы Беллина. От монотонного движения начинала кружиться голова.

Гибкие руки Беллина двигались с ошеломляющей быстротой. Я уже не сомневался, что он был талантливым вором-карманником или незаметно срезал кошельки, хотя судя по прекрасному владению топорами он мог заниматься и тем, и другим.

Он поймал топоры: один, второй, третий. Закончив представление, он передал один топор мне.

Я молча рассмотрел его. Полтора фута в длину, форма странная. К одной стороне рукояти крепилось плоское, стальное лезвие, очень острое, похожее на лезвие обычного топора для метания. Деревянную часть аккуратно обернули кожаной лентой, чтобы удобнее было держать. Я не почувствовал баланса, но Беллин, судя по всему, находил его превосходно.

— Попробуй, — предложил он.

— И что с ним делать? Разрубить эту жердь? — я взглянул на вышеупомянутую жердь. — Только это мне сейчас и нужно.

— Нет. Смотри, — он бросил топор через улицу в возвышавшийся напротив столб, где тот и застрял.

Я прикинул расстояние и долго смотрел на топор в столбе. Потом на топор в моей руке. Наконец на самого Беллина.

— По улице ходят люди, — выразительно сообщил я.

Они и правда ходили. Большинство из них в панике испарилось в тот момент, когда Беллин замахнулся топором. Остальные рухнули на землю, изысканно ругая парня.

— Я знаю, — радостно сообщил он, кивнув для верности. — Удачно выбрать время — тоже искусство. Это настоящий вызов, — его улыбка стала совершенно невинной. — Когда-нибудь я точно промахнусь.

— Ладно, — я возвращал ему топор, когда из-за угла повернула Дел и я приготовился сделать шаг вперед и встретить ее. — Потом договорим.

— Но у меня есть хотя бы шанс, что вы возьмете меня с собой? — не отставая от меня, спросил Беллин.

Я почувствовал вес меча Терона за плечами.

— Там, куда мы пойдем, — сказал я ему, — комната только на двоих. Посторонние нам не нужны.

Беллин остановился. Вздохнул. Кивнул. И бросил два оставшихся топора в деревянную стенку, игнорируя возобновившиеся — более громкие — проклятья.

Дел подняла брови, когда я подошел к ней. Взглянув на ее лицо, я понял, в чем дело.

— Он так развлекается, — я споткнулся, зацепившись за тень. Дел фыркнула, сдерживая смех. — Он действительно хочет ехать с нами.

— Нет.

Мы завернули за угол и нас зажали дома на узкой, пустынной улице.

— Я ему так и сказал, — пробираясь вперед, мы дважды столкнулись и я услышал, как Дел вздохнула. Ну каюсь, перебрал акиви. — Я сказал ему…

Я не успел поведать, что еще я ему сказал, потому что из темноты вынырнули четыре фигуры и направились к нам.

— Аиды, — проворчал я, вытаскивая меч Терона, — разве не могло это случится, когда я был бы трезвее?

Вопрос был, конечно, риторическим и Дел не стала тратить время на ответ (хотя, без сомнения, ей было, что ответить). Я услышал как взвизгнула Бореал, когда Дел вырывала ее из ножен, уловил обрывок песни и понял, что Дел не собиралась бессмысленно тратить силы на подонков из Пенджи. Она вызывала меч к жизни, а это означало, что у грабителей шансов было меньше, чем когда-либо.

Не успел бой начаться, как темноту узкой улицы прорезал луч света. В жемчужно-розовом сиянии клинка Дел я увидел четыре загорелых Южных лица. Свет резко превращался в темноту и они казались черно-белыми: белые лица с черными впадинами глаз и ртов. Южане прищурились, выругались и, собрав остатки решимости, двинулись вперед.

Двое пошли ко мне, двое к Дел. Видимо полюбовавшись танцем, они решили не сбрасывать ее со счетов.

Южане носили мешковатые накидки поверх таких же мешковатых штанов и туник. Из-за обилия широких одежд трудно было отличить плоть от ткани и проколоть тело прежде чем получишь ответный удар. Я рассек на одном накидку, скользнул по шелковому кушаку и зацепил ребро другому, но пользы это не принесло. Они двигались быстро и я за ними не успевал (возможно из-за того, что акиви плескался в желудке и голове).