Страница 10 из 54
-Как они жили?
-Как жили? Думаю, неплохо. Жили в Швейцарии, сюда больше не приезжали.
-Он говорил вам об Андрее Монастырском?
-Он рассказывал, как его мать и Андрей спасали Штефана-Георга после революции. А потом рассказал странную сказку о вас, о том, что вы спаслись с затонувшего корабля и появились почти через двадцать лет. Но я ему не поверила. Как видно, напрасно.
-Дом родителей Штефана цел?
-Цел. Но там никто не живёт, окна забиты. Сейчас сами увидите, он будет справа от дороги.
-А о Штефане вы что-нибудь слышали? - с надеждой спросила Кира.
-О Штефане? Ничего, - старуха недобро усмехнулась, - а если бы и слышала, то вам бы ничего не сказала.
-Но почему? Что плохого я вам сделала?
-Что плохого? Да если б не ты, вся моя жизнь пошла по-другому... - она задохнулась от ненависти, - убирайся прочь!
Она замахнулась на Киру, та отшатнулась и выскочила из дома. Старуха шла за ней, продолжая повторять:
-Вон, пошла вон!
Вацлав и Вика, стоявшие в дворике, пораженные странной картиной, застыли с открытыми ртами.
-Ну что рты раскрыли, - резко бросила Кира, - смотрите, уже все в автобусе. Только нас ждут.
И побежала к машине, где у открытой двери стояла сердитая Дина Моисеевна:
-Что же это вы нас задерживаете? - начала она выговаривать, - в следующий раз без вас уедем. Будете пешком добираться!
-Да-да, извините, - дружно повинились они, пробираясь к своим местам. "Икарус" тронулся с места и медленно покатил по дороге.
-Не знала, что ты немецкий знаешь. А что это старуха так на тебя вызверилась? И чего это она с русского на немецкий перешла? - Вика с интересом разглядывала Киру. Но та лишь отмахнулась. Сейчас она не станет думать о неуёмной злости Елизаветы Максимовны. Всё это уже было в Кириной жизни: проклятия, ненависть, зависть.
Она напряженно всматривалась в лесную зелень. Вот-вот должен появиться дом Паленов. Кира ожидала увидеть его таким, каким он ей запомнился в Рождественские дни: уютным двухэтажным, крепким и ухоженным. Тогда искрящийся снег укутывал его, превращая в радостную ёлочную игрушку.
Деревья расступились, и Кира чуть не вскрикнула. Дом стоял с заколоченными окнами, с почерневшими стенами. Это был не дом, это было тело, из которого вынули душу. Мёртвое тело. Она быстро заморгала, стараясь отогнать слёзы. Здесь вырос её Штефан, здесь он думал и грустил о ней, здесь к ней вернулась память и, наконец, здесь они были счастливы. Ей показалось, что дом позвал её выглянувшим из-за хмурых туч солнцем, отразившимся в тусклых стёклах.
-Твоя подруга такая впечатлительная, - сказал на ухо Вике Вацлав. - Смотри, как расстроилась из-за этой развалюхи. Сейчас расплачется.
-Она плачет, только когда кино грустное смотрит. Или музыку слушает... Но сегодня она сюрприз за сюрпризом преподносит, - прошептала в ответ Вика.
Усадьба Палмсе привела Вацлава в восторг. А когда они прошли в дом, совершенно ничего не имеющий общего с деревенским жильём, тут он прямо заохал и заахал, глядя на портреты разных Паленов:
-Вика, ты только посмотри, какие лица! - очередной Пален выступал из свой скромной рамки, притягивая взгляд строгой красотой лица, умными тёмными глазами, - вот это мужчина!
Вика засмеялась:
-Ты так по-женски его оценил! Но ты прав: действительно, хорош. Кира, что ты там разглядываешь? Иди сюда. Полюбуйся на этого красавчика.
-Хорошее лицо, - согласилась Кира. Она уже убедилась, что в этом семействе и мужчины, и женщины были удивительно привлекательны. А некоторые отличались поразительной красотой. Она непроизвольно коснулась медальона, спрятанного под одеждой: где же он, её необыкновенный, дивный мужчина?
-Сюда бы мою бабушку! - вдруг загрустил Вацлав. - Как она здесь мечтала побывать! Она всё-всё собирала об этой семье: книги, статьи, репродукции - всё, что могла найти.
-Но почему такой интерес? - удивилась Кира.
-Это запутанная история. Я многого не знаю, она почему-то не любила рассказывать. Знаю только, что в молодости у неё то ли роман был с кем-то из потомков Паленов, то ли она дружила с ними. Бабуля говорила, что благодаря кому-то из них она выжила в блокаду.
Кира насторожилась. Что это? Совпадение? С недавнего времени она не верила в совпадения. Как можно безразличнее она бросила:
-Может, её воспоминания были бы интересны сотрудникам музея?
-Бабули уже нет, - грустно ответил Вацлав. - Но я же говорил, она не любила вспоминать это. Всё наследство, что досталось мне, - это старинное облезлое зеркало и вот это, - он расстегнул воротник рубашки и достал золотой крест, в центр которого была вставлена крупная жемчужина. Этот жемчуг Кира хорошо знала.
-О, как красиво, - восхитилась Вика. - Это настоящий жемчуг?
-Настоящий и даже довольно дорогой. У бабули было целое ожерелье, но в блокаду она меняла их по одной на хлеб, так и выжила.
-Значит, ожерелье пригодилось, - отозвалась Кира.
-Ну да, я ж говорю: пригодилось. Вообще-то у бабули была сложная жизнь. Ведь она из дворян, смолянка, а работала дворником. Замуж вышла, дочь родила. Её арестовали, когда моей маме уже семнадцать лет было. Она в лагерях несколько лет пробыла. Вернулась в пятьдесят четвертом, с нами жила. Так что хлебнула Нина Ивановна Иванова в своей жизни.
-Нина Ивановна Иванова, - эхом повторила Кира.
Вот, значит, какое совпадение! Холодок прошёл по спине: совпадение ли? Хотелось сразу всё-всё расспросить поподробнее, и ещё хотелось увидеть зеркало. Что оно покажет? Не простой парень, этот Вацлав, ох, не простой!
Музейный экскурсовод стала оттеснять их группу к стенке:
-Прошу простить, товарищи, мы лишь пропустим этих людей и вернёмся к нашей экскурсии. Кстати, здесь сейчас гостит один из потомков боковой ветви семейства Пален.
Человек пять-шесть вышли из соседней комнаты и двинулись дальше, минуя их группу. Впереди шла приятная женщина в деловом костюме, она что-то вполголоса через переводчика рассказывала высокому худощавому мужчине с роскошной гривой седых волос.
Кира глазам не поверила: Серёжа! Что за день сегодня - день случайных встреч! Кинуться к нему с криком радости? Нельзя, конечно. Но срочно надо что-то придумать. Что? Она лихорадочно соображала. Нащупала яблоко в сумке, пригнулась и с силой толкнула его по сверкающему паркету прямо под ноги Серёже. Он остановился, глядя на яблоко, поднял его и поискал глазами, откуда оно могло прикатиться. Кира протолкалась вперёд и шагнула к нему. Она увидела, как расширились и тут же сузились зрачки его угольно-чёрных глаз.
-Простите, пожалуйста, - сказала она по-русски, глядя в его заблестевшие глаза, - это моё яблоко.
-И вас, конечно, зовут Ева, - ответил после переводчика по-немецки Серёжа.
-О нет, я всего лишь библиотекарь в школе номер 27 в Ленинграде. Но я надеюсь вернуться в мой райский сад, - улыбнулась Кира.
-Ждать и надеяться - это мудро, - прощаясь, он чуть склонил голову и двинулся дальше.
Дрожащими руками Кира спрятала яблоко в сумку. Она сказала всё, что нужно, и он найдёт её.
-Какой импозантный мужчина, - громким шёпотом сказал кто-то в группе.
-Боже мой! - вдруг закричал Вацлав, и все повернулись к нему, - здесь есть междугородний телефон?
-Что случилось? Вы так вскрикнули... - заволновалась Дина Моисеевна.
-Ещё бы мне не кричать! - он чуть не плакал от волнения, - я, кажется, утюг оставил включённым на столе! Гладил рубашку, чтобы надеть, а утюг забыл. Торопился, собирался в поездку и забыл. А тут увидел этого немца в отглаженной рубашке и вспомнил.
-У нас в холле есть телефон. Если набрать код, будет выход на Ленинград. Только надо иметь несколько монеток в пятнадцать копеек.
Вацлав беспомощно оглянулся на стоявших рядом людей. Его сразу поняли, полезли в карманы и кошельки и накидали ему в ладонь штук десять монеток. Он благодарно кивнул и побежал звонить.
-Да-а-а, такой беспокойной группы у меня давно не было, - задумчиво прокомментировала события Дина Моисеевна.