Певец меча

5

Не посоветовавшись со мной (разумеется), Дел передумала. Она объявила, что из Харкихала мы уедем не раньше следующего утра, поскольку она надеется, что за ночь кто-нибудь решит поделиться с ней информацией об Аджани.

Я согласился довольно охотно. Дел все равно не переубедить, а спорить с ней попусту настроения не было. К тому же приятно было снова спать в настоящей кровати и пить среди людей в Южной кантине, зная, что с рассветом я оставлю все эти удобства позади. С другой стороны, нетрудно взглянуть на ситуацию глазами Дел: банда Южных налетчиков напала на караван ее семьи у Границы, жестоко убив всех, кроме Дел и ее младшего брата. Не нужно обладать хорошо развитым воображением, чтобы представить, что налетчики делали с Дел и Джамайлом до того, как ей удалось бежать. На ее месте я бы тоже не успокоился, пока не отомстил. Ей нужен был Аджани, их вождь, и я не собирался отговаривать ее от мести.

День прошел не так тоскливо, как я опасался. Дел вела себя тихо, затерявшись в своих воспоминаниях, но я не скучал. Благодаря тому, что Дел представила меня всему городу и общительному Коту Беллину, ко мне то и дело подходили мужчины с просьбами рассказать о моих подвигах. Дел они по большей части не замечали, считая ниже своего достоинства хвалить женщину за убийство одного из них в круге — месте, в котором до этого обитала только мужская часть населения — но со мной они готовы были поболтать. Вскоре я оказался в центре внимания, заглатывая акиви и расписывая всему миру, как я стал лучшим танцором меча Юга.

(Другие танцоры мечей на Юге могли бы с этим утверждением поспорить, но я не собирался о них вспоминать, по крайней мере до тех пор, пока любопытные готовы были бесплатно поить меня акиви. Кроме того, не исключено, что я действительно лучший, несмотря на то, что и Дел виртуозно владеет мечом. К тому же, Дел — Северянка).

Когда за окнами стемнело, ничего особенно не изменилось, хотя акиви и вино текли уже рекой, а мои рассказы становились все более неправдоподобными. И я постоянно видел лицо Беллина, то здесь, то там мелькавшее в толпе. Он смотрел на меня, следил за реакцией окружающих и представляя себя на моем месте, в душе наслаждался тем, о чем мечтал: славой.

Я мог бы объяснить ему, что игра велась не ради славы, а ради выживания. Я никогда не знал, с кем столкнусь в круге, и уж конечно исход танца до последней секунды был непредсказуем. Я танцую мастерски, просто мастерски, но я реалист. Даже профессионала можно убить, если обстоятельства сложатся против него.

Окольными путями разговор перешел на Дел. Никто в открытую не говорил о ней, но смысл намеков был ясен. Все хотели знать, как Песчаный Тигр связался с Северной баской, которая называла себя танцором меча, хотя такое заявление было равносильно кощунству.

Всю правду я им не рассказал, но кое-чем поделился. Этих историй хватило, чтобы возбудить их интерес и заставить засомневаться, а вдруг Северная баска не случайно одержала днем победу. Я-то в ее мастерстве был уверен, но за одну ночь ни один мужчина не изменит свою точку зрения. Даже я. А уж боги знали, у меня были причины быстро измениться — мы с Дел делили и постель, и профессию, не говоря уже о стиле жизни.

Так что я дал им несколько фактов для размышления не сомневаясь, что когда они улягутся в свои постели этой ночью, они будут мечтать о светловолосой, голубоглазой женщине. Представив это, я и задумался, а не пора ли и мне отправляться в эту самую постельку.

В обществе Дел, конечно, что гораздо приятнее, чем просто мечтать о ней.

Тут только и обнаружилось, что я на самом деле размечтался: Дел исчезла. В какой-то момент между первым и последним кувшинами акиви моя Северная баска испарилась.

Я вышел из кантины в ночь. Свет факела отбрасывал жутковатые тени на стену и превращал углы, тупики и аллеи в черные провалы. Было еще не слишком поздно. По улицам бродили люди, где-то вдали пробили часы: десять после полудня. Потом я услышал шаги за спиной.

— Насыщенная жизнь, — Беллин подошел и встал слева от меня. — Может когда-нибудь…

— Может когда-нибудь ты состаришься и умрешь в постели, — я не улыбнулся ему, потому что тема разговора к веселью не располагала. — Мужчина рассказывает истории, чтобы доставить удовольствие слушателям, и приукрашает свои сказки как может.

— Так это все вранье?

— Не совсем, — я открыто посмотрел ему в глаза. — Я не лгу, Беллин. Ложь до добра не доводит.

Он жалобно потер тонкую полоску усов.

— Я это хорошо знаю, — Беллин ухмыльнулся. — Еще акиви?

— Больше вливать некуда, — правым плечом я прислонился к вертикальной опоре, оказавшейся ближайшим столбом, и прищурился на него. — Что ты хочешь, Кот Беллин?

— Я же сказал, путешествовать с вами.

— Нам с Дел не нужны сопровождающие.

— Я не помешаю.

Я хмыкнул.

— Мы не ищем развлечений или славы, мальчик. Это наша работа.

— Я все понимаю. Хоть и слабые, но мозги у меня есть, — упрек, который ему удалось скрыть в голосе, проскользнул в его улыбке. — Дайте мне хотя бы шанс доказать это.

Я вздохнул.

— Ты не местный. Ты представляешь, кто такие танцоры мечей?

Белые зубы Беллина сверкнули.

— Сложно сказать, — с готовностью ответил он. — Некоторые из них, может даже большинство, достойные ребята, которые гордятся своими делами. Но, я думаю, есть и такие, которые не лучше чем… — правая сторона его рта презрительно скривилась, — пираты.

Я нахмурился.

— Кто такие пираты?

Он прищурился, выискивая подходящие слова для ответа, и легко кивнул, выразительно подняв одно плечо.

— Люди, которые плавают по океану и… — он помолчал, — собирают то, что другие не в состоянии защитить.

— А-а, — я кивнул. — У нас в Пендже таких называют борджуни. Никто не сравнится с ними по свирепости. А здесь, около Границы, лучшее название для таких — грабители.

Беллин засмеялся.

— Может быть, — неуверенно согласился он, ни в малейшей степени не придя в замешательство от моей откровенности.

— Танец мечей это несколько другое, — поправил я. — Танец не ставит целью получить богатство противника.