Страница 18 из 50
- Вас проведут в ваши комнаты. К сожалению, верховная жрица отсутствует, она сейчас навещает храм беренийцев. Но как только она вернется, вы будете удостоены аудиенции.
- Когда нам ждать возвращение мудрой Элоизы?
- Она отправилась в храм только на рассвете. Несколько дней она проведет у мощей святого Берения, постясь и предаваясь молитвам. Можете пока посмотреть столицу. Вас предупредят о возвращении верховной жрицы.
************
Раз в месяц верховная жрица мудрая Элоиза отправлялась за город в храм Берения. Она проводила там неизменно три дня. Как сказала Фенира, жрица официально придавалась молитвам. И лишь несколько избранников знали, что вело Элоизу в храм.
Ордер беренийцев последние пять лет возглавлял Фестокл. Молодой настоятель был избран почти единогласно. А когда в храме раздался шепот, что тайное голосование было потасовано, то недовольных быстро заставили замолчать...
Элоиза потянулась на мягкой кровати, утопая в подушках. Настоятель был уже одет, и сейчас не скрывая жадного взгляда, он смотрел на любовницу, которая всегда спала нагишом.
- Тебе надо поторопиться. Служба начнется через полчаса.
Элоиза усмехнулась, зная, что следующие часы придется провести на коленях, закрыв глаза, предаваясь молитвам. Ведь большинство беренийцев были ярыми фанатиками и искренне верили в существование святого. Элоиза помнила себя подростком, которого отдали в услужение Велесе. Помнила и жизнь, которую она вела до этого. И то, что заставило ее родителей отдать ее Велесе. Ложь давно стала частью жизни Элоизы. Благодаря уму, хитрости она смогла из простой настоятельницы стать подругой и советчицей королевы, смогла склонить короля на свою сторону, открыть ему истинную сущность Велесы. И вот теперь она верховная жрица. Третий человек в королевстве, если не первый. Юный принц стал марионеткой в ее руках. Он не осмеливался подвергать слова жрицы сомнению, принимая все сказанное ею за правду.
Верховная жрица, облачаясь в одежду, думала о том, что из девочки бродяжки, которая рылась на помойках, чтобы найти кусок хлеба, она превратилась в богатую женщину. Стоило ей только поднять руку и служанки бросались выполнять каждый ее приказ. А ее столы ломились от яств, даже в дни постов.
- Ты говорила с королем?- спросил Фестокл.
- Принц обучается под моим неусыпным оком. Я знаю, чем он дышит и все, о чем он думает. Но, Еремей превращается в мужчину. Как будущий король он должен уметь сражаться. Детские годы позади. И ты должен сам убедить короля, что именно ты достоин, обучать принца. Ты великий воин, как и каждый берениец...
- Я не могу ездить каждый день в королевский дворец. А король не позволит сыну поселиться в храме.
Элоиза нахмурилась.
- Я решу этот вопрос.- Пообещала она.
Фестокл поцеловал любовницу в шею.
- Как всегда,- пробормотал он.
Жрица хмыкнула. Она была могущественной колдуньей. Давно для нее не было секретом, что жрицы лечат с помощью магии, хотя и прикрываются верой. Их дар был невелик, и они до конца жизни могли оставаться в неведенье в происхождении своих сил. Но были и другие. Элоиза искала девочек с сильным даром. Их она забирала в столицу, превращая из велесок в чародеек, преданных верховной жрице. Фенира была одной из таких девочек. Обратить ее к магии не составило труда. Были и другие. А потом Элоиза встретила Фестокла, который развлекал толпу, показывая уличные фокусы. Жрица, очарованная симпатичным парням, взяла его под свое крыло. Научила по-настоящему пользоваться магией, помогла ему стать беренийцем, а затем возглавить храм.
- Из Косура должна прибыть еще одна одаренная девушка. Кажется, она почти одного возраста с принцем. Девчонка может пригодиться нам.
- Если захочет присоединиться к нам. Не забывай, среди этих юных жриц иногда попадаются настоящие фанатички.
***********
Верховную жрицу ждали уже завтра. Вэйна не спала почти два дня, она предчувствовала, что после аудиенции ее жизнь измениться раз и навсегда. Хотя ни разу в жизни она не встречала Элоизу, ее охватывал настоящий ужас, стоило ей, было подумать о будущем, которое ее ожидало.
Вэйна невзлюбила столицу. В лесах Косура она была почти свободна. А здесь стоило ей выйти из дома верховной жрицы, как толпа перед ней редела. Люди обходили ее стороной с ней не заговаривали. Но стоило ей кого-то окликнуть, и человек испуганно бледнел. Поэтому Вэйна предпочитала пустынные улицы, хотя девушку все время преследовало чувство, что за ней следят.
Вот и сегодня Вэйна пытаясь сбежать от толпы, вышла к одной из небольших речек, которые пересекали столицу. Девушка села на небольшой мост, свесила ноги в воду.
Она задумалась о будущем, и не расслышала тихого оклика. Девушка встрепенулась, она подняла взгляд и увидела молодого человека. Юноша остановился в нескольких шагах от нее.
- Ты позволишь, нарушить твою молитву?- шепотом спросил он.
Вэйна улыбнулась. Еще ни один молодой человек не осмеливался вступать с ней в разговор. А юноша был красив, тонкие черты лица и теплые карие глаза.
Девушка указала на место подле себя.
- Я не молилась,- неожиданно призналась она,- я размышляла.
Юноша присел на мост в нескольких сантиметрах от Вэйны. Девушка вздрогнула. Только Лигул не страшился находиться от нее так близко. Но он был стариком, а не молодым симпатичным парнем.
- И о чем ты размышляла?- с интересом спросил юноша.
- О будущем,- уже без улыбки, с грустью призналась Вэйна.- Оно пугает меня.
Юноша покосился на плащ послушницы, затем внимательно посмотрел на лицо девушки.
- Ты будущая жрица, - заметил он.- А значит, твое будущее прекрасно.- Искренне удивился он.
- А что если я не хочу быть жрицей?- помимо воли вырвалось у Вэйны. Девушка испуганно округлила глаза, зажала ладонью рот, хотя и осознала, что сказанных слов не вернуть. Вэйна вскочила на ноги. Она испугалась, что юноша донесет на нее. - Я не совсем правильно выразилась. То есть я не то имела виду.- Девушка запуталась в объяснениях и замолчала, кусая губы.
- Если ты не хочешь быть жрицей, то не становись ею,- неожиданно посоветовал юноша.- Зачем становиться велеской, если у тебя нет призвания.
Страх отступил, Вэйна успокоилась. После слов юноши, она поняла, что он никогда не донесет на нее. Он искренне не понимал, что ее тревожит. И Вэйне захотелось объяснить ему.
- Если я осмелюсь признаться настоятельнице, то она прикажет строго наказать меня. Для тех, кто принес хоть раз клятву Велесе, даже в детстве, нет другого пути. Или стать жрицей или...смерть.- Вэйна вздрогнула, когда с губ сорвалось последнее слово. Девушка вспомнила свист кнута. Нет, она не позволит больше никому прикоснуться к себе.
- Ты ошибаешься,- возразил юноша.- Не знаю, кто тебя напугал, но только ты вправе принимать решение, ведь речь идет о твоем будущем.
Вэйна грустно рассмеялась.
- Ты наверняка чужак, если не знаешь того, что известно каждому ребенку Полевии.
Юноша опустил взгляд, он глубоко задумался.
- А чем бы ты хотела заниматься, покинув храм?- перевел он тему разговора.
Вэйна вконец успокоилась, она вновь присела рядом с юношей.
- Не знаю...В детстве я мечтала путешествовать, увидеть другие страны, настоящие чудеса.- Девушка пожала плечами.- А сейчас и не знаю. Последние годы я ничего не видела кроме храма.
- Знаешь, я тоже мечтаю о странствиях. Ты ведь не права, я не чужак. Я родился в Полевии, провел всю жизнь в столице. А по сути, не знаю ничего о королевстве, только то, чему меня учат, что позволяют увидеть. Даже сегодня я сбежал из дома, чтобы побродить в одиночестве. И тут встретил тебя...Мне показалось на миг, что ты так же одинока, как и я.
Вэйна протянула руку и накрыла ладонь юноши. Тот с улыбкой взглянул на нее, не пытаясь высвободить руку.
- Как тебя зовут?
- Вэйна,- после секундного колебания, ответила девушка.- А тебя?
- Еремей.
Девушка с юношей запрокинув головы, наблюдая за палящим солнцем. Первая не выдержала Вэйна. Она закрыла глаза, в которых окружающая действительность стала расплываться. Не замечая, она впервые в жизни стала рассказывать о себе. О том, как ее ребенком оставили в храме Велесы. О том, как она скребла полы и носила тяжелые ведра. И как обнаружили ее дар. Вэйна умолчала о дружбе с Лигулом и Офелией. Умолчала она и о позорном наказании. На душе становилось легче. Еремей слушал ее, не перебивая. И если вначале рассказа в его глазах было недоверие, под конец повествования оно растаяло. Осталось лишь понимание и сострадание.