Страница 16 из 54
-Нет, я не могу, - стала отказываться Кира, - я обещала Тамаре завтра...
--Никаких "не могу", - прервала её Вика, - Тамару тоже забираем. Всё, мне некогда: у меня ещё маникюр не сделан. Кстати, там будет начальник Вацека. Говорят, мировой мужик. Между прочим, холостой.
-Опять ты меня сватаешь! - возмутилась Кира.
-Я сказала тебе, что мне некогда? Так чего это ты меня задерживаешь?! - и она положила трубку.
Шурочка спала всю дорогу.
-И это та самая маленькая разбойница - гроза первого класса? - глянул через плечо на спящую девочку Вацлав. - По-моему, в вашей школе тётки с ума посходили от безделья. Знаешь, как я в детстве дрался?
-Это почему же? - заинтересовалась Вика.
-Бабуля называла меня Вацеком. Кто-то из мальчишек услышал и началось. Они тут же переделали Вацека в Васека, потом в Вась-Вася. За эту поросячью кличку столько носов было расквашено, да и мне досталось... Родителям звонили, их вызывали в школу. Мой дневник был весь исписан красным. Знаете, как это бывает: стоит одному учителю где-нибудь в учительской сказать, что, мол, этот Иванов такой невозможный, как уже все подхватят. Короче, допекли так, что я дневник перечеркнул - каждую страницу, где красные записи были, - и крупно так написал: "Учителя! Я всех вас ненавижу!". Тогда бабуля забрала документы и перевела меня в другую школу. И купила новый дневник. И всё.
-Неужели больше не дрался?
-Конечно, дрался. Только никто меня Вась-Васем там не звал, и дрались мы по другому поводу. Как видишь, никто меня у родителей не отобрал и прав родительских их не лишили.
-Да, Кирусик, я тоже считаю, что ты преувеличиваешь. Подумаешь, заявились какие-то дурковатые активистки, - согласилась с ним Вика. - Дети всегда дерутся. Сегодня подрались, а завтра помирились. Через неделю никто и не вспомнит о Шуркиных подвигах.
Кира молчала, смотрела в окно на старые и новые дачи, на очередной несуразный памятник Ленину, покрытый "золотой" краской. Хорошо им рассуждать! "Вспомнят - не вспомнят"! Для Шурочки отец - кумир, идеал, божество, и она будет биться, кусаться, царапаться, защищая его. Ясно же, что это не последняя драка. У девочки сложный характер...
Глава 4
Дача в Лисьем Носу оказалась старенькой, даже ветхой, но зато с надстроенным вторым этажом и с крохотной башенкой. Яблоневым садом, видимо, никто не занимался, и деревья постепенно одичали. На почти облетевших корявых ветках кое-где висели никому не нужные красные с белыми бочками яблочки. Шурочка незаметно сорвала одно, надкусила и сморщилась: горько-кислое, невкусное. Пахло прелыми листьями, где-то жгли костёр, и дымок долетал на участок, по которому бродил мужчина в румынского производства коричневом плаще. Завидев подъезжающий "Москвич", он не спеша направился в их сторону. Кира замерла. Этот мужчина показался ей знакомым.
-А это Александр Григорьевич Орлов, - представил его дамам Вацлав, - мы вместе работаем.
Александр Григорьевич - Григорьевич... У неё упало сердце. Вот как: то Григорий Александрович, то Александр Григорьевич! Он чем-то напоминал того Гришку-прохвоста, но только очень-очень отдалённо.
-Ну, зачем же так официально? Мы не только с Вацлавом вместе работаем, мы ещё и родственники, - улыбнулся Александр Григорьевич, а Кира вздрогнула - этот глуховатый голос ей был знаком, и она внимательно взглянула на мужчину, - можно просто Александр.
-А Сашей можно? - кокетничала Вика.
-Можно. Здесь на природе всё можно, - он прямо светился улыбкой, этот Саша весьма "непреклонного" возраста.
-Тогда, Сашенька, берите эту сумку и тащите её под навес. Сумка тяжелая, но для такого сильного мужчины - это пустяк. Правда, Кирусик? - Вика многозначительно округлила глаза, - кстати, помоги Александру разобрать продукты.
Сама она вытащила пакет с зеленью, а Вацлав кастрюлю с замаринованным мясом. Кира пошла за ними, задавая себе вопрос, в каком родстве состоят Викин "викинг" и Александр Григорьевич? Пока взрослые занимались своими скучными делами, Шурочка убежала в заброшенный яблоневый сад.
Предполагалось сначала немного поработать: мужчины во дворе и саду, а женщины внутри дачи. Когда все наработаются, придёт время позднего обеда, а потом уж по домам.
-Могла бы и предупредить, что мы на уборку едем, - сердито прошептала Вике Кира, повязывая старый передник в синий горошек. - Швабры да пылевые тряпки уже сниться скоро будут. Иногда мне кажется, что я родилась с ведром в одной руке и с веником - в другой. Хорошо, что Тамара не поехала. А то вот бы порадовалась: давно пыль не вытирала!
-Ничего, старушка, не ворчи. Жаль, что этот Саша оказался таким, мягко говоря, немолодым, - она засмеялась. - Теперь, если даже у него появятся виды на тебя, я своего согласия не дам. Ему уже, наверное, лет пятьдесят, хотя он и хочет казаться моложе. Ты посмотри на них: бегают, как заведённые.
Действительно, на участке уже вовсю кипела работа. Мужчины сносили в кучу полусгнившие доски, обломанные ветки и прочий мусор. Время от времени они останавливались и о чём-то оживленно беседовали, поглядывая на дачу. При этом высокий Вацлав почтительно склонял голову к Александру Григорьевичу.
-Надо же, начальник! - восхитилась Вика.
-Слушай, мне знаком его голос. Даже могу сказать, где слышала его...
-И где же? - заинтересовалась Вика.
-По телефону. Я же тебе рассказывала. Помнишь? Так вот: это он. И он тоже узнал мой голос, я почувствовала это. Но почему он промолчал? Какие-то игры...
Ещё по дороге в Лисий Нос Вацлав рассказал, что собирается продавать дачу. Это место любила бабушка Нина, здесь жила и зимой, и летом. А он, Вацлав, терпеть это место не может, вот и задумал избавиться от постылого дома, за которым надо следить, чистить, ремонтировать.
Они с Викой должны были прибрать нижний этаж, состоящий из одной большой комнаты. Обмести потолок от паутины, протереть пыль, помыть окна и полы - короче, сделать то, что называется генеральной уборкой. Шурочка уже дважды забегала с одним и тем же вопросом: "Помощь нужна?" Наконец, Кира велела ей идти в сад и собирать там обломанные ветки - раз приехали за город, так пусть подольше побудет на свежем воздухе. Девочка, как все ленинградские дети, была бледненькая, и румянец у неё появлялся лишь на морозе.
Часа два они резво мели, мыли, оттирали, отмывали.
-Всё, хватит с нас этих подвигов, лучше потом приехать сюда ещё раз, - решила Вика. - Давай пойдём наверх. Там, наверное, из башенки залив виден.
Они умылись на кухне холодной водой. Кира отмыла грязные ладошки Шурочке, отряхнула её и порадовалась: на фарфоровых щечках проявился лёгкий румянец. Потом они совершили поход в местные удобства, располагающиеся в конце сада. Не очень-то удобно, наверное, туда добираться вечером, когда стемнеет. Шура таращилась на сооружение, похожее на большой скворечник, опасливо заглянула внутрь:
-Мам, там дырка в полу! - она потянула воздух носом, - и пахнет!
-Конечно, пахнет, - усмехнулась Кира, - это же уборная, а не тронный зал дворца.
Пока дамы отмывались и приводили себя в порядок, мужчины, видимо, взяв на себя повышенные обязательства, уже развели пионерский костёр и бросали в него собранный мусор. Шурочка, стоя рядом, даже приплясывала от восторга.
-Шура, осторожнее, - окликнула её Кира, проходя в дом. Но Шурка прыгала, издавая вопли, при каждом фонтане искр, с треском уносящихся вверх.
-Ничего, не волнуйтесь, я присмотрю за тёзкой, - отозвался Александр Григорьевич. Он ворочал кочергой горящие доски, от которых летели эти самые искры.
Только-только Кира с Викой собрались подняться наверх, чтобы, пока не стемнело, увидать из окна залив, как в дом ворвалась Шурочка: