Положитесь на меня

Жан сунул деньги Бланке в карман и указал на Малу.

— Она не сможет путешествовать в таком виде. Найди ей что-нибудь, а я соберу все, что нам понадобится.

Он быстро вышел из комнаты. Бланка обняла Малу за плечи.

— Он прав, — сказала она. — Идемте, я посмотрю, что смогу найти для вас.

Обе женщины ушли в спальню. Гирланд закурил и указал на деньги:

— Возьмите свою долю и послушайте то, что я вам скажу, пока мы одни. Если вы будете мне мешать, вы даже не сообразите, что с вами произойдет. И так все достаточно паршиво, чтобы еще вы вставляли палки в колеса.

Бордингтон покраснел. Дрожащей рукой он взял шесть тысяч и сунул их в карман.

Гирланд улыбнулся ему.

— Ну, успокойтесь. Если мы хотим выкрутиться, надо действовать вместе.

Через десять минут вернулся Жан с тремя набитыми рюкзаками.

— Я взял всю провизию, которая у нас была… несколько коробок консервов, свечи, мыло, спички и по одеялу для каждого, — сказал он. — Нам предстоит длинный путь.

Бланка и Мала вышли из спальни. На Мале теперь были старые джинсы, свитер, крепкие башмаки. Гирланд подумал, что такая одежда выгодно подчеркивает ее фигуру.

— Итак, каков первый этап?

— У меня есть хижина среди холмов, — сказал Жан. — Мы отправимся туда. Это в десяти километрах отсюда. Там мы будем в безопасности и продумаем дальнейший план действий. — Он положил два конверта на стол. — Это перец. У них будут собаки. Мы будем идти цепью. Я пойду первым, — он посмотрел на Гирланда. — Вы пойдете последним. Возьмите перец и осторожно посыпайте им дорогу позади себя. Его должно хватить, по крайней мере, на два километра… Этого будет достаточно. Теперь пошли.

Несколько минут спустя все пятеро пробирались по полю цепью. Затем они шли через сосновый лес. Жан шел впереди, Мале было трудно поспевать за ним. Бланка, привыкшая к подобным путешествиям, с легкостью пробиралась вперед. Время от времени Гирланд помогал Мале. Бордингтон мрачно плелся позади Жана, не оборачиваясь, и тащил свой чемодан. Он был озлоблен тем, как Гирланд разделил деньги. «Двенадцать тысяч этим жалким крестьянам! Дико! Они удовольствовались бы и третьей частью», — повторял он.

Они достигли тропинки, которая вела из леса, и Жан ускорил шаг. Через десять минут Мала простонала:

— Мне надо передохнуть. Я больше не могу!

Группа остановилась. Жан нетерпеливо посмотрел на нее.

— Нам нужно еще немало пройти.

— Смотрите, — сказал Гирланд, указывая на подножие холма.

Они увидели вдалеке белую ленту дороги, ведущей к ферме. По ней двигались одна за другой десять машин.

— Вот они! — воскликнул Гирланд. Он дернул Малу за руку и заставил ее встать. — В дорогу, моя прелесть!

Подстегнутая тоном Гирланда, Мала двинулась за другими. Наконец группа достигла плато, откуда ясно была видна, уже далеко внизу, ферма. Все окна в доме были освещены и крошечные силуэты людей двигались там.

— У меня нет больше перца, — сказал Гирланд.

— Этого достаточно, — ответил Жан. — Теперь нам предстоит самый трудный участок пути… Он приведет нас к хижине.

Сойдя с тропинки, они стали пробираться сквозь молодую поросль. Наконец, после получасового мучительного карабканья, они оказались подле сложенной из круглых бревен хижины, скрытой огромными деревьями. Они и увидели ее только тогда, когда подошли вплотную.

— Вот мы и пришли, — сказал Жан, вставляя ключ в замочную скважину. — Здесь нет удобств, но мы будем в безопасности.

Большая комната была сырой и пахла плесенью. Мебель состояла из стола, нескольких табуреток и четырех коек вдоль стен.

В то время как Жан зажигал свечи, Мала, которая уже не могла держаться на ногах, подошла к одной из коек.

— Не ложитесь на нее! — закричала Бланка. — Может быть, там змеи.

Забыв об усталости, Мала отпрыгнула назад. Это заставило Гирланда рассмеяться.

— Не беспокойтесь, детка, я посмотрю, — сказал он, беря фонарик и рассматривая койку.

— Никаких змей… один или два паука, но никаких змей.

Мала дрожа села на табурет. Бордингтон остался стоять у двери, не выпуская из рук чемодана.

Гирланд развязал рюкзаки и достал одеяла, а Жан тем временем разжег огонь в небольшой печке. Бланка помогала Гирланду: они достали из мешка кофе, банку сгущенного молока, стаканы и небольшую кастрюлю. Через десять минут все сидели вокруг стола и пили горячий кофе, стараясь успокоиться. Огонь разгорался и освещал комнату. Гирланд пустил по кругу пачку сигарет. Мала взяла одну, Жан и Бланка отказались. Бордингтон оттолкнул пачку и закурил из своей. Жан достал карту и расстелил ее на столе.

— Мы должны идти вот туда, — показал он. — В машине это заняло бы полдня, а пешком по бездорожью будет нелегко.

Своим толстым пальцем он вел по карте. Мала смотрела с тоской и ей казалось, что этот палец никогда не остановится. Наконец, он остановился около австрийской границы.

— Если нам повезет, мы пройдем здесь, — сказал Жан. — Я хочу вам объяснить, какова эта граница. Во первых, там имеются вышки со сторожами, пулеметами, сигнальными ракетами, прожекторами и радиотелефонами. Эти сторожа отлично просматривают свои сектора, так как все деревья и кусты вырублены на расстоянии семидесяти метров. Земля около сторожевых вышек вскопана, чтобы можно было увидеть следы, если кто пройдет. Она обнесена, вдобавок, колючей проволокой, по которой пропущен ток. Затем идет пространство, заминированное шрапнельными минами. Потом следует второе ограждение — колючая проволока под током… Короче, здесь пройти нельзя. Но существует путь, по которому пройти можно, это заброшенная шахта медного рудника. Не так давно я провел по этому пути своего человека в Австрию, но его, правда, не разыскивали, как нас с вами. Наш переход будет чрезвычайно опасным, но при небольшом везении, я считаю, мы пройдем…

Гирланд рассматривал карту.

— Когда мы тронемся в путь?

— Мы должны остаться здесь по крайней мере на четыре дня, — ответил Жан. — Сейчас, вероятно, все границы подняты по тревоге. Но я знаю чешских солдат. Большинство из них мальчишки. В течение четырех дней они будут настороже, потом им это надоест, и мы сможем действовать.

— А разве безопасно оставаться здесь четыре дня?

Жан пожал плечами.

— По моему мнению, да. Мы здесь хорошо спрятаны. Мои соседи не знают, что у меня есть хижина. Я ее сложил два года назад, потому что знал, что рано или поздно надо будет удирать. Да, я верю, что мы здесь можем оставаться в безопасности.

— Очень хорошо, — сказал Гирланд. — Трое мужчин будут нести охрану по очереди. Четыре часа каждый. Я начну первым.

— Да, — сказал Жан. — Я сменю вас. Потом настанет очередь нашего друга.

Бордингтон, по-прежнему мрачный, согласно кивнул головой и приготовился лечь. Гирланд вышел в темноту ночи, чтобы заступить на дежурство.

Смерн подошел к Малиху, который ждал его около полицейской машины.

— Они посыпали дорогу перцем, — сказал он. — Собаки не могут взять след. Далеко они не ушли, но в каком направлении, мы не знаем.

Зеленые глаза Малиха сверкали. Он не желал принимать никаких объяснений.

— Ты знаешь, что тебе надо делать, — сказал он. — Они не должны пересечь границу. Возьми с собой столько людей, сколько сочтешь нужным. Они ведь идут пешком и избегают дорог, мне незачем тебе об этом говорить. — Он пристально посмотрел на Смерна. — Необходимо, чтобы ты достал мне этих людей, а я возвращаюсь в министерство.

Он влез в машину и велел шоферу везти его в Прагу.

Смерн смотрел вслед удаляющейся машине. В течение восьми лет он преследовал преступников и ни разу еще не промахнулся.

Он направился к Сику.

— К восходу солнца нам понадобится по крайней мере три вертолета, чтобы прочесать холмы. Займись этим! А теперь я хочу поговорить с капитаном Куланом.

Кулан, полный рвения, был в восторге получить распоряжение от самого Смерна. Он подбежал к нему.

— Пойдемте со мной, — сказал Смерн и увлек его к ферме. Он разложил на столе карту района, достал из кармана компас, воткнул иголку на карте в то место, где была ферма, и обвел ее кружком. Сик присоединился к ним и, стоя за спиной Смерна, слушал и смотрел.