Страница 87 из 130
-Откуда знаешь?-начинает было Хоркин и спохватывается. Кузя не знает, Кузя философствует.
-Мне надоело умирать!-говорит Хоркин. И опять на экране развертывается заключительная сцена охоты на Хоркина.
***
Утро в гостинице. Хоркин спит на обширной кровати, Кузя - на полу. С первыми лучами солнца Хоркин вскакивает и пытается делать обычную суперразминку. Кузя иронически смотрит на него снизу.
-"... Ты устанешь и замедлишь, и на миг прервется пенье, И уж ты не сможешь крикнуть, шевельнуться и вздохнуть,- Тотчас бешеные волки в кровожадном исступленьи В горло вцепятся зубами, станут лапами на грудь..."
В устах Кузи это звучит издевательски.
Хоркин прерывает упражнения, поглаживает ногу и сердито продолжает:
-"...Мальчик, дальше! Здесь не встретишь ни веселья, ни сокровищ! Но я вижу - ты смеешься, эти взоры - два луча. На, владей волшебной скрипкой, посмотри в глаза чудовищ И погибни славной смертью, страшной смертью скрипача!"
-Кузя, ты не думаешь, что наша встреча кончилась?
-А еще кушать, пить, деньги губить?
-Мне, Кузя, собака не нужна. Своих забот хватает. А интеллектуальная собака мне не нужна трижды.
-Хозяин, ты когда-нибудь думал, зачем и почему рядом с человеком собака? Я тебе открою секрет бесплатно: собака существовала у наших предков как активизатор биополя, для усиления мысленной связи.Теперь, когда человечество впало в варварство, подменило свои способности уродливыми протезами техники, - собака используется не по назначению. Как и кошка.
-А для чего была кошка?-проявляет ленивый интерес Хоркин.
-Ну, это совсем просто. Кошка отсасывала излишки биоэнергетики у своих хозяев, помогала сбрасывать эти излишки. От собаки же, в экстремальных ситуациях, наоборот можно было подзаряжаться.
-Да,-комментирует Хоркин,-фантастика твоя оригинальна. Книги писать не пробовал?
-Тебе, дураку, истины глаголят.
Кузя открывает холодильник и выкладывает его содержимое на стол, явно собираясь обильно перекусить.
-Я тебе сказал по-русски - мотай отсюда. Надоел!
Кузя смотрит на Хоркина по-собачьи, видит, что тот серьезно агрессивен.
-Что ж,- говорит он без шутовства,-погостил - пора и честь знать. Спасибо. Прощай.
И уже на выходе добавляет:
-Жалко мне тебя, но каждый сам выбирает свою судьбу.
***
Хоркин устало садится на кровать. Память прокручивает обрывки:
Первое осознание себя живым.
Первые допросы в тюремной палате.
Привыкание к морфию, которым пичкают его врачи по указке следователя.
Осознание своей зависимости от наркотика.
Ломки, ужасная абстиненция и ехидная мордочка следователя с его вопросами, из-за спины следователя чертиком выглядывает врач со шприцом.
Дикий протест против собственного тела. Протест, кончившийся полной капитуляцией.
Согласие на сотрудничество. Мордочка следователя все больше приобретает сходство с крысиной.
Лица тех, у кого он вышибал деньги. Поспешные и обстоятельные переговоры. Ослабленный, оглушенный Хоркин соглашается на все, гребет на себя кучу преступлений, к которым не имел отношения.
Суд. Приговор: высшая мера социальной защиты.
Кассационный суд. Подтверждение "вышака".
Камера смертников, долгое ожидание ответа на прошение в высшую инстанцию - в Верховный суд.
Трое фигур, когда не знаешь - поведут тебя кончать или изменять приговор.
Монотонное чтение о замене высшей меры на максимальный строк.
Крытая тюрьма, особый режим.
Очередная вспышка туберкулеза.
Замена особого режима строгим. Зона Красноярских лагерей, лесоповал.
Верт по прозвищу Мертвый Зверь.
Побег...
Номер гостиницы. Хоркин, сидящий в позе Будды на кровати. Стук в дверь. Нахальный стук, милицейский.
***
...Дверь рухнула и группа оперативников ввалилась в номер. Хоркин не изменил позы. И лишь тогда, когда оперативники приблизились, окружили его одинокий остров - кровать, распрямился, как часовая пружина. Это было подобно взрыву. Так идут в атаку на танк, так идут на Голгофу с тяжелым крестом за спиной, так идут к чему-то возвышенному, чистому. За себя так обычно не дерутся.
Непонятно было кто кого бьет. В какой-то миг стало казаться, что не они пытаются задержать Хоркина, а Хоркин напал на них зловещей, разрушительной машиной смерти.
Но есть предел всему, даже нечеловеческому остервенению и фантастическому бойцовскому мастерству. Беззвучно рухнул на пол последний целый предмет обстановки - нелепый эстамп со стены. И Хоркин затих, а его вялое тело не только заковали двойными наручниками, но и перевязали веревкой, сорванной со шторы.
Двенадцать обученных оперативников участвовало в задержание. На ногах сейчас стояло всего трое.
И тогда в номер вошел невысокий человек - начальник. У левой ноги этого начальника бежала человеко-собака. Кузя подошел к поверженному Хоркину и задрал ногу. Тоненькая струйка мочи брызнула Хоркину в лицо, он приоткрыл глаза и посмотрел снизу вверх, на Кузю.
-Гав,-сказала собака.-Гав-гав.
И отошла к невысокому хозяину.
Хоркин закрыл глаза. Лицо его было спокойным.
Глава 16
Я вышел в коридор на шум. Шум и грохот в чинной гостинице. Несколько человек тащили по полу чье-то помятое тело. Я отметил наручники, синяки, кровь на штанине, неестественно поджатую ногу, а лишь потом осознал, что тащат Шмеля. Одного из трех зеков, ушедших в побег по моей наводке и при моем участии. Воспользовавшись тем, что воры пошли к железке через лес, оттягивая на себя все оперативные силы поиска, я покинул лагерь совсем другим путем (в пространстве между двойным дном мной же сколоченной песочницы для детского сада) и отсиживался на квартире директора вечерней школы зоны, находившегося в командировке в Красноярске.
Я не испытывал чувства вины, да и Пахан меня помиловал, счел, что побег я организовал, а последствия не предсказывал, так что вины за двух убитых урок не несу. Но Шмеля я уважал. Отчасти за сдержанную манеру поведения, отчасти из-за кошмарных способностей супер-бойца, отчасти из-за того, что чувствовал в нем скрытую внутреннюю интеллигентность. Если уж кого и стоило называть Мертвым Зверем, так это его, а не меня. Он умел жить с бесстрастным лицом, но сердце у него было горячее. К тому же был он законным вором, короновался совсем молодым, да и в побеге я, как ни крути, чуток его подставил.