Страница 18 из 24
– Ну что, Максим, – тронул меня Стоян за руку, – рассказывай?
И я подробнее поведал о событиях, заставивших меня и Ольгу бежать из Севастополя и затем вместе с Владом – из Судака. Конечно, я не имел права упоминать об операции «Шхуна».
– Мои коллеги из штаб-квартиры в Ясенево попросили кое-что сделать в Севастополе… По линии научно-технической… Но после завершения дела украинская безпека, видимо, вычислила меня. Срочно пришлось уйти в тень… Вначале в Судаке…
– А Ольга, какая ей необходимость была бежать на яхте? – спросил Стоян.
– Она приехала домой, где кончала школу, причем вместе с Владом… К больному отцу, с которым давно они с матерью не жили… А тут Влад и я, с «моим» Рыжебородым…
Я рассказал подробно о моем умершем друге-контрразведчике, его подарке-яхте, о помогавшем мне Рыжебородом и его «встрече» со мной на Алчаке, его угрозах ко мне, Владу и Ольге.
– Понимаешь, Стоян, Рыжебородый проговорился, что «высокие люди» из Севастополя затевают что-то против меня. Сложив все вместе – их положение и мое, мы решили не испытывать судьбу – бежать… И в шторм нам это удалось… И мы оказались здесь, чуть севернее Варны… Причем это место выбрали специально – оно маленькое и менее заметное для прихода «без паспорта»…
Коротко рассказал о том, что удалось сделать с легализацией пребывания в Болгарии, полученных деньгах, попытке продать яхту и планах на будущее. Особенно меня беспокоила судьба ребят – ведь они из-за меня оказались вовлечены в события, которые привели к их побегу за рубеж.
– Деньги пока есть, на месяц хватит. И за яхту надеюсь получить кое-что, – оптимистично заявил я.
Стоян перебил меня:
– Я ведь теперь полумиллионер – все же ведущий программы на центральном телевидении. Попал я туда после развала болгарской госбезопасности…
– Ты ведь журналист? – спросил я. – Так тебе и карты в руки… Стоян насмешливо посмотрел на меня.
– Не это, а старые связи в нынешней власти. Понимаешь, по нашей линии… Особенно те, кто помогал в нашей профессии и работал с нашей службой от души или не без пользы для себя… Там, за рубежом… Вот они меня и прикрыли, опасаясь за свои шкуры, – жестко закончил Стоян. – А ты говоришь, журналистика! Хотя ты прав, и «моя» журналистика… Ведь за рубежом она была моим прикрытием…
Мне было интересно такое откровение Стояна. Я не хлебнул этих забот после августа девяносто первого года – продолжал работать по линии подготовки кадров для нашей службы.
– Значит, Стоян, ты стоишь на ногах твердо? И твое прошлое тебя не подкосит?
– А что, у вас, Максим, – не так? Как я понял, особого наката на госбезопасность не было, если не считать ее дробления на «княжества» – ФСБ – контрразведчиков, СВР – вас, разведчиков, ФАПСИ – техников и пограничников…
– Ты прав, Стоян, «запрета на профессию» не было… Все осталось на своих местах, точнее – все люди… Я преподаю в нашем, и твоем, институте разведки… Ты окончил курсы на спецфакультете? Полный курс в три года?
– Точно, Максим, время было отличное. И жена была при мне, но не в пригороде, а в самой Москве. Причем училась там с русским языком, занималась филологией…
– Как у тебя с детьми, Стоян?
– Трое – дочь, это она отвечала тебе по телефону. Еще два сына – 12 и 10… А как у тебя?
– Было трое…
Стоян вздрогнул и напрягся.
– …дочь с внучкой, сын старший, морской курсант, погиб, но есть еще второй сын с внуком…
Посерьезнев Стоян, крепко сжал мою руку у предплечья и в знак скорби сжал зубы и мужественно поджал нижнюю губу.
– Что будем делать дальше, Стоян? Что посоветуешь?
Стоян молча взглянул на меня и сказал:
– От моих старых коллег по службе я знаю, что дела в России идут, мягко говоря, не лучшим образом… В вашем Белом доме засели американские советники, и ваш президент под их полным влиянием, – решительно скороговоркой высказался Стоян.
И продолжил:
– От наших источников в Европе известно, что цель американцев не соцлагерь, и не просто Советская Россия… Они хотят развалить вашу страну до такой степени, чтобы и мысли не было о былом величии России… Прости меня, Максим, их цель – «окончательное решение русского вопроса»…
– Ты прав, Стоян, они набросились в первую очередь на нашу инфраструктуру с целью лишить нас экономической силы… Но кроме американцев, в окружении президента действуют силы «пятой колонны» с их массой перевертышей из партноменклатуры советского образца…
Мне было горько, что маленькая Болгария наверняка войдет в капитализм весьма безболезненно, а мы, Великая Россия, будем мечтать через десятилетие о том, чтобы не исчезла российская государственность как таковая. И что чудовищное ограбление народа, начатое еще при Герострате Горбачеве, закончится раздроблением страны и превращением народа из бедного в нищего. И что по уровню коррупции в первое десятилетие нового века страна окажется на 182 месте из 183, на равных среди стран Латинской Америки и Африки!
…Стоян предлагал следующее:
– Может быть, вывезти вас всех в Софию и уже там решать все дела? – Нет, Стоян, в Софию я хотел бы уехать один… Есть один вопрос, который мне нужно решить в интересах Влада и Ольги… Речь идет об их будущем, если уж они оказались за рубежом…
Стоян внимательно слушал, перебирая ключи от автомашины. Вернее, не сами ключи, а четки с разноцветными камушками. Мой взгляд перехватил Стоян.
– Это мой сувенир и талисман: каждый камушек означает место, где я побывал… Начал с камней побольше: это означало континент – их пять. И висели они просто на нитке. Причем первым был один камушек – «европеец»… Затем нить приросла «африканцем» и другими камнями-«континентами»…
– А потом – страны? – подхватил я.
– И да, и нет. Их слишком много. Камушки означают страны или города, где я побывал, но обратил внимание на эти, особенные…
– И что, Стоян, ты помнишь каждый из них? Откуда он? И чем знаменит?
– Максим, – передал мне Стоян четки, – смотри сам: видишь эти, крупные? Их шесть…
Я нашел шесть камней, чуть крупнее остальных. А Стоян продолжал пояснение, указывая на тот или иной камень:
– … вот тот – «континент», даже цвет подобрал, «европеец»… Чуть темнее – «индеец» из Северной Америки. Еще темнее – Южная Америка, черный – «африканец» и желтый – Азия. Все камни найдены или приобретены на местах пребывания…
– А Австралия?
– Это мой будущий визит – будет зеленый камень. И будет два белых – один прозрачный, а другой белесый, как молоко… Догадайся – почему?
Я поднапрягся и вдруг прозрел:
– Лед, снег, север?!
– Точно! – поддержал меня Стоян.
– Ну с Южным Полюсом – все ясно. Там земля имеется? – догадливо заметил я. – А вот как с Северным?
– Побываю на Новой Земле – вот и появится белый…
– Не появишься еще долго – там наши ядерные испытания, полигон…
– Ничего, Максим, я терпелив, подожду, – с улыбкой заявил Стоян. Он стал указывать на камешки в четках:
– Этот – «парижанин», а этот – «лондонец», вот из Москвы – красный, из Багдада, из Перу – «перуанец», от пирамиды столицы народности майя… Мой любимый, голубой – «софийский»…
Так мы с удовольствием прервали деловую часть беседы и отвели душу в разговоре о прошлом.
– Друже, Максим, я рад, что ты повеселел…
И Стоян потрепал меня по щеке, что означало доверие ко мне и причисление к кругу близких друзей. Чисто восточное проявление нежности к близкому человеку!
– Стоян, ты был в Перу и, видимо, побывал на плато Нески с его таинственными фигурами?
– Конечно, причем потом сделал передачу, сняв все эти фигуры с воздуха… Это загадка из загадок, не правда ли, Максим?
А мне не терпелось похвастаться моим «богатством» – собранием НЯП, необъяснимых явлений природы.
– Только не подумай, что пятнадцать лет разницы в нашем возрасте дает тебе право посчитать, что шестидесятилетний профи-в-отставке сошел с ума! Я старый поклонник всех этих «загадок»… И не один десяток лет, – с нескрываемой гордостью заявил я. – И закрой рот – ворона влетит!