Страница 63 из 130
Не успел я подсоединить свою радиолу, как заявился Жора. Укрощение Кинги нас сдружило и Жора пришел выразить свою симпатию бутылкой "Столичной". Пришлось соорудить закуску. Мы выпили по рюмке и Жора, удовлетворившись моим объяснением, что я в "завязке", удалился вместе с бутылкой. Я, наконец, подсоединил радиолу, размотал комнатную антенну, поставил пластинку.
"Идет охота на волков, идет охота", - мощно начал Высоцкий.
В дверь постусали. Это явился засвидетельствовать почтение главный администратор. И тоже с бутылкой, но хорошего коньяка.
Проводив Андросова, я увеличил звук.
"Я не люблю себя, когда я трушу...". Стук. На сей раз у меня в гостях Филиппыч. Он долго плачется из-за необходимости платить за фазанов, хотя еще два года назад ему надо было перевести лис в другую секцию. У него "Зубровка".
Выпив третью рюмку, я понял, что визиты не прекратятся. Наверняка на подходе были еще: армянский коммерсант с жалобами на несправделивость азербайджанской милиции, соседка по вагончику Тося, Царь, который узнал, что я сидел и теперь искал встреч, а потом и другие сотрудники.
Я накинул куртку и зарулил в кабинет к шефу. Сутки отгула он мне дал без разговора. Паспорт был в кармане, пригласительные билеты тоже. Уже через час я стал обладателем одиночного номера в "Интуристк" - лучший тольяттинской гостинице. Номер вполне оплаврывал репутацию отеля: цветной телевизор, горка с сервизом, красивый интерьер и, даже бизе в туалете.
Я принял луш и спустился в вестибюль в бар. Три выпитых рюмки требовали продолжения. Я попросил бармена смешать мне коктейль и обратился к сидящей рядом девице:
- Простите, вы не местная?
- Местная, а что?
- Да так, хотел попросить показать мне город.
- Что его показывать. Город, как город. Вы лучше угостите девушку коньяком.
С ней все было ясно. Небогатая продавщица или столовская работница вышла на внеурочную работу. Но девчонка была молоденькая, не слишком потрепанная. Я заказал коньяк и предложил поужинать вместе.
Не столько я нуждался на эту ночь в женщине, сколько боялся уйти в запой. Я уже клял себя за мягкость характера. Надо было отказать своим гостям, не бобясь их обидеть. Проглотили бы, тем более - все они мои подчиненные. Секс мог удержать меня от пьянки, я это знал. А девчонка была явно не против, но сразу предупредила, что к двум ночи ей надо быть дома, "а то мама убьет".
- Почему же именно к двум, а не к часу или к трем? - спросил я.
- Потому, что в два кончается дискотека, - умудренно пояснила она.
- Я прихватил в баре бутылку сухого вина, фрукты и мы подняолись в номер.
... В два я проводил девчонку до выхода, где сунул сонному швейцару пятерку, и с удовольствием завалился спать. Проспал до 12, принял душ, перекусил в гостиничном кафе и бодрый, счастливо избежавший запоя, направился в зверинец.
Не успел я зайти на хоздвор, как на меня набросился директор.
- Где вы ходите? В зале бардак, клетки не убраны, дежурить некому...
- Простите, - прервал я его, - вы, Виктор Викторович, сами меня отпустите после обеда на сутки. Я даже раньше пришел. Это, кстати, мой первый выходной за полтора месяца.
- Надо знать, когда брать выходные, не после получки же, - сбавил он обороты.
- А какая разница? - искренне удивился я.
- А пройдите по вагончикам, посмотрите, - с ехидцей, но уже спокойно, предложил он.
Да, я действительно был еще новичком в этой системе. В первом вагончике водители лежали вповалку, пахло блевотиной, на полу валялся мордвин Кильмяшкин по прозвищу Пельмень, изо рта у него стекала желтая слюна. Во втовром вагончике лежал бузчувственный Жора, обнимая недопитую бутылку. На соседней койте по жилая девица, сонно остатривалась, натягивая на дряблые груди простыню. В третьем вагончике жил Царь. На стук он открыть не соизволил. Царь всегда пил в одиночестве, а потом сутки-двое сидел взаперти, отходил. В третьем вагончике жили Филиппыч и Анлросов. Они встретили нас помятыми рожами и здоровенным жбаном пива. Работы от них сегодня ждать не приходилось. В вагончике, где жили мои рабочие, было не лучше, чем в шоферском. Недавно принятый парень из Тольятти - он отвечал за обезьян - был трезв, но так сильно болел с похмелья, что едва поднимал голову. Стоящий около койки таз был
наполовину полон коричневой вонючей рвотой. Рабочий хищного ряда, к расивый кореец Ким успел опохмелиться. Он готовно вскочил, но я запретил ему появляться в зале.
- Да, Виктор Викторович, - сказал я уныло, - коллектив надо менять.
Он только ухмыльнулся. Десять лет в этом болоте сделали его человеком умудренным, мой идеализм только смешил его.
Я зло переоделся в робу и взял в руки крайсер. После чистки клеток мне предстояла долгая процедура рубки мяса и кормления, потом надо было поить животных, потом проводить вечернюю уборку... Хорошо, что Антонина уже почистила у обезьян, задала им полдник и начала убирать у птиц.
Ближе к вечеру дежурство по залу осложнилось появлением на горизонте пьяных шоферов. Проспавшись и опохмелившись, они начали изображать из себя дрессировщиков. Я тогда еще не был свидетелем многих кровавых сцен, которых досыта насмотрелся в дальнейшем, поэтому гонял их без особого азарта. До тех пор, пока Лариса не цапнула одного из них.
Лариса - это удивительное животное.
Стремительность гепарда, мощь тигра, гибкость пантеры, тепение рыси сплавились в ней, создав великолепную машину для убийства. Персидских леопардов в мире осталось несколько десятков, просто странно, что один экземпляр оказался в зверинце нашего уровня. Если другие кошачьи в неволе опускались, мало двигались, жирея, теряли интерес к окружающему, то Лариса сохранила себя в такой преврасной форме. Часами она крутилась о клетке, как волчок: стенка-потолок-стена-пол-стена-потолок-стена-пол. И так же часами могла скрадывать добычу. На воле она бы нашла вкусную жертву, тут приходилось довольствоваться зазевавшимися рабочими и пьяными шоферами.
Бросок ее был стремителен, лапа сквозь прутья пролазила метра на полтора. На сей раз ее жертвой стал новенький водитель, бывший десантник, бойкий, решительный парень. Кстати, именно он вывез во время буйства Кинги жену директора с поля боя. Он, собственно, направлялся к медведице Раисе, умеющей за конфетку хлопать в ладоши и улыбаться, но слишком близко подошел к клеткам. Лариса располосовала ему предплечье до кости, он сразу побелел, сдлелал несколько шагов и начал осебать. Мы с Антониной подхватили его под руки, отвели в хоздвор. Пока Тоня вызывала скорую, я обработал рану кубатолом. Эта аэрозоль предназначена для борьбы с копытной гнилью, но прекрасно может использоваться для дезинфекции ран.