Страница 2 из 3
- Зачем?
- Я прекрасно понимал, что следующий бой для меня будет последним. Немцы наверняка догадались, что я остался один, - пояснил Воропаев, залившись краской стыда. - Да и устал я если честно. Хотел, чтобы всё закончилось, побыстрее.
- Ты был ранен, контужен? - подался вперёд Забелин.
Помотав головой чуть сильнее, чем нужно, солдат впился глазами в начальника госпиталя.
- Нет. У меня было несколько царапин на руках и ногах, но никаких серьёзных травм ... и голова в полном порядке. Я был в своём уме.
Последнюю фразу, он почти выкрикнул.
- Продолжай дальше.
- В общем, я приготовился. Винтовку почистил, патроны разложил, лопатку для рукопашной наточил. Отвлёкся буквально на несколько секунд, а когда повернулся к телу товарища, увидел ЕГО.
- Кого?
- Ну, деда этого, о котором мне нельзя никому рассказывать.
- Как он выглядел?
Солдат пожал плечами.
- Обычно. Старый, седой, с усами. Таких в наших деревнях много.
- Это понятно. Но одет то он во что был?
- Потёртые сапоги, поношенные синие галифе с лампасами, фуражка с красным околышем без кокарды, гимнастёрка вот на нём была, но не современная, застиранная, даже цвета не различить.
- Так может старик просто в окоп запрыгнул, а ты и не заметил, - облокотившись на спинку кровати, спросил Забелин.
Категорично рубанув ладонью в воздухе, Воропаев возразил:
- Это невозможно. Я уже думал об этом. Он бы всё равно попался мне на глаза, будь это так. Да и откуда он пришёл? В округе ни одной целой деревни не осталось. Масловчан ещё в феврале в Германию угнали.
Примирительно подняв руки вверх, начальник госпиталя сменил взбудоражившую пациента тему.
- И этот дед начал тебе помогать? Сражался с оружием в руках?
- Да что вы доктор. Он наоборот мешал мне, злил, насмехался и ..., - солдат споткнулся на полуслове и несколько секунд замолчал. - По крайней мере, я так тогда считал.
- А сейчас считаешь по-другому?
- Понимаете, дед этот даже с места не поднимался. Целые сутки так и просидел рядом с телом Николая. Сначала он начал надо мной посмеиваться. Дескать причесался, заправился, намылился сдастся на милость врагу. Не говорил, что я трус, но намекал.
- Но ты же вроде собирался с оружием в руках встретить противника?
- То-то и оно, я ему говорил, но он всё равно утверждал, что это трусость. В общем, разозлил он меня так, что я решил ему показать на что способен.
- Отбил атаку?
- Отбил. Вот тогда меня первый раз и ранило.
- А старик что?
Ничего. Сидел на своём месте и нес какую-то чушь про царя, русско-турецкую войну, как он немцев бил в каком-то там году. Я просил его уйти или замолчать на худой конец ...
- Давай, давай, рассказывай дальше.
- Ну, вот так мы кусались, а потом началась ещё одна атака. Я снова справился, правда, меня чуть гранатами не закидали. Зато разжился немецким автоматом.
- А собеседник твой, что делал?
- Всё то же. Самокрутками попыхивал и улыбался.
Пододвинувшись поближе к Забелину Воропаев доверительным тоном произнёс:
- У него был такой матерчатый кисет для махорки, с изображением павлина. У птицы вместо глаза маленький зелёный камушек. Заметная вещь. Я такой никогда не видел.
Начальник госпиталя внимательно взглянул на собеседника, впервые подумав, что солдат не в себе, но всё же продолжил.
- Старик этот что-нибудь ещё рассказывал про себя?
- Он много чего рассказывал. Вот только меня слегка оглушило взрывом, и слышал я не очень. Потом ночь наступила. Мне так спать захотелось, что сморило меня. Всё-таки двое суток на ногах. А проснулся я от того, что дед прокричал мне что-то в самое ухо. Глаза открыл, а трое фрицев уже в окопе. Еле с ними справился.
- Старик помог?
- Нет. Он даже глазом не моргнул пока мы там, в грязи катались. Сидел, смотрел на меня и скалился.
Встав с кровати, Воропаев прошёлся по комнате.
- Извините, ноги затекли. Можно я буду ходить? Мне так легче.
- Делай, что хочешь.
Благодарно кивнув, солдат, продолжил свой рассказ.
- У мёртвых немцев, которые в гости ко мне без спросу пришли, я забрал несколько гранат, патроны и банку тушёнки. Правда поесть мне так и не дали. Только жестянку откупорил как дед мне и говорит: "Бросай всё, они снова здесь".
- А ты что?
- Хотел было его послать куда подальше, но что-то заставило меня выглянуть из окопа и пустить в небо сигнальную ракету. Фрицы буквально в нескольких шагах от меня замерли.
- Снова был бой?
- Самый короткий и самый страшный в моей жизни. Меня снова ранили, но немцев я человек двадцать положил. Все автоматные патроны расстрелял до железки и гранаты израсходовал. Перевязал себя как смог.
Потрогав здоровой рукой забинтованную, Воропаев, снова погрузился в воспоминания:
- До утра мне дед рассказывал свои байки не давая заснуть. Потом я вроде как снова отключился, так этот изверг меня так тряхнул, что я чуть все зубу во рту не переломал.
- То есть старик подошёл к тебе и разбудил?
Наверное. Не знаю. Я когда глаза открыл он сидел рядом с Николаем.
- А закурить он тебе предлагал?
- Так я не курящий.
- Продолжай рассказ.
- Так это конец. Примерно пару часов я отстреливался из винтовки, а когда патроны кончились снова приполз в свой окоп. Дед усы пригладил пальцами и говорит: "Ты Сашка потерпи, совсем немного осталось". И исчез.
- Что значит исчез?
- А то и значит - моргнул, а его нет. Я немного поискал старика, а потом снова сознание потерял. Очнулся уже в госпитале.
Некоторое время в палате царила абсолютная тишина, а затем Забелин, протерев стёкла очков рукавом халата сказал:
- Ты уверен, что старик этот тебе не привиделся. Потому как корректировщик, наблюдавший за тобой, никого не видел.
Взъерошив волосы на голове, Воропаев ответил:
- Да ни в чём я не уверен. Рассказал всё, как было. Никаких чудес дед мне не показывал. Болтал всё время, именно этим меня и спас. Погибнуть глупо не дал, будил, предупреждал. Кто он такой? Ангел? Призрак? Галлюцинация?
- А он не похож ни на кого из твоих родственников? Бывает, что во время стрессовой ситуации мы подсознательно ...
Солдат резко дёрнул плечами, от чего халат с плеч, упал на пол.
- Да не знаю я своих родственников доктор, я детдомовский! Ради бога отпустите меня обратно в мою часть, не надо мне ничего, я буду молчать как рыба!
* * *
Впечатления от общения с Воропаевым были противоречивыми. С одной стороны, он не был похож на умалишённого, но с другой, приходил в сильнейшее возбуждение только от одного намёка на то, что всё происходящее было видением. Парень был с характером, и достаточно было вспомнить, как яростно он отрицал появление старика в окопе простым и легко объяснимым способом. В чём-то Щукин был всё же прав. В общем, было о чём подумать.
Вернувшись в кабинет, Забелин положил перед собой оба бланка и долго смотрел на них, не решаясь взять ручку и подписать какой-либо.
Воропаев герой и сомнений никаких быть не может. Конечно, в минуты опасности и стресса он мог создать себе воображаемого помощника, который бы поддержал его и помог выжить. Это странно, но подобные случаи медицине известны. Например, это мог быть его друг Николай, к которому солдат явно испытывал привязанность. Однако когда всё закончилось, Александр должен был чётко разграничить вымысел и реальность. Этого, к сожалению не произошло. Возможно, за подвиг заплачено слишком большая цена и это расшатало психическое здоровье Воропаева. Чего только стоит упоминание о кисете с павлином. Скорее всего, это первый тревожный звоночек. Парень упорствует и начинает погружаться в свой бред, детализируя его. Ничего такого обследующим его специалистам он не говорил, а значит, положение ухудшается. Уже было, совсем решив подписать бланк о госпитализации и даже протянув к нему руку, Забелин был остановлен телефонным звонком.