Положитесь на меня

Малих подумал немного, потом заявил:

— У них быстрая машина. Они, наверное, уже покинули город и, возможно, продвигаются к границе. Немецкая граница ближе, но они, может быть, направляются к австрийской, которую гораздо легче пересечь.

Смерн возразил:

— Я как раз занимаюсь проверкой досье Малы Рейд. Меня бы удивило, если бы они решили пересечь границу ночью. По моему мнению, они где-нибудь спрячутся, чтобы переждать опасный момент, а потом начнут действовать. Мы должны найти их убежище. Посмотрю, что сможет нам сказать досье девицы по этому поводу.

Малих утвердительно кивнул.

— Их нужно найти любой ценой. Бесполезно говорить, что будет, если им удастся ускользнуть.

Смерн улыбнулся.

— На этот раз они не уйдут. Рассчитывайте на меня.

Малих продолжал изучать карту, лежащую перед ним, когда вернулся Сик.

— Машину видели на мосту. В машине было трое. Двое мужчин и женщина.

— Я поручаю вам следить, чтобы они не пересекли границу. Примите все необходимые меры. Любой ценой.

— Я как раз этим занимаюсь, — сказал Сик. — Они не пройдут.

Малих отпустил его нетерпеливым жестом, потом закурил. Он был страшно зол на себя. Он должен был задержать девушку тогда, когда Смерн известил его, что Кен интересуется ею. До сего времени Малих никогда не давал повода к критике, но сейчас он допустил серьезную ошибку, и Ковски вправе разнести его в пух и прах.

Он все еще сидел за письменным столом, когда часом позже вошел Смерн.

— Возможно, мы ухватились за ниточку, — сказал Смерн, кладя на стол снимок. — Мы обнаружили это в альбоме с фотографиями Малы Рейд.

Малих смотрел на фотографию. Там были сняты Мала и солидно скроенный молодой человек. На нем были синие джинсы, клетчатая рубашка и запачканные сапоги. Позади них виднелось низкое строение фермы. По левую сторону стояли два больших сарая.

Малих поднял голову.

— И что же?

— Изолированная ферма — вот надежное убежище. Это стоит проверить, — сказал Смерн. — Во время революции отец девушки и один земледелец, по фамилии Браун, были расстреляны как предатели. Его сын, Жан Браун, тоже земледелец.

Малих оттолкнул стул и вскочил.

— Ты знаешь, где находится ферма?

— В тридцати километрах отсюда.

— Собери своих людей.

— Три полицейские машины с дюжиной вооруженных автоматами людей готовы ехать.

— Если Гирланд находится вместе с ними, нам понадобится втрое больше, — сказал Малих. — Займись этим!

Большой зал, каменные плиты пола и грубая мебель не обещали никакого комфорта. Огромный почерневший от копоти камин находился в центре помещения. Гирланд подумал, что зимой тут, вероятно, настоящий ледник. Трое прибывших сидели на стульях с прямыми спинками. Жан Браун и его жена разместились на длинной деревянной скамейке, спиной к печке.

Жан Браун был крепкий мужчина лет тридцати. Его круглое, мясистое лицо и спокойные серые глаза вызывали доверие.

Бланка, его жена, казалась на пять или шесть лет моложе его. Маленькая блондинка с приятным лицом, она производила впечатление спокойной и решительной женщины, что понравилось Гирланду. Он чувствовал, что на нее можно рассчитывать в случае опасности.

На Браунах были довольно поношенные джинсы и черные блузы. Они уже спали, когда Мала постучала к ним в дверь, обрисовала ситуацию и попросила о помощи. Они не колебались ни секунды. Пока Мала добежала до машины, они быстро оделись. Жан открыл ворота сарая, и Гирланд вкатил туда «мерседес».

— Будет лучше, если вы не будете знать подробностей, — сказал Гирланд. — Чем меньше вы будете знать, тем лучше будет для вас и для нас. Нам необходимо перейти границу. И не только для того, чтобы спасти себя, но и для того, чтобы избежать международного скандала. Один из агентов безопасности идет по нашим следам: самый опасный из всех. У нас есть деньги, так что тут проблемы нет. Мы готовы заплатить большую сумму за переход через границу.

Жан изучал некоторое время Гирланда, потом покачал головой.

— Деньги не помогут вам перейти границу, — спокойно проговорил он. — Наблюдение за австрийской границей немного ослаблено в последнее время. Но автоматическое устройство всегда на месте. Если они вас заметят, то могут поднять по тревоге пограничников и закрыть границу. Но я знаю, как можно пересечь ее. Нужно идти пешком по очень трудной дороге четыре дня. По тридцать километров в день.

— А нельзя проделать часть пути на машине?

— Они будут наблюдать за всеми дорогами. Нет, это слишком рисковано. Самое верное — идти пешком и избегать людных мест.

Понимая, до какой степени Жан может быть полезен, Гирланд спросил его:

— А если бы вы пошли вместе с нами? У нас есть деньги. Мы разделим их.

Жан и Бланка обменялись взглядами.

— Нет, это невозможно, — ответил Жан, но голос выдавал его сомнение.

— Вы хотите жить здесь до конца ваших дней? Какое будущее вас ждет? — Гирланд оглядел помещение. — Вы практически ничем не располагаете, и у вас нет надежды улучшить вашу жизнь. У нас есть доллары. Мы разделим их на пятерых. Вы вдвоем получите двенадцать тысяч и с этим вы можете прекрасно чувствовать себя в Германии, Австрии, Франции и где захотите.

Бордингтон схватил чемодан и прижал его к себе.

— Вы не имеете права распоряжаться этими деньгами! — с силой крикнул он. — Они вам не принадлежат…

Все спокойно посмотрели на него, потом Мала сказала:

— Они и вам не принадлежат, Алек… Я прошу вас, не будьте глупым!

— Вы все время говорите мне, что я глупый! — запротестовал Бордингтон. — Разве вы не видите, что я пытаюсь охранять ваши интересы? Этот…

— Алек! Достаточно! — сказала Мала. Она встала и направилась к нему. — Дайте мне чемодан!

Бордингтон некоторое время смотрел на нее, потом отдал чемодан.

— Хорошо, возьмите его, — дрожащим голосом проговорил он. — Вы разрушаете свое будущее. Вы говорите, что я глупый, но это вы не отдаете себе отчета в том, что делаете.

— Нет, я знаю, что делаю. Я покупаю нашу свобода, — возразила Мала. Она повернулась к Гирланду и указала на чемодан. — Деньги там.

— Двенадцать тысяч, — сказал он Жану. — Они будут ваши, если вы поможете нам перейти границу. Потом вы можете вернуться.

Жан встал.

— Нам нужно обсудить это. Простите. — И взяв Бланку под руку, он увлек ее из комнаты.

— Вы можете себе позволить раздавать деньги, — с горечью сказал Бордингтон. — Для вас это легко. Вы с Дори получите в три раза больше.

Гирланд посмотрел на него, с трудом скрывая негодование.

— Знаете, вы совсем не обязаны идти с нами. Ваша часть на столе, шесть тысяч долларов. Возьмите их и возвращайтесь в Прагу, если хотите.

Бордингтон бросил на него убийственный взгляд.

— Вы прекрасно знаете, что я не могу этого сделать!

— Тогда чего же вы хотите? Вот ваша доля… делайте с ней все, что заблагорассудится, но если вы пойдете с нами, надо будет помолчать и постараться быть полезным.

Бордингтон повернулся к Мале.

— Этот человек мошенник. Разве вы этого не видите? Он уже взял деньги, которые принадлежат вам. Он…

— Эти деньги мне не принадлежат! — сердито закричала Мала. — Перестаньте валять дурака!

— Очень хорошо… Раз дело обстоит таким образом, я больше не скажу ни слова.

Пока они спорили, Гирланд осматривал комнату. На полке камина он увидел фотографию в рамке и подошел ближе, чтобы рассмотреть ее. Это были Мала и Жан перед фермой и двумя сараями.

— Эта фотография… У вас есть другой экземпляр?

Мала посмотрела на фотографию и тотчас же поняла, о чем он думал. — Да, в моем альбоме…

Гирланд развел руками.

— Ну что ж, это прекрасно! — он направился к двери. — Жан, идите сюда!

Жан и Бланка вышли из спальни. Жан заявил:

— Мы приняли решение. Мы отправляемся вместе с вами.

Гирланд безрадостно улыбнулся.

— У вас теперь нет иного выхода, — он указал на фотографию. — У Малы есть такая же дома. Они ее найдут, и быстро сообразят насчет фермы. Они смогут приехать сюда через два часа. Мы должны немедленно отправиться в путь. Вот возьмите, это ваша доля, — он протянул Жану пачку долларов. — Пошли, нам нельзя терять ни минуты.