Северный путь

– Запоминайте: вначале одеяло, сверху меховая подушка и только потом – седло. Его крылья не должны закрывать плечи, – пояснял Финист, затягивая подпругу. – Надеваем повод на шею лошади, уздечку берём в правую руку, железо – в левую. Вставляем в рот удила, натягиваем ремни на уши и застёгиваем. Проще не бывает! Попробуешь? – обратился он к Ждану. Тот хмыкнул и принялся чистить своего чалого мерина. Этот приземистый толстопуз покрепче будет. Главное, чтобы не вредничал, а то хитрости, судя по лоснящимся глазам, – хоть отбавляй. В подтверждение обозник приложил уши и клацнул зубами у самых рук Ждана. Тот отпрянул и выронил щётки. – А говорили, что этот Толстун – смирный! – потирая ушибленный локоть, возмутился он. – Лошади чувствуют неуверенность и пользуются этим, – ответил Финист и принялся седлать мерина сам. Время на исходе. – Поехали уже. Он вручил Ждану поводья. Дугава отвязала Пустельгу и легонько коснулась запястья наставника. – Не подсадите? Дома я всегда со скамеечки в седло забиралась… Похоже, путешествие пройдёт куда сложнее, чем показалось вначале. Финист составил руки вместе и подпихнул её под левое колено. Дугава устроилась в седле и разобрала поводья. Ждан нависал над наставником вместе со своим мерином. – Полезай сам! – гаркнул тот. – И это… давайте без формальностей. Я же не господин, чтобы меня на «вы» величали. – Вы – наставник. Это даже больше, чем господин, – ответила Дугава, пока Ждан, пыхтя, прыгал вокруг коня и никак не мог подтянуться наверх, потому что мерин делал шаг в сторону каждый раз, когда тот вставлял ногу в стремя. – Но я хочу стать вам другом, – возразил Финист и запихнул ученика в седло. Запрыгнув на спину Золотинке, он повёл их прочь из Стольного. *** 1571 г. от заселения Мунгарда, Белоземье, Веломовия Волынцы мало отличались от соседних местечек: покосившиеся деревянные дома, пара казённых построек и возвышавшая над селением белая колокольня пресветловерческого храма. По улицам сновали куры-пеструшки, вдали на лугу паслись коровы, а на главной площади выставляли товар купцы, обмениваясь последними новостями с гостями из соседней страны – Кундии. Хижина лесника Гедымина Мрия стояла на отшибе у самой Дикой Пущи, чтобы удобно было обходить дозором вверенные ему земли. Домик маленький, из посеревшего от времени дерева, но очень аккуратный и ухоженный, с огородом и яблоневым садом вокруг. Жена Геда, добрая хозяюшка Зофья, оказалась слаба здоровьем и скончалась несколько лет назад от сердечного приступа. Теперь леснику во всём помогала его дочь Альгерда, которую ласково величали Гердой. Стройная, женственная, с толстыми косами цвета льна, лучистыми серыми глазами и миловидным светлым личиком, она слыла красавицей. Хотя в пору невест Герда вошла этой весной, женихи свататься не спешили. Её отца не раз обвиняли в колдовстве и поклонении лесным демонам, но после допросов Лучезарные всегда его отпускали. Была ещё одна причина – сын губернатора Заградского Вальдемар. Любитель охоты не только на зверя, но и на людей, в детстве он вместе со своими дружками гонял по округе малышей, отбирая у них игрушки, лукошки с грибами и ягодами и вообще всё, что можно было отнять. Вальдемар называл это выкупом, а тех, кому не посчастливилось попасться с пустыми руками, ждала порция тумаков. Взрослые смотрели на это безобразие сквозь пальцы, опасаясь немилости губернатора. Герда стала излюбленной жертвой Вальдемара из-за того, что отказалась быть его «дамой сердца». С тех пор один вид её льняных косичек не давал ему покоя. Прошли годы, дети выросли. Теперь вся округа знала, что сын губернатора неровно дышит к дочке лесника, и чтобы не нарваться на неприятности, нельзя даже смотреть в её сторону. Впрочем, Герда сама большую часть времени витала в облаках и ни на кого внимания не обращала. Однажды, возвращаясь домой с ярмарки, она заметила стоявшего у хижины дорогого каракового жеребца, на котором любил выезжать на охоту Вальдемар. Из-за притворенной двери слышался возмущённый голос отца. – Моя дочь в содержанки? Нахал, да ты в своём уме?! У неё с рождения жених сговорённый есть. И поблагородней некоторых! Так что держись от нас подальше! – Кто? Странствующий рыцарь, заморский принц? – рассмеялся Вальдемар. – Я уже вырос из сказок, как и ваша дочь, если не заметили. Голытьба, кому вы нужны? Скажу отцу, и он лишит вас службы. Тогда только побираться останется. – Лучше в нищете сохранить гордость, чем унижаться перед подлецом, – тон отца стал походить на рык. Желая предотвратить драку, Герда поспешила в дом. Отец с Вальдемаром стояли в сенях друг напротив друга. Сын губернатора был высоким и плечистым, с тёмно-каштановыми волосами до плеч, завязанными в тонкую косицу по последней моде. Ладно скроенный костюм из тёмно-зелёного сукна сидел на нём отменно, на ногах блестели начищенные сапоги. Герда взяла в руки метлу. – Уходи, Вальдемар, тебе здесь не рады. Лучше утопленницей, в мавки лесные, чем с тобой! – она замахнулась на него. Заградский попятился, затравленно глядя на обоих Мриев.