Никаких приключений!

В подготовке к приземлению и, собственно, самом манёвре, растянувшемся на многие часы, Ричардсон никак не участвовал. Это было и не нужно - оба члена экипажа "Пути" тоже не перенапряглись: после неторопливой корректировки составленного ещё раньше маневрового алгоритма они только следили за работой автоматики. Из скупых реплик, относящихся непосредственно к окончанию последнего полёта "Светлого Пути", Питеру удалось понять следующее: всё, что осталось от корпуса судна, по возможности планировалось частично стесать, частично нагреть трением и расплавить в плотных слоях атмосферы планеты - для этого гравитационный привод должен был изменить траекторию падения на как можно более пологую. От всего балласта так избавиться было невозможно, потому на относительно небольшой от предполагаемого уровня поверхности высоте гравитатор одним мощным импульсом, почти опустошив энергорезерв, должен был сорвать с капсулы остатки размягчённого нагревом сплава. Дальше в дело вступал Гоша - ему предстояло высунуться из люка рубки и скорректировать последние секунды управляемого движения. Так, чтобы модуль приземлился в более-менее подходящем месте.

На первый взгляд план, с позволения сказать, аварийной посадки выглядел, как сценарий дешёвого новоголливудского боевика-катастрофы. Дешёвого, потому что в более-менее кассовом фильме постарались бы придумать что-нибудь более реалистичное. Но это только на первый взгляд. Делать Ричардсону было решительно нечего, двигаться не хотелось, и он сам не заметил, как открыл присланный ему до безобразного скандала с русским космонавтом документ... и неожиданно увлёкся написанным.

Информации в файле было много, причём много специфически технической, со сложными схемами и бесконечными таблицами - не удивительно, что в первый раз он документ не осилил даже по диагонали. Если бы он продолжал сейчас работать дома, на старой работе, на разбор такого объёма незнакомых данных Пит запросил бы как минимум месяц - а то и все два. Но сейчас, поскольку терять было особо нечего, а написанное напрямую касалось возможности его, Питера, выживания - чтение пошло на ура. И постепенно надёрганные там и сям Петровичем отрывки из разных источников начали складываться в голове гражданина Альянса в целостную картину. Картину, в которую он, Ричардсон, в других условиях просто бы не поверил.

Итак, из почерпнутой информации получалось, что русские действительно имели полные основания спокойненько поплёвывать в потолок и ожидать, что все их идеи, как минимум, должны сработать и, скорее всего, так, как надо. Потому, что другие русские до них озаботились подготовкой "отделяемого аварийного автономного модуля" практически к любым аварийным ситуациям, включая ту, когда корпус корабля станет для экипажа смертельной ловушкой. Спаскапсула, как ему уже пытались объяснить раньше, по сути была отдельным космическим кораблём - с собственными двигателями, включая сверхсветовой и маневровые, и полным комплектом оборудования и припасов. Маленькая обитаемая зона как кочан капусты со всех сторон была окружена многослойной бронёй-обшивкой ни много, ни мало двадцатиметровой толщины. Внутри брони нашлось место и для эффекторов гравитаторов (вот почему был возможен срывающий удар во все стороны), и для всего остального "обвеса" - но, главное, оболочка модуля могла послойно и посегментно "сшелушиваться", сбрасывая вместе с частью себя всё "налипшее".

Экономист из Ричардсона был тот ещё, но очень примерно затраты труда на разработку и обкатку подобной системы спасения он посчитать смог. И ужаснулся: цифра получилась воистину галактической, способной обанкротить среднюю корпорацию! И ведь это не считая затрат средств на массовую сборку подобных модулей - судя по описанию, они были типовым элементом оснащения любых космических кораблей Империи. Про дополнительные затраты для перемещения такой значительной лишней массы, не участвующей в полезной нагрузке, можно было вообще не заикаться. И ведь рубкой-спаскапсулой совершенство имперских звездолётов не ограничивалось.

Каждый русский корабль был, как минимум, способен сохранить и вернуть целым и невредимым экипаж, а как максимум - успешно продолжить полётное задание там, где суда других наций гибли, не успев понять, от чего. Многократное дублирование всех ключевых систем, избыточная вычислительная мощность, многоцелевые роботизированные комплексы, продвинутые искины - любой, даже самый затрапезный транспортник Империи мог дать по выбору бой или фору нескольким крейсерам Альянса Систем. Русские, как теперь сообразил Питер, своих возможностей не скрывали - правда, и не кричали на каждом углу. Однако, руководители Западного Мира - что политические, что финансовые - отнюдь не стремились повторить достижения соседнего сектора. Более того, не ослабляли усилий, дабы кому-то в голову не пришло "делать как имперцы" - по вполне понятным, увы, причинам. В случае на самом деле довольно редких чрезвычайных ситуаций многократно дешевле списать гибель бортов и людей - ведь издержки уже посчитаны и заранее заложены в бюджет, а страховщики компенсируют потери.

Может, дело в сочетании фармакологии и стресса, может в том, что на краю пропасти всё лишнее легко выбросить из головы, может - просто накопился некий критический объём информации. В любом случае, именно сегодня ум бывшего менеджера легко и просто находил ответы на те вопросы, над которыми раньше он и думать не стал бы. Как имперцам удалось так продвинуться по сравнению с соседями? Так нет никакого чуда. Просто - каждодневные усилия людей и централизованное распределение ресурсов под контролем государства. Просто вместо модных, сменяемых раз в полгода дизайнерских интерьеров - проверенные безопасные решения, вместо экономической эффективности - надёжность и отказоустойчивость. Вместо десяти кораблей один, но способный прослужить пятьдесят лет. Вместо желания заработать и дальше жить в своё удовольствие...

Вот оно.

На мгновение Ричардсону показалось, что он понял русских...

...Коротко рявкнула сирена, заставляя вздрогнуть и сбивая с мысли. Следом за ней по обитаемому объёму разнёсся голос капитана:

- Десятиминутная готовность. Экипажу и пассажирам примкнуть шлемы и перейти на автономный цикл дыхания, после чего зафиксироваться на своих местах.

"Ну вот и всё," - пронеслось в голове у Пита, - "ещё немного - и всё решится".

5.

До "всё", тем не менее, прошло ещё порядочно времени. Люди лежали пристёгнутые к своим ложементам, ничего не менялось... По крайней мере, так казалось. Сначала возникла лёгкая, практически неощутимая вибрация. Следом за ней подушкой на грудь, сначала мягко, а потом всё сильнее, стала давить перегрузка. Впрочем, стоило силе тяжести достичь привычного для человека значения - и, наконец, заработал гравитатор. Пока снаружи от невероятного жара тёк и испарялся металл, внутри капсулы опять установилась тишина, даже противная дрожь стен исчезла. А потом - в один миг события понеслись вскачь!

Рубку корабля тряхнуло - так, что в глазах потемнело - и резко дёрнуло в сторону. Мигнули приборы, щедро рассыпая красные огни по панелям - и тут последовал ещё один удар. Кажется, Питер на несколько секунд потерял сознание - по крайней мере, очнувшись, он обнаружил, что пол под ногами ощутимо наклонен, оба члена экипажа с матами отстёгивают привязные ремни, а над единственной дверью спасмодуля мигает желтая лампа.

- Приехали, конечная, - Петрович помог пассажиру высвободиться.

- Всё? Сели? - глупо переспросил Ричардсон.

- Сели, но не всё, - вместо старпома мрачно отозвался капитан.