Страница 8 из 80
О, боже! — подумал Вивиан. Очевидно, что не все концы были связаны. И все же… он мог попытаться выбраться из этой передряги. Его обаяние не знало границ. Он одернул шинель и направился через деревню с намерением встретить аэросани, будто собираясь пригласить милых гостей прогуляться в воскресенье по площади Пикадилли. Но, как только сани остановились, двигатели замолчали, а двери открылись, Вивиан обнаружил, что смотрит прямо на ствол нагана, направленного ему в живот.
— Валентин, мой дорогой друг! — возвестил Варга Разнаков. На нем было черное пальто и серая папаха. Он улыбнулся своей уродливой улыбкой. У него было длинное, лошадиное лицо с тонким носом и небольшими постриженными усиками, выглядевшими так, будто их нарисовали карандашом. — Что ты забыл в этом захолустье? — он ожег его взглядом и быстро оглядел собравшихся рядом деревенских жителей. — А? — подтолкнул он Вивиана, подойдя к майору и приставив наган к его горлу. — Говори!
В то же время двое солдат из аэросаней начали обыскивать агента.
Они нашли однозарядный пистолет и, забрав его, передали Разнакову.
— Прекрасная вещица! — оценил Разнаков. Его левый глаз начал едва заметно дергаться в знак волнения. Опасный знак, подумал Вивиан. Он знал своего серьезного и уважаемого врага достаточно хорошо, чтобы понять: тот явился сюда с намерением убивать. — Вот этим ты пользовался в отеле «Стойкость» в Минске? Серьезно, Валентин! Ты выдохся? Слишком много пьешь? Или слишком увлекся какой-нибудь дешевой киской? Ты даже не заметил слежки в Минске! Неужели ты думал, что я не узнаю, кто стоял за этой грязной работенкой? Нас не заботил тот кусок дерьма, которого ты застрелил — он ничего не значил — основной нашей задачей было взять тебя, мой дорогой британский осёл. Ты был нашим золотым трофеем! — он переместил оружие к щеке, сильно надавил на ствол, так, чтобы у Вивиана на лице остался отпечаток дула. — Ну, хорошо! Идем!
— Я думаю, я лучше останусь здесь, если ты не против, — хмыкнул Вивиан. — Я не думаю, что ты убьешь меня на глазах у всех этих…
Варга Разнаков плавно развернулся и выстрелил в лысого старосту. Человек-бык тут же рухнул на спину, выпустив из своей головы красный фонтан на белый снег. Иссушенная старуха завопила и упала на колени рядом с убитым.
— Свидетелей? — усмехнулся Разнаков. — Да, ты прав, я не убью тебя прямо здесь, Валентин. Нам о многом нужно поговорить. Но все эти крестьяне в этой забытой глуши… кому они нужны? А теперь будь хорошим мальчиком и пойдем со мной, тогда мне не придется тратить пулю и выбивать мозги еще кому-нибудь.
Вивиан поколебался, и Разнаков повернул свое оружие на светловолосую девушку с перевязанной рукой. Та отшатнулась, ее мать вскрикнула, но солдат отпихнул женщину от дочери, и взял девочку за плечи, чтобы она не вырывалась.
— Не надо, — сказал майор. Он поднял руки, обнажая ладони. — Я пойду с тобой.
— Разумеется, — согласился Разнаков и направился к саням.
Солдаты также вернулись на позиции. Пулеметы были укомплектованы, защитные механизмы сняты. Водители заняли свои места. Разнаков сел позади Вивиана с наганом наготове. Двигатели завелись, издав жуткий шум и выпустив облако черного дыма. Пропеллеры принялись вращаться быстрее и быстрее, а затем — одни за другими — аэросани вылетели вперед, набирая скорость, взяв курс на восток.
Шум был ошеломляющим. Ветер хлестал аэросани плетьми и выл за открытыми люками. Вивиан попытался закрыть глаза и подумать, но мысли путались и ускользали от него, потому что он знал, что ему предстоит. У него даже не будет возможности отправить сообщение. В Лондоне никто не узнает о том, как он умер, он будет считаться одним из тех, кто пропал без вести на задании. Но… возможно, его не станут убивать? После того, как выбьют из него всю необходимую информацию, его могут бросить в тюремную камеру. О, грязная, кишащая паразитами русская клетка будет для него потрясающим последним пристанищем! Вивиан подумал, что лучше бы он…
Солдат на крыше вдруг принялся палить из пулемета. Прогремело два выстрела.
— В кого ты, черт тебя побери, стреляешь? — закричал Разнаков.
Солдат посмотрел вниз. У него было мясистое, толстощекое лицо и жестокие голубые глаза.
— Там черный волк, он быстро приближается к нам справа! — крикнул он в ответ.
Валентин Вивиан выпрямился и встрепенулся. Он наклонился к смотровой щели и там действительно увидел, что к ним приближается зверь. Это было не большое животное, немного исхудавшее, лохматое, но двигалось оно чертовски быстро.
Солдат снова начал стрельбу. Вивиан увидел, что волк уклонился в сторону, прыгнул на снег, а пули угодили мимо — ровно в то место, где он только что был. Затем Вивиан выпрямился и снова нашел глазами зверя… у которого были светящиеся зеленые глаза.
Он не сумел совладать с собой и воскликнул:
— Боже Праведный!
Стрелок на других аэросанях тоже открыл огонь. Это было настоящей охотой. Пули свистели по ветру и врезались в снег, но волк успешно уклонялся от них. Третий пулеметчик на аэросанях принял участие в стрельбе, выдавая долгие очереди. Вивиан видел, как снег взметается вверх вихрями и спреем ударяет волку в лицо. Господи, а ведь еще бы чуть-чуть, и…
Зверь опустил голову, свернул в сторону, бросился прямо к аэросаням и позаботился о нетерпеливом стрелке. А затем… произошла удивительная вещь.
Пока Вивиан наблюдал за происходящим, его сердце билось яростно и быстро, а черный волк по диагонали несся по снегу, чтобы столкнуться с третьими аэросанями. В следующую секунду он забрался на деревянный корпус, ухватился лапой за прорезь, и пальцы были человеческими!
В течение нескольких секунд черная плоть животного стала белой человеческой кожей. Перед взглядом видавшего виды британского агента предстало нагое тело семнадцатилетнего мальчика.
— О мой Бог! Иисус милосердный! — закричал пулеметчик в санях, в которых везли Вивиана. Это лишний раз доказывало, что коммунист, который пропагандировал воинствующий атеизм, в самые страшные минуты все же готов был обратиться к Богу.
Аэросани, что ехали впереди, свернули вправо и исполнили бешеный поворот. Вивиан понял, что они тоже видели это чудо. Но Михаил Галлатинов теперь взбирался по боковой стороне третьих аэросаней и, когда добрался до крыши с пулеметчиком, он ударил пораженного и онемевшего солдата в лицо так сильно, что зубы вылетели у того изо рта, как мелкая морская галька, поднятая волной. Солдат соскользнул, аэросани накренились, Вивиан сжал челюсти и упал, как и сани. Мальчик же снова начал меняться: череп исказился, позвоночник принялся стремительно изламываться, появился хвост, дернувшийся, как фЛюггер на ветру, и вот удивительное создание прыгнуло в кабину водителя.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и три человека были выброшены наружу. Аэросани повернулись влево и направились наперерез тем, что везли Вивиана и Разнакова. Разумеется, целью было протаранить то жуткое существо, что явил собой Михаил Галлатинов.
— Застрели его! — заорал Разнаков. — Застрели тварь!
Пулеметчик принялся выполнять команду. Пули рассекали снег и попадали в другие аэросани. И тогда Вивиан понял, что не может просто сидеть сложа руки. Он развернулся резким рывком, схватил Разнакова за руку, державшую оружие, а вытянутыми пальцами другой руки ткнул в оба глаза своего врага. Ослепленный Разнаков взвыл и выстрелил, едва не прочертив кровавую полосу на лице Вивиана, но пуля лишь угодила в крышу аэросаней и пробила себе путь наружу. Вивиан ударил Разнакова лбом в нос и, пусть это было не самым джентльменским поступком, эффект не заставил себя ждать: переносица врага буквально лопнула, и майор британской разведки успел перехватить оружие.
Пулеметчик первых саней выдавал вспышку за вспышкой, стараясь попасть в Михаила. Осколки пробитого корпуса взметались в воздух, пули свистели мимо лица Михаила, плеч и груди, а он продолжал невозмутимо править незатейливым транспортным средством.