Страница 19 из 24
Стоян выглядел здорово озадаченным. И не давая ему опомниться, я коротко рассказал о моем многолетнем хобби из области НЯП. Скороговоркой перечислил: Тунгусский метеорит, бермудский треугольник, Атлантида, НЛО и другие, более мелкие «няпы».
Когда я упомянул о том, что все это мое «няповое богатство» собиралось с сороковых годов и сосредоточено в тысячах страницах, Стоян заволновался.
– Не пущу! – деланно заорал он. – Не пущу тебя в Россию…
А для убедительности своих намерений схватил за одежду, демонстрируя готовность прямо сейчас задержать меня в Болгарии.
– Максим, друже, пока ты здесь в Болгарии, давай сделаем передачу. Ну, например, под рубрикой «По дорогам НЯП»?!
– А работа в институте? – как-то буднично спросил я. – Отпуск у меня тридцать дней, но он уже наполовину пройден. Правда, мне добавили наши из Ясенево на командировку для «севастопольских дел»… – Это все не проблема… Продлишь за свой счет, а мы оплатим, – торопил решение Стоян.
– Но у меня же нет здесь материала – того, «няповского»?
– Ну, это вообще не проблема: твой звонок в Москву, жене – и наш курьер все привезет. Первым же самолетом! Ну как?
В отличие от болгар, я замотал головой, забыв, что у них это означает согласие.
– Вот и ладненько, – чисто по-русски обрадовался Стоян.
Но я его остановил жестом и всем своим видом показал, что все это нельзя пороть сгоряча.
– Давай успокоимся, и все по порядку… Мы оба с тобой – мечтатели и строители воздушных замков! – решительно возразил я. – Нужно думать – и работа, и семья, и ребята… Их надо устраивать… А НЯП от нас не убежит…
Стоян все понял, согласно замотал головой и с видом рыбака, у которого сорвалась с крючка очень большая рыба, развел руками. А мне представилось, какой переполох произведет в семье мое появление в Болгарии. Да и в штаб-квартире в Ясенево! Для всех я – в Крыму!
Кто мог подумать, что этот разговор о моих НЯП сорвет с мест и приведет в движение несколько человек из разных стран, объединит их для решения единой задачи и вовлечет их в серьезную круговерть не на один день.
Впрочем, все по порядку…
Закончили мы разговор со Стояном возле памятника русскому флоту. Мне хотелось показать его Стояну, подталкивая тем самым к возможной теме его телепередач. В стороне от памятника, в нескольких метрах от него, уютно пристроилась каменная скамья. Мы присели на теплую от лучей солнца лежащую на скамье дубовую плаху.
Перед нами до самого горизонта простиралось спокойное море, по глади которого в сторону бухты маленькой букашкой полз кораблик. Это, вернее всего, Коля вел свой сейнер – его прихода мы ожидали.
– Стоян, хочу просить тебя помочь мне устроить моих молодых друзей… Пусть они побудут в это тревожное для моей родины время за рубежом… Коли уж так случилось оказаться им вдали от родной земли… – Чем смогу – помогу! – коротко ответил Стоян. – Что предлагаешь? Я помолчал, все еще колеблясь в принятии решения о поиске моего давнего «друга-врага» из школьной и профессиональной жизни. Коротко о нем не скажешь, да и нельзя – это по линии спецгруппы ГРАД. Но где его искать, я и сам не знал. Даже под каким именем он живет? Но именно он, если его найти, мог бы обустроить судьбу моих друзей. И я решился.
– Стоян, есть три момента, которые решат судьбу моих ребят: одно – это розыск нужного мне человека. Его я знаю еще со школьной скамьи и работал с ним в шестидесятые и семидесятые годы за рубежом. Это – во-первых. Во-вторых, нужно на два-три дня место с телефоном, где он меня разыщет сам. И в-третьих…
– Не много ли, Максим? – прервал меня весело Стоян. – Дай-то Бог разобраться с этими двумя, как ты говоришь, «моментами».
Веселился Стоян неспроста – это он таким образом давал мне понять, что согласен помочь мне.
– Слушай, друг мой – торопыга, точнее, дослушай до конца, – сделал я вид, что «готовности» его не понял. – Третий пункт – это ты сам, со своим согласием помочь нам…
Мы хлопнули друг друга по рукам, затем по плечам и встали со скамьи.
Вечером мы, все четверо, собрались за ужином в харчевне на площади. Думается, что это место существовало в городке еще со времен турецкого ига – все говорило здесь о глубокой старине: огромный грубого камня камин с настоящим огнем в нем, массивные столешницы столов и под стать им табуреты, утварь на стенах из меди и чугуна, бронзовые подсвечники наподобие факелов…
И если обедом угощали Стояна мы, то ужин он взял на себя, категорически заявив:
– Чтоб мне вовек не пить вин из местной лозы, если хотя бы один сотник ляжет на этот стол не из моего кошелька! – и он обратился к входящим в харчевню Дино, Христо и Коле, ища у них защиты от нашего агрессивного стремления отобрать его право оплаты ужина из наших скудных средств.
Мы встали, приветствуя наших друзей, и познакомили Стояна с Колей-капитаном.
В конце ужина, когда тосты за все, что можно, включая внуков, были подняты, я объявил свое решение моим ребятам:
– Завтра еду со Стояном в Софию. Будем устраивать вашу дальнейшую жизнь – то ли дорогу домой, то ли здесь, в Болгарии или в Европе…
Конечно, для них мое заявление не было неожиданным. Мы говорили на эту тему ранее. Но сейчас нужно было убедить их пожить еще немного в Калиакрии, где так радушно мы приняты.
– Ребята, думаю, дня на три вы не будете в тягость нашим добрым друзьям? – обратился я не столько к ним, сколько к Дино и Христо.
Те согласно замотали головами, а Коля добавил:
– Я им устрою такую рыбалку, что ты, Максим, и ты, Стоян, пожалеете о бегстве от нас…
То, что Коля-капитан обещал ребятам «грандиозную рыбалку» – это хорошо. Но у нас была еще одна забота – яхта. Ведь после прибытия в Калиакрию мы на ней так и не побывали. А ее следовало привести в порядок после трудного похода в штормовом море: обтянуть ванты, осмотреть помещения и высушить там воду, а еще – паруса. Их нужно не просто проветрить, а хорошо просушить на солнце.
– Ребята, кроме чистоты снаружи и внутри, нужно проверить помещение для двигателя, которого, как вы знаете, там нет… Вернее всего, там скопилась вода. И еще – там лежат чугунные чушки – балласт. Проверьте их крепление…
Ребята с веселым видом замотали головами. И я спросил:
– Что-то вас не устраивает?
В ответ они еще энергичнее закивали головами и рассмеялись.
– Максим, это мы с тобой разговариваем на языке жестов… По-болгарски… Конечно, согласны! И паруса просушим, и уложим их в форпик, и проветрим все помещения, – говорили наперебой ребята.
– А заодно и позагораем, – предложила Ольга, тепло взглянув на Влада.
Но пришлось ее предупредить:
– Оля и Влад, на воде тепло кажущееся… Я однажды в Бахчисарае от такого тепла простудился до потери сознания… Напомните? Я расскажу…
Рано утром меня разбудил Стоян, спавший в соседней комнате. Выпив крынку молока с куском душистого и почти горячего хлеба, видимо, кем-то доставленным в мою комнату буквально несколько минут назад, мы со Стояном выехали в сторону Софии.
Дорога была разная – и горная, и среди полей и виноградников, вдоль речушек. Стоян с увлечением говорил о красотах своей земли – так мог рассказывать только комментатор, наделенный даром любить и свою, и чужую страну. И делал он это в сравнении с местами, посещенными им за рубежом.
В деловой части беседы мы оговорили мое проживание в частной гостинице, причем за его счет:
– И не проси, Максим, только так… Это «гостиница» только по названию, а вообще-то наша квартира у добрых хозяев для наших гостей по линии телевидения… И моих личных…
Так я оказался на окраине Софии – этого чудесного города с историей не в одно тысячелетие. Хозяева белокаменного домика с тремя нависающими друг над другом этажами отвели мне комнату на самом верху с большой застекленной террасой.
С высоты пологого склона и моей террасы я любовался панорамой города – днем щедро освещенного солнцем, при закате – в проблесках розовых теней в густой молодой зелени парков, аллей и улиц, а утром – в голубой дымке наступающего дня…