Страница 76 из 83
Когда заработал инфразвуковой излучатель они на крыше не почувствовали ничего, но потом зачесались зубы, а несколькими секундами спустя началось такое, что все свои неприятности были позабыты.
Дворец словно взорвался изнутри. Первым знаком беды стал тоскливый вой, родившийся где-то в глубине здания. Казалось, что все приведения, накопившиеся за несколько сотен лет существования дворца решили доказать людям, что они не выдумка и подали свои голоса. Это продолжалось несколько мгновений. На обитателей обрушился ужас, но они еще не понимали, что произошло. Через мгновение душащий их страх обрел форму. Людям показалось, что стены вокруг шатаются и вместе с небом готовятся обрушиться на землю.
— Сейчас побегут, — сказал Сергей, считая про себя секунды. — Пятнадцать процентов мощности… Хватит с них. Пять, четыре, три…
Предсказание сбылось.
Вопли стали ближе, и из дворца повалил народ. В едином порыве из дверей выплескивались и разбегались по двору туземцы — знатные и не очень, вооруженные и безоружные, мужчины и женщины…
Ужас уравнял всех. Безучастными к происходящему остались только лежавшие во дворе монахи, да те двое, что продолжали плясать в фонтане.
Видя это, Сергей захохотал.
— Плохие шутки, — хмуро сказал Александр Алексеевич.
— Какие там шутки? — возмутился Сергей. — «Жесточайший прессинг по всему полю», как сказал бы любой мало-мальски разбирающийся в своем деле спортивный комментатор. Должен же он, наконец, понять, что с нами шутки плохи?
— А если б кто покалечится?
— Я ж говорю: очень удобно — окна узкие. Проще добежать до выхода, чем выпрыгивать.
Скулы свело, словно он хлебнул прокисшего вина.
Хотелось что-то сделать, но злость и растерянность мешались в Императоре, не давая принять нужное решение.
Он стоял во дворе, а из дворца слышался хохот колдунов, праздновавших победу. Непонятно откуда взявшийся ужас пропал, рассыпался, истаял. Мовсий передернул плечами от отвращения к самому себе. Колдовство! Этим колдовством его выгнали из дома. Как собаку. Гнев волной поднялся в нем, но он не поддался чувству, которое уже подвело его сегодня, а сел на бортик фонтана. Ужас вымел из дворца не только его. Все, кто был в Зале Совета, стояли рядом.
— Что это мы? — спросил Иркон, придя в себя. — А? Чего это мы испугались? Мы ведь и не такое видывали!
— А что ты видел? — с интересом спросил Мовсий.
— Я-то? — Иркон вздохнул. — Ничего я не видел.
Верлен добавил.
— Да и никто тут, по моему, ничего не видел.
Отвечать ему никто не спешил. Черный Ужас, только что занавесивший перед ними весь мир, исчез. По-прежнему светило солнце, стены дворца стояли незыблемо и прочность их не вызывала сомнения и даже монахи, что лежали под кустами остались на месте. Мовсий обернулся проверить так ли это и улыбнулся.
— Смотрите!
Верлен и Иркон обернулись. Старший Брат все-таки победил колдовство! А может быть на святых людей, оградивших себя молитвой и пляской, оно подействовало слабее. Во всяком случае, Черет уже сидел и ощупывал себя, проверяя, не прибавилось ли в нем что-нибудь за то время, пока душа его пребывала в лапах злых колдунов. Видно было, что его еще сковывает слабость, но глаза смотрели вполне осмысленно. В несколько шагов Император оказался рядом.
— Живой? — спросил он, присаживаясь прямо на песок. — Как там по другую сторону колдовства?
— Темно, — негромко ответил Черет. — Ничего хорошего в их колдовстве нет.
Он смотрел мимо Императора, куда-то в сторону.
— Эй, — сказал Иркон и помахал у него перед лицом растопыренными пальцами. — Эй! Слышишь нас? С тобой Император разговаривает!
Старший Брат медленно кивнул, так и не отведя взгляда. Мовсий и сам тогда повернулся, чтоб посмотреть, что там такого интересного углядел монах.
Брат Черет смотрел на фонтан, точнее на последних двух Братьев, что продолжали пляску.
— Все-таки вода, — прошептал он. — Все-таки вода!
Александр Алексеевич опустил бинокль.
— Хорошо, что не сбежал. А то ищи его… Вообще эти эксперименты с инфразвуком…
— Какие эксперименты? Все просчитано! Пятнадцать процентов мощности! — Сергей не стал развивать этот разговор. — Да и что его искать? Прикрепим к нему личного «шмеля» и все…
— Что плохо в дилетантах, так это то, что они не знают очевидных для профессионала вещей, — все еще хмурясь, сказал Александр Алексеевич. — «Шмелей» нужно собрать для подзарядки. Отзывай их, давай. Пусть уж Император пока без конвоя ходит.
Сергей погрустнел.
— Что, прямо сейчас?
Александр Алексеевич кивнул.
— Жаль, — сказал Кузнецов. — У меня тут кое-какие интересные мысли появились…
— Придется подождать.
Прогрессор поскреб подбородок. Процесс, безусловно, шел, однако шел он как-то не так и не в ту сторону. Из работы Сергей сделал для себя развлечение. Это, может быть, было бы и не плохо, если б, в конце концов, привело к подписанию договора, однако что-то не рвался Император подписывать пергамент, не смотря на активное издевательство над собой. Не вел ли этот путь в тупик?
— Может быть мне, все же поговорить с ним? — неуверенно, обращаясь сразу ко всем, спросил он. — Вдруг в нем что-нибудь переменилось?
Сергей понял, что эта веселая игра с Императором может вот-вот закончиться, и поспешно возразил.
— Переменилось бы — так он сразу бы и сказал об этом. Не говорить ведь? Да и не будет он с тобой разговаривать. Он, заметь, вообще не верит, что ты жив.
Никулин машинально кивнул. Утренний разговор он помнил. Чен и Джо промолчали, пожав плечами. Сергей обвел всех веселым и уверенным взглядом.
— Вы же понимаете, что все его сопротивление — это только вопрос времени. Мы дожмем его…
Чен вежливо улыбнулся. Джо с сомнением покачал головой. Император оказался крепким орешком, не всякому по зубам.
— Надеюсь… — ответил Никулин. — Надеюсь. Времени у нас осталось — всего ничего…
Ему хотелось поверить Сергею, однако то, что он узнал об Императоре за эти несколько часов, заставляло думать совсем иначе. Легкой победы ждать не приходилось.
— Сегодня надежда превратится в уверенность! У меня уже готов новый план! — торжественно провозгласил Сергей. — Еще сегодня мы проникнем в такое место, которое для объекта давления есть святая святых, и оскверним его надлежащим образом!
Он поочередно посмотрел на каждого, но понимания в глазах не заметил.
— Это, каким образом? — насторожился Александр Алексеевич. — Что это мы будем осквернять? И где?
— Это я так сказал, — поправился Сергей куда как менее торжественным тоном. — Для важности. Ты-то там уже был…
— Я нигде не был и поэтому требую объяснений, — сказал с живым интересом Чен. — Как будем осквернять? Технология? Оборудование?
К метеорологу Сергей даже не повернулся.
— А тебя мы собой и не возьмем. Твоя фамилия «Засадный полк». Будешь сидеть на крыше и надеяться на лучшее. А мы пойдем в Зал Государственного Совета и оставим Императору послание на стене. Это должно окончательно деморализовать объект давления.
Джо, пристроившийся с биноклем у края крыши, негромко сказал.
— Кончайте дискуссии. Посмотрите лучше, что там твориться.
Спеша закончить опасный разговор, егерь первым подошел к краю. Прижав бинокль к глазам, он замер, глядя вниз.
По двору сновали монахи. Сергей смотрел на них, прикидывая, не забросать ли это скопище клерикалов гранатами. Руки чесались, потому как, видно было, что теперь их гнал не страх, а чья-то воля.