Страница 10 из 62
- Что это? – недоверчиво спросила Бесси.
- Это… смотреть хорошенько. – ответила османка.
- Что ты туда накрошила? – сокрушалась блондинка – Вдруг оно испортит кожу её величества? Представляешь, какой скандал разразится?
- Что у вас? – спросила подоспевшая Маргарет и взглянула на содержимое подноса Нигяр. – Это цветы? – спросила она, глядя в лицо османке.
- Да, чтобы быть красиво. – ответила та.
- О, Господи Иисусе! – воскликнула англичанка. – Сколько раз тебе повторять: у нас, в Англии, всё не так, как в Оттоманской Порте! Ещё неизвестно, как королева отреагирует на твоё новшество! Так что без самодеятельности. Поняла? А теперь вынь эту гадость, и поживее, пока её величество ещё спит.
Нигяр покачала головой. Без лишнего перевода ей стало ясно, что никому её идея не нужна. Молодая османка развернулась, что бы поставить поднос на какую – нибудь поверхность. Проходившая мимо девушка задела поднос, и таз вместе с кувшином полетел на пол. Вода, предназначенная для умывания королевы Анны, разлилась по полу.
- Эй, ты! – крикнула рыжеволосая горничная, с которой столкнулась Нигяр. – Смотри куда идёшь!
- А ты не кричи на неё, Белл! – вмешалась Маргарет. – Во-первых, ты разбудишь её величество, а во-вторых, сама видела, что перед тобой стоят с подносом. Так что ругаться бессмысленно.
Между тем, Нигяр спешила подобрать с пола осколки кувшина и лепестки, которых она, как оказалось, напрасно лишила цветов, пришли в негодность. Вокруг неё уже столпились остальные прислужницы. Одни хихикали, другие негодовали. Бесси заметалась по покоям в поисках подходящей тряпки, чтобы убрать воду с пола.
- Девушки, не стойте, как вкопанные! – командовала Маргарет. – Кто-нибудь, наберите, скорее, воды, чтобы подать королеве!
- С чего бы это? – возмутилась одна. – Вот она разлила, пусть сама убирает! И пусть сама по - новой воду несёт, раз ей это поручили!
Девушка указала пальцем на Нигяр. Та уже стояла на коленях, вымачивая в образовавшейся луже ветошь, и отжимая влагу в тот самый медный тазик. Бесси старалась ей помочь убрать как можно быстрее.
- Да вы что, не боитесь гнева королевы? – Маргарет начала выходить из себя.
- Эта точно не боится, раз развела здесь море. – ответила Белл, намекая на Нигяр.
- Что здесь происходит? – раздался командный голос из алькова.
Служанки в ужасе обернулись. Перед ними стояла Анна Болейн, босая и в халате, надетом поверх ночной рубашки. Глаза королевы сверкали недобрым пламенем, и её взгляд наводил на девушек неподдельный страх. Нигяр поднялась с колен, расправила мокрый подол, присела и опустила глаза.
- Что тут происходит? – грозно спросила Анна. – Как мне умываться, когда ничего нет?
- Это она, - без зазрения совести пропела Белл, указав пальцем на Нигяр, - это новенькая сделала.
Возразить на этот счёт было нечего. Молодая османка осознавала, что переполох в королевских покоях возник по её вине. Анна Болейн поморщилась и двинулась вперёд. Она собиралась сказать своей новой служанке пару нелестных слов, но Маргарет заговорила раньше.
- Ваше Величество, - сказала она, - если бы леди Уилтон не толкнула леди Нигяр, ничего бы не произошло.
- Ваше Величество, она лжёт! – пыталась оправдаться Белл. – Я двигалась аккуратно, но эта Оттоманка как – будто нарочно встала у меня на пути! Она сама лезла мне под ноги!
- Миледи, не слушайте её! – встряла Бесси. – Всё произошло на моих глазах, и могу вас заверить, что леди Уилтон действительно толкнула леди Нигяр и даже не извинилась перед ней.
Королева перевела рассерженный взгляд на Белл. Та покраснела и приняла вид тихони. В комнате воцарилось зловещее молчание. Анна, немного поразмыслив, подошла к Нигяр и велела ей посмотреть ей в лицо.
- Ты сделала это? – спросила королева в пол-голоса.
- Госпожа… - начала было говорить калфа, но не могла подобрать слова.
- Отвечай.
- Я сделать. – призналась Нигяр. Она бросила взгляд на Белл, которая, похоже, получала удовольствие от того, что сумела выкрутиться из сложившейся ситуации. – Но сделать потому, что леди Белл толкнуть меня. Простите.
Анна выровнялась и довольно ухмыльнулась. Ей в глубине души не хотелось портить отношений с новой служанкой, и вот основания отпали сами собой. Тем более, девица Уилтон, ранее прислуживавшая Екатерине Арагонской, не внушала Болейн доверия.
- На первый раз прощаю, но настоятельно прошу вас быть аккуратнее, леди Нигяр. – сказала королева и повернулась к Белл. – Леди Уолтон, а вы уберите разлитую воду, и немедленно.
- Слушаюсь, миледи. – разочарованно пробормотала Белл. – Везёт тебе, неуклюжая варварша. – добавила она, тихо прорычав сквозь зубы. – То же мне, леди. Никем была, никем и останется, а тут «леди».
- А вы, дамы, не стойте на месте, - командовала Анна – сейчас же подготовьте мне туалет, не выводите меня из терпения.
Так бывшая гаремная калфа впервые столкнулась с несправедливостью английского двора. Нигяр заметила, что во внутренних отношениях Хэмптон – Корт мало чем отличался от Топкапы. Та же конкуренция за право расположения царственной особы, те же взаимные наговоры и сплетни. Всего за пару недель работы молодая женщина наслушалась различных гадостей об обитателях дворца, вельможах, графах, герцогах, даже о короле и королеве.
- Почему люди не любить королева? – спросила как-то Нигяр у Маргарет. – Она есть хорошая женщина.
- Простолюдины считают, что она ведьма и околдовала короля, - отвечала та, - рассказывают, будто у неё шесть пальцев на левой руке, а из-под нижней губы торчит ядовитый клык.
- Но они лгать!
- В основе всего зависть. Эти люди лишь уверены, что ненавидят королеву, но на самом деле страшно завидуют ей. Посуди сама: король поставил на кон всё, что имел, чтобы завоевать её любовь, не побоялся оскандалиться на весь мир, объявив независимость церкви Англии от Рима, развёлся с предыдущей королевой и переустраивает наше государство на свой лад, и всё потому, что рядом с ним есть такая женщина, как Анна Болейн. Одному Богу известно, сколько осталось жить королеве Анне, но она уже обессмертила своё имя. В одиночку она прошла труднейший путь от обычной дочери небогатого дворянина до супруги монарха. Неважно, как она это сделала, главное, что сделала, но многие, к сожалению, не могут смириться с этим фактом, а ведь всё обстоит именно так, а не иначе.
На секунду Нигяр показалось, что она уже когда-то сталкивалась с подобной историей. Кажется, в той, теперь уже прошлой жизни. Она знала одну рабыню, в которую влюбился правитель могущественнейшего государства в мире. Влюбился до такой степени, что нарушил все мысленные и не мысленные традиции, освободил её, женился на ней и сделал настоящей королевой… Здесь эту женщину называют Роксоланой.
- … правда ведь? – неожиданно спросила Маргарет.
- Что?
- Судьба той женщины, Роксоланы, похожа на судьбу нашей королевы, не так ли?
- Да, похожа, - ответила Нигяр – очень жаль, что они не встретятся.
- Почему?
- Султан Сулейман не любить Европа.
- Зато королю Генриху в любой момент может понадобиться могущественный союзник на востоке, а кто подойдёт для этой роли лучше, чем могущественный Сулейман Великолепный и его выдающаяся супруга? – Маргарет бросила взгляд на корзину с бельём, стоявшую в углу – Ой, ещё бельё нужно в прачечную снести! Ничего не успеваю!
- Могу я отнести?
- А не заблудишься, как в прошлый раз?
- Нет, я запомнить дорога.
Нигяр взяла корзину и спустилась вниз. Она заметила, как проходящие мимо фрейлины и пажи шушукаются друг с другом, стоит османке едва попасть в их поле зрения. «Варварша», «Ведьма», «Ручная собачка Болейн», «Оттоманская самозванка», «Еретичка» - слышала молодая женщина в свой адрес. Никто, правда, не решался сказать ей это в лицо, так как Нигяр успела себя зарекомендовать как хорошая и исполнительная служанка королевы Анны, а обрекать себя на немилость супруги Генриха Тюдора было удовольствием весьма сомнительным. Внутри Нигяр закипала ярость, но что-то удерживало её от того, чтобы нагрубить сплетникам и наградить их пощёчинами. Представляя себе, что говорит о ней Белл Уилтон в компании своих подружек, таких же пустоголовых девиц, как она сама, Нигяр сжала губы и мысленно проклинала всё человечество за то, что ни восточный мир, ни западный, так и не принял её за свою. Она шла по коридору, не смотря вперёд и не даже не задумываясь о том, что может с кем-то столкнуться по дороге. Лишь когда какой-то человек преградил ей путь, калфа отвлеклась от своих мрачных мыслей.