Страница 88 из 130
Поэтому я внимательно посмотрел в сторону группы задержания, гадая, куда его сейчас доставят: в СИЗО или в КПЗ? Судя по внешнему виду группы захвата, помял их Шмель крепко.
Потом я вернулся в номер и позвонил в Ялту. На мое счастье, (а, может, несчастье) Пахан еще наслаждался последними деньками бархатного сезона Крыма. Он мгновенно среагировал на мой звонок, не удивившись, что я звоню не из за загранки, куда он помог мне слинять. Он попросил меня не отходить далеко от телефона, через минут 20 перезвонил и дал связь с Калининградскими законниками, которые должны вытащить Шмеля. Намекнул, что мое участие желательно и будет правильно оценено ворами: мои угасающие акции вновь поднимутся вровень с официальными авторитетами. Предупредил, чтоб вел я себя в России поосторожней, так как охота на меня Серыми Ангелами продолжается.
Все в мире связано и спутано. Действие - противодействие. Противодействие - действие. Все это выглядит очень логично. Например: добро - зло - добро... Но в мире нет логики. Понятия зла и добра настолько относительны. В сущности, любое зло для кого-то добро и наоборот.
Я попал в положение усталого бегуна. Победил, стоишь на финише, дышишь истово, а что дальше? Нет, я не исчерпал свои запасы духа и страсти. Но я был управляем некой странной силой, потерял, столь любимую мной свободу выбора. Я, наверное, был обречен, и чувствовал это подсознательно.
Когда-то давно я проснулся на нарах в Красноярской пересылке от чего-то мокрого на лице. Проснулся, провел по лицу - мокро и липко. Зажег спичку, в этот угол дежурная лампочка не достигала,- кровь. Привстал, заглянул на верхние нары. Кто-то кому-то перерезал горло так, что голова почти отвалилась. Я добрел до параши, сполоснулся и лег спать дальще, повернувшись к ногам головой.
С того момента, с момента, когда накопленные несчастья перешли из количества в качество, я стал гораздо спокойней и равнодушней. Я стал меньше удивляться, меньше радоваться, меньше бояться.
Этот ком все катился, а сейчас достигал максимума. Сперва судьба сделала из меня убийцу, который убивает при необходимой самообороне. От этих Серых Ангелов я отбивался, убивая. Потом мне пришлось убить по просьбе Филина. Услуга за услугу - Пахан помог мне, я помог Пахану. Теперь на другом конце России мне, похоже, вновь придется убивать, выручая Шмеля.
Маща, наконец, соизволила проснуться и оторвала меня от грустных мыслей призывом кушать. ГЛАВА 8 Вот еще одна проблема, свалившаяся на меня, как спелое яблоко, осений подарок южного берега Крыма. Некий Бес занес меня после побега из Красноярского края в дом к этой девочке в своеобразной роли воспитателя, (что для профессии афериста в обчем-то естественно), потом из-за этой девчонки я вынужден был кастрировать майора МВД, и в конце концов бархатный сезон определил ее мне в дочки.
Я выделил Маше денежку и объяснил, где в гостинице находится кафе. Сам же отправился побродить по городу. Я немного знал Калининград, но не был тут уже черт знает сколько времени.
Я шел по городу, скептически посматривая по сторонам. Решил зайти на рынок, зашел, с трудом протиснувшись в тесную калитку, отметил некий прогресс в работе рыночной администрации. Прогресс выражался в том, что на миллионы, собираемые у торгашей, хозяева рынка построили с двух сторон железные ворота, заперли эти ворота на висячие замки, а людей вынудили ходить через узенькие калитки. В качестве улучшения сервиса они положили в лужу у этой калитки два кривых кирпича - тест для посетителей: пройдешь или шлепнешься. Кроме того, по поводу слякотной осени был пригнан экскаватор, успевший уже наворотить большую кучу склизкой глины у самого входа.
Меня всегда удивляло хладнокровное отношение к рыночному начальству посетителей и работников. В любой другой стране тех давно бы уже линчевали, использовав в качестве виселицы досточки, по которым приходится лавировать в грязи входа. Наш же народ предпочитает тяпнуть грамм двести и сорвать зло друг на друге. Удобный народ, достойное пушечное мясо для Жереновского и иже с ним!
На рынке, глазея на ряды торговцев, я услышал слащавый голосок:
-Пойдем, я тебе конфет куплю, что тут стоять.
Слух всегда был моим проклятьем. Иногда слух заставлял меня испытывать отвращение к людям. Так, рядом с снимаемой моими предками квартиркой жили немки - католические монашки. (Я не очень то разбирался в католической иеархии, поэтому считал этих чистеньких, пахнущих ладаном, в черных платьях и чепчиках немок монашками.) Так вот, как-то ночью, проснувшись, я отчетливо расслышал стоны и кряхтенья этих аккуратных Христовых слуг, занимавшихся любовью друг с другом. Я ничего против лесбоса не имел, но слушать было противно, и встречаясь с ними у лифта, он больше не приветствовал их искренним "ауфедерзейн". я был человеком эмоций. Мои поступки часто опережали мой разум.
Услышав слащавый голосок, я быстро посмотрел в ту сторону. Я увидел мужичка средних лет при галстуке и в шляпе, который втолковывал девчушке лет десяти, что ей незачем бояться, а надо не стоять тут бесцельно, а погулять с ним, покушать конфет и мороженное.
Ситуация мне была ясна. Девчонка пыталась продать котенка, одета она была скудно: разбитые войлочные сапожки, потертая болоневая курточка, сиротские брючата с грубыми заплатами. Девочка доверчиво смотрела на такого солидного дяденьку, а пойти с ним боялась не потому, что подозревала что-то худое, а ввиду опасности потерять место в торговом ряду. Ребят с щенками и котятами было достаточно много, выглядели они достаточно агрессивно, ряды свои сомкнуть были готовы в любой момент.
Мужик шептал девчонке прямо в лицо, нагнувшись, будто рассматривает котенка. Об был уверен, что его никто не слышит. Откуда ему было знать о способностях моего слуха.
Наконец мужичка осенило, он пообещал купить котенка. Не вызывая никаких эмоций у окружающих, пара двинула к выходу. Меня они не замечали.
Я шел за ними, прислушиваясь и вспоминая зоновского петуха Велемира. Тот сидел за развратные действия в отношении малолетних, его опустили еще в следственной камере. Это был аккуратный, подтянутый, собраный зэк, он работал шнырем в штабе. Ко мне Велемир питал доверие, как-то рассказал, что собирались у него в доме 12-13 летние ребята, играли в раздевательный покер. Это невинное занятие и послужило причиной осуждения.
Уже перед самым освобождением Велемир разоткровенничал, добавил, что проигравшие, кроме раздевания должны были мастурбировать друг друга, и что он старался проигрывать своим малолетним коллегам почаще...
-А котенка то? Вы будете его покупать или нет?
-Надо дойти до моего дома. Тут недалеко. Я еще денег возьму, а то мы все на конфеты истратили,-ответил мужчина.
Я шел за ними, отставая шагов на десять.
Пара свернула во двор, пересекла его, остановилась у подъезда.
-Давай спустимся в подвал,-услышал я,-ты не бойся, я свет там включу. У меня деньги в подвале, в кладовке, я их там от жены прячу.
Мягко ступая, перекатывая ступню с пятки на носок, я спустился в подвал и затих. За поворотом слышалась встревоженная речь девочки и успокаивающий тенорок мужика. Ясно стало, что это никакой не насильник, а скромный педофил, ограничивающий свои притязания на секс щупаньем и онаном. Но то, что не вызывало особых эмоций у меня совсем недавно, после истории с майором Момотом, который заманил мою Машу в постель и совал ей свой член в рот, сейчас вызывало у меня дикий гнев, Я буквально чувствовал, как противно и страшно девчонке.