Страница 47 из 54
-Чем же вас привлёк мой отец?
-Если одним словом, то молодостью. Да, именно секретом вечной молодости. Что-то случилось в далёком 1912 году, чего мы не знаем. Что-то особенное произошло, если ни он, ни его друзья - известный вам Монастырский и ваша мать - нисколько не изменились за двадцать лет? Что это за генетический феномен такой? Это те вопросы, на которые наши сотрудники найдут, не сомневайтесь, ответ у известной вам особы. А когда речь идёт о генетическом материале, то, естественно, интересна будет и дочь Стоцкой.
-Зачем вы мне это рассказали?
-У меня в этом деле есть свой интерес. Если вы мне поможете, я смогу помочь Стоцкой и её дочери. Но решать нужно немедленно, потому что операция подошла к финалу.
-Чего именно вы хотите? Я должен знать.
-Стоцкая знает, как вернуться назад. Вы можете уговорить её взять меня с собой.
-Вы хотите в прошлое?! Чушь! Как можно вернуться в прошлое? Оно уже было, его не существует.
-У наших физиков-теоретиков на этот счёт другое мнение.
-Ну хорошо, даже если чисто теоретически допустить, что такое возможно, Кире есть куда и к чему возвращаться. Она была вырвана из того времени. Но вы? Вас там не было. Вы не допускаете, что оказавшись там, просто исчезнете?
-Это не ваша забота. Мне нужна ваша помощь. Согласны вы на такой обмен: Стоцкая с дочерью против моих условий?
- А что вы можете там, у себя в отделе? Вы всего лишь мелкая сошка.
-У меня есть главное - информация. Я знаю, когда, кто и как должен завершить операцию. Вам этого мало?
-Хорошо, я поговорю с Кирой. Да, ещё одно. Падение Вики из окна - ваших рук дело?
-Не понимаю, о чём вы, - усмехнулся Вацлав и вышел.
-Вот, оказывается, какая дочка у Киры! - Даша протянула Шурочке руку, - меня зовут Дарья. И я очень рада нашему знакомству, - она тряхнула Шурочкину ручонку и повела в глубь квартиры.
Огромная квартира на шестом этаже состояла из двух, находящихся на одной лестничной площадке. Они так и говорили, мол, иду на свою половину. Только половина Якова Моисеевича была немного меньше половины Рюйтелей, потому что одну комнату Даша приспособила мужу под мастерскую. Это была круглая комната, расположенная в угловой башне дома, из окон которой открывался вид на площадь и все прилегающие улицы, а вдали блестел позолотой ангел на соборе Петропавловской крепости.
Кира присмотрелась к хозяйке: вроде никаких признаков болезни. Как обычно экзальтированная и многословная, она никому рта не давала раскрыть, задавала вопросы и сама на них же отвечала. Извинившись, Иво прошёл в мастерскую, чтобы подготовить всё для работы. А Даша, заговорщицки подмигнув, ввела их в странную комнату, где на полках, диванчиках, столиках были игрушки. Масса игрушек самого разного вида. Куклы, мишки, зайцы, паровозики, кубики, грузовички, мячики - всё это было разложено по полкам и диванчикам в идеальном порядке.
-Иво не любит эту комнату. А я люблю. Вам нравится? Это мой музейчик, - с гордостью за свою комнату сказала она. - Здесь у меня фарфоровые куклы. Видите, у них и ножки, и ручки из фарфора. А это кукольная посуда. Самый настоящий обеденный сервиз на шесть персон. Вот мишка - он мягкий-мягкий. Потрогай, - она сунула медведя Шурочке. Та оглянулась на мать, потом робко дотронулась до животика игрушки. - Ну что, мягкий?
-Мягкий,- ответила Шурочка. Она растерянно оглядывала это игрушечное богатство и не могла понять, если в это играют, как им удаётся так всё аккуратно сложить. - А твои дети в это играют?
-У меня нет детей, - просто сказала Даша, подхватывая на руки фарфоровое создание в кружевном чепчике и бархатном костюмчике, - хочешь подержать?
Шурочка опять оглянулась на мать. Кира кивнула, и девочка осторожно взяла куклу, подержала её и положила на столик.
- Ты не хочешь поиграть с нею? - вдруг рассердилась Даша, - тогда уходи отсюда. Нечего тебе здесь делать! - она взяла за плечи Шурочку и буквально вытолкнула её из комнаты. Кира даже моргнуть не успела, как Даша унеслась куда-то в глубину квартиры.
-Какая странная тётенька, - прошептала Шурочка. - Куда мы теперь пойдём?
-Тётенька не странная, она не очень здорова. Ты же помнишь, Иво об этом говорил? А вот куда нам идти, я не знаю. Где-то здесь мастерская... Но где? Знаешь, пойдём-ка лучше домой - дорогу к входной двери я помню.
-Мама, мы же обещали, как это... позировать. Иво обидится.
-Ты думаешь? - она почувствовала себя неуверенно, затея с портретом показалась ей ненужной. И она, кажется, догадалась о причине перепадов в настроении Даши. Подсказкой стали расширенные до невозможности зрачки бедняги. "Будем надеяться, что это от какого-нибудь безобидного лекарства", - подумала Кира.
Открылась одна из дверей, на пороге стоял Иво:
-А где Даша? - удивился он и пригласил их: - заходите сюда.
-Даша на меня рассердилась, - заявила Шурочка. - Я не хотела играть с её куклой. Как у тебя красиво!
Действительно, красиво. Почти круглая комната с большими полукруглыми окнами без штор. Картины, повёрнутые лицом к стене, подрамники, мольберт, стол с кистями и кисточками в банках, мастихины всех видов, тюбики с краской, бутылочки с растворителями и маслом, бумага в папках - масса замечательно непривычных для обычного человека вещей, но таких необходимых для работы художника. А ещё в комнате был потрясающий запах смеси масляных красок и чего-то совершенно неведомого. Беспорядок мастерской бросался в глаза, но это был творческий беспорядок: здесь работали часто и много.
-Кира, садитесь в кресло, а Шурочка станет рядом. Вот так. Положите руку ей на плечо. Да, хорошо, - он отошёл, разглядывая их. - Можно попросить вас снять украшения. Жемчуг здесь не нужен, а медальон отвлекает.
-Мама, надень бусы на меня, - попросила Шурочка, - можно?
-Тебе можно, - разрешил Иво. Он взял у Киры медальон, поискал глазами, куда бы его положить - беспорядок на столе, он может потеряться - и сунул себе в карман. Еще раз отошёл, размышляя о чём-то и бормоча себе под нос. Потом покачал головой:
-Нет. Что-то не так, - взял маленькую скамеечку, поставил у ног Киры, - Шурочка, садись сюда. А вы, Кира, сядьте чуть вполоборота. Шурочка, положи руки маме на колени, а голову на руки. Да, вот так и оставим.
Он отошёл к мольберту и занялся работой, поглядывая на Киру с Шурочкой.
-Я вначале хотел взять за основу одну из работ Врубеля. У него есть Богоматерь... Вы, Кира, очень на неё похожи. Но сейчас вижу другую композицию. Думаю, она больше подойдёт. Голову чуть вправо поверните, пожалуйста. Да, так хорошо.
-Так кто же вы, Иво Рюйтель, - художник или актёр? - не меняя наклона головы, спросила Кира.
-Ну какой я актёр? - улыбнулся Иво. - Мне даже не доверили из-за акцента самому говорить с экрана. Кто-то всего Роберта в "Товарищах" озвучил. Я - дрессированная лошадка. Что скажет режиссёр, то и делаю. Вот и теперь так же.
-В каком фильме вы снялись?
-Рабочее название "Берлинское лето" - на мой взгляд, не очень удачное. События происходят после мировой войны. Мой герой живёт в Австралии, у него жена, дочь. Но сам он из Германии. Не из ГДР, конечно. Он сто лет не был дома из-за того, что вся его семья имела непосредственное отношение к нацистской Германии. Жена об этом не подозревает и мечтает познакомиться с родственниками мужа. Они отправляются в отпуск в Берлин и так далее...
-Как зовут вашего героя?
-Его зовут Стивен. Там два временных плана: современный и война в воспоминаниях. Пришлось в немецкой форме побегать, - он помолчал, - скажите, как получилось, что Сергей Степанович и немец Пален - одно лицо? Вы его давно знаете?
-Тысячу лет его знаю, - улыбнулась Кира. - Вы не поверите, как давно я знаю Серёжу: с самого раннего детства. Представляете? Он сын моей самой близкой подруги. Она работала в театре, пела в хоре. Там у неё случился роман. Родился Серёжа. Она определила его на воспитание в одну актёрскую семью.