Страница 6 из 28
Шерсть Александра встала дыбом, он сам отступил за спутницу, которая только вскинула голову. В зале посветлело: по воле крылатой колдуньи весь полумрак сконцентрировался в две чёрные призмы, сковавшие в себе жирных монстров. Но те не задержались надолго - несколько раз побившись о стенки своей невероятной массой, гигантскими мечами они раскололи преграду и выкатились наружу, пока призмы быстро истаивали, возвращая свою темноту залу. Выигранного времени двум мохнатым драконам хватило, чтобы взлететь наверх лестницы. Но самка так и застыла там, а Варлад нервно крутился, потому что 'кактусы' быстро сориентировались и принялись залезать за ними, ковыляя по узким для них ступеням. Однако, когда они уже почти добрались до вершины и уже замахивались ножищами, крылатая снова сгустила в зале тени - на этот раз под кривыми лапами монстров. Верхний мутант оступился и грохнулся на второго, оба кубарем покатились по ступенькам, разворачивая их лезвиями в попытке уцепиться, но чаще попадая друг по другу, выпуская струи фиолетового гноя. А когда злобные братья колобка, обронив ножи, которыми бы восхитился любой земной маньяк, шмякнулись об пол зала, ещё сильнее сморщились и обвисли, прекратив двигаться, мерзкой жижей оказался залит весь зал. Александр облегчённо выдохнул - не только благодаря победе, но и потому, что ему не придётся вновь отмываться.
Черногривая уже вышла на выступ в противоположной от лестницы стороне и наблюдала с него за масштабным действием, развернувшимся в главном зале храма, под сферическим куполом, свод которого поддерживала одна изрезанная загадочными иероглифами широкая колонна, судя по окнам и балконам она являлась башней внутри строения. Свет от жаровен с подставками в виде переплетающихся спиралей и щупалец падал на осыпанную красным порошком толпу крылатых, занимавшую весь немалый зал своей буйной и непрекращающейся свальной оргией. Под аккомпанемент вгоняющей в транс музыки писклявых флейт и гулкого барабанного ритма два дракона, мужчина и женщина, с нарисованными на своей чешуе спиралью, что обвила всё тело, кричали в толпу с балкона на башне, не попадая в голос:
- Знайте! Высший этой ночью проснётся! Властитель пространства и времени уже слетает по звёздному туннелю, дабы оросить нас экстазом со своих крыльев! Восславьте его причастием всемирного блаженства!
Дракон поднял над толпой странный скипетр:
- Именем своим призываю алую звезду запада! Восстань, о первейший!
Самка вслед за ним опрокинула вниз пустую чашу:
- Именем своим призываю зелёную звезду востока! Восстань, о первейший!
Но вдруг её собственная тень оторвалась от неё и поднялась с поверхности, приобретя объём. Не успела драконица вскрикнуть от ужаса, как её тень тронула её грудь, и прикосновение стало настолько холодным, что мгновенно угасило все жизненные силы из жрицы. Жрец ей ничем уже не смог помочь, так как сам свешивался с балкона опустошённым телом. Паства была настолько увлечена друг другом, что не заметила ни внезапного прекращения ритуала, ни двух чёрных крылатых, перелетевших под куполом к башне-колонне.
Из любопытства Александр поднял жезл из лапы дракона-жреца со съеденной душой. Чёрная и чуть прозрачная палка, возможно, из обсидиана, светилась изнутри энергией так же, как живые и разумные существа, а поверхность испещряли неразборчивые руны.
Самка, торопясь скрыться от глаз толпы, втянула Варлада в проём башни и, отобрав палку, захватила её энергетической рукой и растворила предмет прямо в себе, лишив его материальности, но потом с той же лёгкостью вынула и вернула:
- Убери её вот так, чтобы не таскаться. Нужны твои свободные лапы.
К удивлению парня, он смог повторить все манипуляции, развоплотив и переместив предмет в свою энергетику. В отличии от сырой энергии душ, он непонятным образом не "вливался" в него, а оставался в ауре темнеющим вкраплением.
Хотя в башне были окна, не было различимо почти ничего, когда двое вошли внутрь, и даже острое зрение не помогало. Зато ноздри осаждал неясный тёплый и сырой запах, а уши - тишина, перебиваемая лишь навязчивым фоновым гулом, какой бы издавали сотни кружащихся над гниющим трупом мух.
Внезапно Варлад почувствовал тяжесть в конечностях и увидел, что и движения спутницы стали слабыми, словно она не могла поднимать собственный вес. Какими бы ни были сильными их тела и сколько свежепоглощённой энергии в них не было, они почувствовали слабость и утомление, зрение расплывалось, и наконец они упали на пол, больше не в силах себя поддерживать. Из темноты откуда-то сверху, гудя эхом, донёсся звучный, но грубый голос с нотками противного щёлканья и жужжания:
- Смертные осквернили святую святых Высшего со звёзд. Знаете ли, что это место запретно? - Ослабшие тела были подняты твёрдыми холодными лапами и связаны по рукам и ногам. Варлад, не имеющий энергии сопротивляться, различал лишь размытые силуэты серых крылатых. - Не важно. Церемония прервана, но бог услышал наш зов. Вам повезло, смертные. Вы узрите прибытие Запредельного Блаженства. Бог проголодается после дальней дороги - и вы послужите отличной закуской.
Пойманных подняли через дымную плотную темноту по ступенькам куда-то наверх и бросили на холодный пол, ходя вокруг в скрывающем всё мраке, и на непонятном языке молились своими насекомоподобными голосами, своим резким звоном терзая уши.
Внезапно темнота исчезла, и злобно-оранжевый свет луны проявил ротонду на самой верхушке купола. Снизу по лестнице начали подниматься утомлённые оргией культисты. Сами вторженцы валялись на полу среди разлагавшихся тел, по которым летали насекомые, похожие на многокрылых цикад, и целым ковром ползали мухи, отчего тошнотворный оттенок мёртвой плоти словно рябил чёрным. И с этими мерзостными и воняющими останками ввалившие драконы с новой силой принялись совокупляться в священном для них союзе, иногда подбирая трупы с пола и танцуя с ними, пока мухи перебирались с умерших на живых.
Существа, которые принесли 'смертных' в это ужасающее место, походили на драконов лишь своими размерами и очертаниями, на самом деле являясь шестилапыми насекомыми, покрытыми серым хитином, изрисованным спиральным узором. Их прозрачные крылья сейчас были плотно сложены на спине. В тот момент они читали заклинания над причудливым объектом у края ротонды. Хромово-голубая металлическая игла в несколько метров длиной, крепившаяся на хаотичном собрании гранёных цилиндров и блоков, была направленна прямо в ночное небо. Всю конструкцию перевивали трубы и провода, крепившиеся к плавно выходящим выступам, кое-где, между гребней и пружин, теснились плотные надписи неизвестными иероглифами. В своём ритуале жрецы-инсектоиды нарушали чистоту аппарата, смазывая его полусвёрнутой кровью и отвратно пахнущей жижей, чертя в воздухе чуждые знаки острыми лапами. Словно уже свершившейся мерзости не хватало, насекомые выдернули из толпы верующих одну самку, что вопила и дёргалась в сильном желании, и подвели её к безумному механизму. Отвлечённая от соития с трупами, она принялась заводить себя сама, тря лапой в шерсти под животом, пока один из насекомоподобных драконов поднял выщербленный от старости каменный нож, и в момент её наивысшего удовольствия совершил резкий и грубый разрез от шеи до лобка. Тело самки, дёргаясь в угасающей смеси оргазма и агонии, пало на камень пола во всё возрастающую лужу собственной тёплой крови.
Эта чудовищная жертва сильно воодушевила и драконов, и их жесткокрылых предводителей, но вся религиозная драма прервалась сильным подземным толчком. Кто-то просто свалился с ног, кто-то упал по своей воле, в жесте поклонения прижимая к полу голову, согнувшиеся в немощном поклоне насекомые протянули лапы к аппарату, ритмично визжа на своём языке. А игла тем временем засияла, и к её концу понеслись волны оптических искажений. С истеричными молитвами жрецов и жужжанием мух стал смешиваться резкий писк ультразвука, который будто выцарапывал мозги через ушные раковины. Из ноздрей Варлада потекла кровь. И вдруг всё прервала абсолютная тишина. Игла вспыхнула и на секунду выдала ровный белый луч света, что упёрся прямо в небосвод.