Страница 58 из 145
Я выдавила из себя улыбку и помахала рукой. Он стал спускаться. Ну пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Спуск длился мучительно долго. Микаш аккуратно примерялся к каждому выступу, один раз чуть было не рухнул и повис на руках. Я закрыла глаза ладонями и скулила от страха. Нет, нет, нет, я не хочу потерять то единственное хорошее, что есть у меня в жизни. Мой Микаш!
Холодные руки коснулись моих щек. Я вздрогнула от неожиданности и обернулась. Микаш улыбался:
— Ну ты и трусиха!
— Сцыкуха, ты хочешь сказать?
Микаш скривился, явно не желая вспоминать свою жизнь до посвящения, и вложил мне в руку с таким трудом добытый ирис.
— Спасибо, он очень красивый, — похвалила я, вдыхая его необычный аромат.
— Ты достойна самого красивого, самого лучшего. Жаль, что дать это у меня никак не выходит. Может, мне вырвать сердце из груди?
— Тогда она не будет биться. Зачем мне небьющееся сердце?
— Тогда надо найти ведьму, которая заставит его биться.
Он лег рядом со мной, пытаясь отдышаться. Я поставила ирис в кружку с водой, а сама скатилась под бок Микашу.
— Ты достоин, — я послюнявила палец и начала обводить темный ореол его соска по кругу. — Зачем мне доказательства, если тебя не будет? Пускай завянут все цветы, пускай засохнут реки, но мы с тобой останемся вместе навсегда. И пусть весь мир катится в бездну.
Я обняла его и положила голову на могучую грудь.
— Я хочу тебя, — прошептал он хрипло, сжимая мои ягодицы.
— Ну так что тебя останавливает? — усмехнулась я, скользя по его напряженному телу.
— Мне все время кажется, что ты вот-вот начнешь кричать, что я тебя насилую. А я чего-то просто не понимаю. Потому что не может так быть…
— Тшшш, — я приложила палец к его губам. Он снова говорил о моих чувствах моими же словами. Я приставила палец к его раскрытой ладони. — Все зиждется на маленькой ниточке. Она явно тоньше этой веревки вокруг наших запястий, и глазом моргнуть не успеешь, как она перетрется и порвется. И связать ее уже не выйдет. Эта ниточка зовется доверием. Тут всего два пути: либо испугаться и разорвать ее самому, чтобы больше никогда не открывать свое сердце для ножевых ран, либо набраться мужества и наслаждаться, пока не истечет наше время. Я лично выбираю второе, а ты?
Он протяжно смотрел мне в глаза:
— Я готов все отдать… за мгновение… нет, даже не поцелуй, не прикосновение, просто улыбку. Твою. Искреннюю.
И я улыбнулась. Засмеялась звонко и счастливо только для него, побыстрее стаскивая с себя ненужное платье. Он брал меня снова и снова, а потом мы, истощенные, лежали, тесно прижавшись друг у другу, одетые только в солнечный свет.
Порой мне казалось, что попроси я у него звезду с неба, он бы полез доставать. Только я не просила, все больше вспоминая мудрые слова старой няни. О своем мужчине нужно заботиться. Нет, не потому что того требует общество и добродетель, а потому что хочется, чтобы он как можно дольше оставался рядом, живой, здоровый, счастливый. И окутывал нежностью и любовью, заставлял чувствовать себя женщиной, красивой и желанной, разделял мое одиночество и наполнял радостью. И все, что я делала для него, тоже доставляло мне безмерную радость.
Но все хорошее всегда заканчивается слишком быстро, так и наши летние каникулы пролетели незаметно. В один из последних дней перед отъездом Микаша я все же решилась на то, что начала планировать еще до его возвращения. Достала спрятанные среди вещей старые книги и карту города.
— Помнишь, я говорила, что здесь должен быть тайный ход?
Микаш задумчиво наблюдал за мной поверх книги о военной тактике.
Честно сказать, когда провожала его в библиотеку, не думала, что он застрянет там так надолго. Он дотошно расспрашивал смотрителей о том, что здесь есть, у кого есть доступ к каким секциям, кто и чем интересуется, много ли вообще читают. Ну, судя по тому, что в огромных холлах встречались только черные мантии мэтров-книжников, обычные люди, даже студиозусы читали не так много. Пока смотритель на что-то отвлекся, Микаш даже умудрился сунуть нос в его записи. И что там понадобилось?
В конце концов Микаш все же назвал книги, которые ему были нужны, попросил порекомендовать еще что-нибудь похожее, и его проводили в секцию, где он бы мог сам все посмотреть и выбрать. И тут он тоже долго возился — внимательно пролистывал каждую книгу с полки, читал отрывки, смотрел, насколько часто ими пользовались. Мне уже стало откровенно скучно, но я держалась. Он так редко чем-то интересовался, что мне не хотелось ему мешать. Терпеть пришлось долго, но в награду мне досталась его сияющая улыбка, когда мы уже под самое закрытие покидали библиотеку со стопкой книжек в руках.
Микаш, оказывается, любил читать вечерами. Рисовал мелом на полу какие-то таинственные схемы, расставлял собранные на улице камни и палочки, перемещал их с позиции на позицию, что-то бормотал и беспрестанно сверялся с книгой по военной тактике и большому бестиарию ордена Стражей. Я поинтересовалась, что он делает.
— Учусь просчитывать все ходы, — скупо пояснил он. Я уже думала пожать плечами, как он принялся объяснять про рельеф, погоду и позиции, про численность и качественный состав войска, про поддержание связи между командным центром и удаленными частями, про взаимодействие Стражей с разными способностями, про союзы между демонами и их излюбленную тактику. Сложно было представить все этой многообразие факторов и удержать в голове, чтобы решать задачи в наименьшее количество действий или чтобы свести потери к минимуму. Я никак не могла сосредоточиться, то и дело выпадал и пропускала какие-то важные рассуждения, а потом и вовсе махнула рукой и занялась своими делами. Жалко, конечно, что не выходит понять и чувствую себя совсем дурочкой. И как ему не скучно со мной?
— Не скучно.
Почувствовала, как он обнял меня со спины.
— Тебе же больше нельзя читать мысли.
— Если очень хочется — можно, — смеясь, ответил он и принялся целовать мои волосы.
Сейчас же Микаш просто задумчиво хмыкнул:
— Ты все еще не отказалась от идеи отыскать этот ход?
— Я никогда не отказываюсь от своих идей.
— Какими бы сумасшедшими они ни были, — подначил он.
Я пожала плечами:
— Мне просто скучно здесь… без приключений и опасностей дороги. Я как будто тупею, отращиваю корни и становлюсь обычной трусихой… — я замолчала, не желая продолжать, и после небольшой паузы перевела тему. — Вот смотри, здесь есть легенда об основании города, — я показала первые страницы толстого фолианта эскендерской хроники, где была записана история города с изначальных времен. — В ней говорится, что людское поселение на месте Эскендерии существовало еще до Великого переселения в Мидгард, до основания ордена. Здесь обитало племя, которое поклонялось богу-провидцу судеб, Эс-кенде. От него они узнавали о том, что было и что будет. Благодаря этому они скопили несметные богатства, золото. Но были они скупые и хитрые. Знания записывали на глиняных табличках, бересте и свитках, а из золота отливали для них полки и прятали подальше от любопытных глаз в подземелье под селением. Когда Безликий вел сумеречников в Мидгард, он остановился у стен города и попросил у последователей Эс-кенде совета, где лучше основать свою цитадель. Но они отказались делиться знаниями. Сказали, почему мы должны за так отдавать то, что добыли своим трудом и молитвами? Напомнил им тогда Безликий, что он сын Небесного Повелителя, того, кому безраздельно принадлежат все сокровища и знания мира и у кого сам Эс-кенде ходит на посылках. Не поверили служители Безликому и разозлились.
— Видно, действительно не зря так со своими знаниями носились, — усмехнулся Микаш, но тут же осекся под моим недовольным взглядом.
— Они потребовали, чтобы он доказал свою силу: с помощью дикого быкоподобного демона таврия вспахать гору Акретий, что видна с южной окраины города, засеять ее когтями демона дельфинии, похожей на гигантскую ящерицу, дождаться, когда на закате следующего дня из них взойдут василиски и сразиться с ними.