Страница 154 из 161
Лайсве закатила глаза:
— Ведите живее! — а потом шепнула Микашу на ухо: — Если совсем невмоготу, отойди в сторону, я сама все сделаю.
Он послушно кивнул и отступил к остальным. В противоположном конце зала открылась неприметная дверь и стражники втолкнули внутрь потрепанного пленника со связанными за спиной руками. Он не удержался на ногах и упал прямо перед Лайсве. Ее губ коснулась жуткая несвойственная ей презрительная ухмылка.
— Что, Йорден Тедеску, почтенный Страж Заречья, надеешься предательством своих братьев выторговать себе жизнь и свободу? — спросила Лайсве, ударив его поддых острым носком сапога.
Микаш пригляделся, с трудом признавая в этом маленьком жалком, похожем на плешивого крысеныша, оборванце своего сварливого хозяина.
Йорден заскулил, сгибаясь пополам, запричитал:
— Милосердия! Я отрекаюсь от колдовства Стражей. Я узрел Истину!
— Ой ли? И что же заставило тебя прозреть? Казни товарищей? Месяц в казематах? Пытка на дыбе? — она едва заметно повернула голову и подмигнула Микашу. — Почему ты не видел Истины, когда унижал слуг у себя в замке? Почему не видел ее, когда обирал селян до последней нитки? Почему не видел ее, когда желал смерти своей невесте, когда даже ее не узнал толком?
Лайсве пнула его сапогом так, что он харкнул кровью. На белоснежных полах плаща проступили бурые пятна.
— Слизывай! — потребовала она. — Хочешь, чтобы твоя смерть была быстрой и безболезненной — убери за собой!
Микаш не выдержал. Подошел и обнял ее. Зашептал в ухо:
— Это уже слишком. Ни к чему. Давай уйдем.
Она откинулась назад и провела пальцем по его щеке:
— Тогда объяви вердикт. Сможешь?
— Повешенье, — не глядя на жалко скулящего пленника, бросил он.
— Нет! Неееет! — завопил Йорден, вцепился в полы плаща Микаша и заискивающе заглянул в глаза. — Это же казнь для нечестивых простолюдинов!
— Ну так ты же больше не Страж. Сам от них отрекся. Да и по чести никогда им не был.
Микаш вырвал у него плащ и поспешил к Лайсве, которая уже призывно улыбалась возле дверей. Схватила руку Микаш и, перекинув ее через плечо, потянула за собой, ничего не объясняя. Впрочем, слова тут были лишними.
Они поднялись по лестнице обратно в искрящуюся от солнечного свет спальню. Как только дверь за ними захлопнулась, Лайсве подтолкнула Микаша к огромной кровати с раздвинутым балдахином. Он обхватил ее за плечи и опрокинул следом за собой на шелковые простыни.
— Я сержусь. Ты испортил мою забаву и теперь должен мне, — шутливо угрожала она, нависнув над ним. Тоненькие пальчики уже расстегивали рубашку на его груди, играли с волосками. Потом она отвернулась и взяла с подноса, который стоял на прикроватной тумбе, несколько ягод винограда. Принялась кормить его ими с руки и смеялась: — Моя любимая зверушка, мой ручной ярморочный медвежонок.
Она принялась слизывать виноградный сок с его губ. Хотелось прижать ее к себе крепче, но он знал, что ей не понравится.
— Нельзя быть таким мягкосердечным, ты же знаешь это?
Он кивнул, с тревогой наблюдая, как она поглаживает пальцами его грудь с левой стороны.
— Люди не прощают доброты. Все войны и невзгоды из-за нее. И на тебя уже из-за этого косо посматривают. Хотят избавиться. Но я не позволю им, не позволю никому. Я сама вырву твое сердце.
Он только и успел широко распахнуть глаза от испуга, как она запустила пальцы ему под ребра. Стальные клещи сжали сердце. Стало больно дышать.
«Микаш! Микаш!» — слышал он настойчивый зов краем почти угаснувшего сознания.
***
Я обняла плечи руками и брела, куда несли ноги. Хотела голову проветрить. Как это все-таки тяжело — не сдаваться, когда все против тебя, никто не поддерживает, все повторяют, какая ж ты дура, что выбрала этот путь. Какая дура, что ошибаешься на каждом шагу, кому-то веришь, кого-то пытаешься спасти. Проще вообще ничего не делать, плыть по течению, ты не ошибаешься, ни за что не отвечаешь, виноваты другие, которым ты позволяешь над собой издеваться, потому что не знаешь лучшего. И есть ли оно, лучшее? Как же трудно верить в себя и не отчаиваться.
Дождь прекратился. Даже небо немного прояснилось, стали видны звезды. Я все шла и прислушивалась к их молчаливой песне. Надеялась, что хотя бы они меня успокоят, подарят облегчение мятущейся душе. Я поступаю правильно. А даже если ошибаюсь, то никому от этого ни жарко, ни холодно не будет. Только мне самой.
Не знаю, сколько я бродила в ночи, к реке и обратно, снова и снова. Уже загорелся ярким заревом край неба на востоке, когда в лицо поду холодный ветер. Указывал. Я прошла еще с две сотни шагов и увидела их, наших лошадей. Они разом повернули головы и приветственно зафырчали. Видно, тоже перепугались в одиночестве и были рады встрече не меньше, чем я. Я проверила их самих и поклажу. Вроде, все цело, даже мой никудышный мечик и, главное, еда. Взяла обоих за поводья и повела в кедровую рощу. То-то Микаш обрадуется.
Я поняла, что что-то не так, как только мы зашли под сень деревьев. Гнетущая тишина давила на уши, даже воздух застыл ленивым комом, внутренности натянулись тугой тетивой в ожидании беды. Я предусмотрительно привязала коней к деревьям и побежала к Микашу, продираясь сквозь густые колючие ветки. Нашу поляну заволокло туманом, лишь костер тусклым огоньком указывал путь. За ним черным силуэтом над Микашем навис демон. Он поднял голову и посмотрел на меня. Моими же собственными глазами. Он поднял ладонь, которой до этого копошился в груди Микаша, и облизал окровавленные пальцы.
Оцепенение вмиг прошло. Я подбежала, выхватила из костра горящую ветку и замахнулась. Попутно пыталась мысленно дотянуться до Микаша: «Вставай, увалень, вставай! Нас сейчас убьют!»
Тварь увернулась.
— Какого?! — Микаш подскочил и схватился за меч.
— Это он, доплер! — предупредила я.
Микаш уже шел в атаку. Доплер тоже выхватил свой, то есть мой меч, защищаясь. То ли со сна, то ли демон что-то с ним сделал, но Микаш двигался слишком медленно. Замахивался слабо, вяло, не похоже на себя. Я не знала, помогать ему или нет. Может, только хуже сделаю. Подставлюсь, а он в пылу схватки не сможет разобрать, кто настоящая. Вот оно, Микаш не может сражаться, потому что доплер похож на меня!
«Это не я! Ну же, борись, я верю, ты сможешь!» — мысленно подбадривала я, но без толку.
Увертывался он неплохо, ритм держал, а ударить все никак не решался. Да что же демон… или я с ним сделала. Замах. Доплер, танцуя, уходит в бок. Нападает. Микаш отбивает клинок своим, снова атакует. Слишком нерешительно. Как будто на невидимую преграду натыкается. Доплер смеется. Микаш запинается об корень, путается в ногах. Доплер заносит меч, целясь в грудь. Опасность придает Микашу сил, он яростно отбивается. Еще! Почти!